Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Саутон cтр.№ 58

Страница

Абсолютно все императоры убивали людей, но существовали определённые социальные критерии, отделявшие убийц от государственных деятелей, плохих мальчиков от взрослых мужчин. Можем назвать этот раздел «Руководство для римских тиранов». Читайте внимательно! Чтобы стать коварным кровожадным тираном, императору, во-первых, нужно было выносить все смертные приговоры самолично. У высокопоставленных римлян был свой «совет» (consilium) – группа родственников и друзей (в основном мужчин), которые в республиканские времена поддерживали друг друга. Если угодно, прообраз группового чата в WhatsApp ^[217]. С точки зрения римлян, принимать решения самостоятельно было в лучшем случае глупо, а в худшем – жутко эгоистично. Все поступки мужчины сказывались на его семье и на социальной группе в целом, поэтому серьёзные решения полагалось принимать коллективно, хорошенько всё обсудив. Рабовладельцы не отпускали рабов на волю, не поговорив с друзьями, сенаторы не голосовали по важным вопросам, не побеседовав со своими «советниками», а императорам не стоило кого-либо казнить, не поболтав со своими самыми серьёзными друзьями. «Хорошие» императоры вроде Марка Аврелия и Веспасиана ежедневно прислушивались к своим приближённым и юристам и, по крайней мере, делали вид, что долго обдумывают решение о казни какого-либо высокопоставленного лица и заручаются согласием приятелей. Если их consilium хоть немного напоминал мои группы в WhatsApp, их друзья немедленно объявляли их врагов отбросами общества и сами вызывались с ними расправиться, а самих императоров объявляли образцами добродетели, достойными всего самого лучшего. Впрочем, может, их друзья поддерживали их не так горячо, как мои меня – но всё равно маловероятно, что кто-то из них осмеливался слишком сильно перечить абсолютному монарху, которому они регулярно приносили жертвы и клялись в верности. Требовалась видимость консенсуса, не более. «Плохие» императоры, такие как Гай, Нерон, Тиберий и Коммод, лишали сенаторов даже иллюзии влияния в consilium principis ^[218]. «Плохие» императоры творили всё, что хотели. Тиберий покинул Рим, переехал на Капри и отвечал только на письма Сеяна, потому что сенаторы действовали ему на нервы. Гай и Коммод открыто смеялись над сенаторами и напоминали им, что в любую минуту могут убить их. Клавдий и Нерон оскорбляли сенаторов ещё сильнее, демонстрируя, что мнение вольноотпущенников-греков и женщин значит для них больше, чем советы профессиональных юристов. В таких случаях сенаторы, аристократы и эксперты чувствовали, что не могут ни на что повлиять. Император показывал, что они ему не партнёры. Они боялись своей уязвимости. А время от времени император расправлялся с кем-то из них.

Так и появлялись истории вроде тех, которые Светоний рассказывает о Тиберии. Он описывает, как Тиберий казнил человека, который на похоронах в шутку попросил покойника передать Августу, что народ так и не получил завещанных им подарков ^[219]. О таких вещах Светоний повествует с ужасом, словно сам не верит, что описывает нечто настолько страшное. Клавдий казнил человека, потому что другому человеку приснилось, что Клавдий его убил. Якобы подобное случилось целых два раза. А ещё есть классических пример из «Ужасных историй» – о том, как Гай казнил человека, который обещал отдать жизнь за императора, когда он заболел ^[220]. Больше всего историй о казнях, продиктованных безумными и нелепыми мотивами, Светоний рассказывает про Тиберия и Нерона. Нерон у него убивает человека, который сдавал кому-то внаймы харчевни, человека, который хранил среди изображений предков маску Кассия (одного из убийц Цезаря) и человека, который просто ходил с кислой миной. Тиберий, если верить его биографии, убил мужчину, который интересовался, что он читает, женщину, которая отказалась с ним спать, поэта, который порицал в пьесе мифического греческого царя Агамемнона и велел казнить всех, кто переодевался рядом со статуей Августа или приносил кольцо с его изображением в отхожее место. Но моё любимое злодейство – то, в котором «Авторы жизнеописаний Августов» обвиняют Коммода: якобы он собирался без веской причины погубить множество людей, но не сделал этого, потому что один из его рабов выбросил табличку, на которой были записаны их имена. И Коммод просто забыл, с кем хотел расправиться ^[221].

Проблема со всеми этими казнями в том, что они кажутся непредсказуемыми, в каком-то смысле случайными и поэтому несправедливыми. Речь идёт о казнях видных представителей римского общества – сенаторов, магистратов, юристов, драматургов и префектов претория. Людей, похожих на авторов этих текстов – тоже сенаторов или всадников. Их пугало, что император казнил людей по собственной прихоти, руководствуясь непонятными им мотивами. Они боялись не зря, ведь они были лишены возможности говорить и писать, не чувствуя страха. Но ещё их пугало то, что императоры, которые вели себя подобным образом, косвенно – а порой очень даже прямо – отождествляли себя с римским государством, отказываясь оставаться всего лишь его слугами.

С юридической точки зрения большинство из этих на первый взгляд случайных смертных приговоров выносились «плохими» императорами на основании Юлиева закона о величии (lex Julia maiestatis), изданного Юлием Цезарем или Августом. Иногда его называют законом об измене, но на самом деле здесь всё немного сложнее. Измена – это крайняя степень нелояльности государству. Чтобы человека признали виновным в измене, он должен конкретными действиями нанести государству ущерб: например, заняться шпионажем в интересах другой страны, попытаться убить монарха или вступить в иностранную армию. Всё это действия, требующие значительных усилий. Большинство людей, прямо скажем, на такое не пойдут. С другой стороны, оскорбить «величие» (maiestas) можно было, даже не прилагая существенных усилий. Это чем-то похоже на «оскорбление величества» в монархических государствах. Под «величием» понималось достоинство римского государства в широком смысле этого слова. В теории, такие законы принимались, чтобы защитить государство от враждебных действий (perduellio), но, конечно, и безопасность, и величие, и достоинство можно трактовать очень широко. И из-за этой вот широты трактовки maiestas превратилась в расплывчатое, абстрактное, неопределённое и порой смертельно опасное понятие. Законы об оскорблении величества существуют и сегодня, в частности, в Таиланде. Тайская хунта, к примеру, посадила в тюрьму некоего Сирафопа Корнарута за какие-то стихи, а некую Ари К. – за то, что она оделась в чёрное в день рождения короля. А члена парламента Паннику Ванич судили за жест, который она показала перед портретом покойного короля. И так далее и тому подобное.

Страница