Аскатон. Возвращение домой - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Тимощенко cтр.№ 37

Асмодей и Алтэйа не произнеся не слова, обменялись взглядами, и девушка поспешила вслед за Асмодеем, удаляющимся в сторону дома Таидора.

Аймон снова отправился на поверхность, чтобы встретить Ксенерву. От охраны он узнал, что Лейкас и его сестра уже прибыли. Долго лететь не пришлось. Ксенерва верхом на волке уже была на подходе.

Последние дни в подземелье потекли мучительно медленно. Хейи почти не выходили из комнаты Алииды и никого внутрь не запускали, даже Ксенерву, которая сходила с ума от неизвестности, от невозможности повлиять на будущее дочери. Асмодей сказал, что если бы не травы Лаурелии, могло быть и того хуже. Аймон почти всегда был рядом. Лейкас и Лаурелия часто заходили, пытались подбодрить.

Таидор выглядел мрачнее тучи, не смотря на свой веселый нрав. Его очень печалили потери в числе своего народа. Над Гродсбергом нависла всеобщая скорбь. Казалось, воздух был пропитан печалью и горькими слезами. Днем гномы работали, а по вечерам глубоко в недрах подземелья, где они возвели погребальные башни, пели песнь об умерших. Их грустные мотивы доносились и сюда, что окончательно выбивало из сил.

– Я одного не пойму, Лейкас, – вопрошала Ксенерва, когда они были наедине, – почему хейи раньше не взялись за ее лечение, когда меня еще здесь не было?

– Просто они были далеко, Ксенерва. Вернуться оттуда заняло некоторое время. Еще больше ушло на то, чтобы найти необходимые компоненты для ее лечения. Одних сил архемонов было бы недостаточно. – Ответил Лейкас.

Где они были раньше – Ксенерве было все рано. Что могло быть важнее жизни ребенка. Могли бы и поторопиться.

Аймон был немного озадачен тем, что увидел в заброшенном селении. Так разобраться с голурами, а потом еще и одолеть зуров – было под силу только даймону. Но кем была Ксенерва – оставалось лишь гадать. Бледной копией даймона, браком природы? Так назвать ее не поворачивался язык, хотя бы из-за того какой силой она обладала. Она не научилась еще ей управлять, и распределять, поэтому быстро уставала, но это дело времени. Да и кадехо в лице волка вышел славный. Этот пес ей еще пригодится не раз. Такого верного друга в этом мире стоит еще поискать.

– Как ты себя чувствуешь, – как-то поинтересовался он у Ксенервы, и, видя ее нервозность, поспешил добавить, – я имею в виду только тело.

– Прекрасно. Лучше, чем было. Теперь я с легкостью надеру тебе зад при случае. – Пробурчала Ксенерва. Она и сама не знала, радуют ли ее эти перемены или пугают.

– Ну, на счет этого, крошка, и не надейся. Но я рад, что у тебя боевой настрой. Как на счет эмоциональной стороны?

– Мне кажется, что эмоции только усилились. – Ответила Ксенерва.

– Ну, вот видишь, а ты переживала. Все обернулось не так плохо.

– Ага, теперь я неуравновешенная психопатка. Даже не знаю, что лучше: бесчувственный чурбан или истеричка.

– Это лучше, чем слабый человечишка. – Пожал плечами Аймон.

– Вот как. Откуда тебе знать, что лучше. – Вопросительно и строго посмотрела на него Ксенерва. – Думаю, что из нас двоих это узнать наверняка могу только я. Больше всего меня тревожит то, как на меня будет реагировать моя дочь и что, я ей скажу о том, где мы, и где ее родные. Я сама еще до конца не верю, что это реальность, а не плод моего больного воображения. Может, в действительности я сейчас лежу, привязанная к кровати, в лечебнице для душевнобольных. А моя дочь… может ее и вовсе уже нет.

– Не думал, что тебя посещают такие мысли. Тем более сейчас … Таким переживаниям не место в твоей голове, потому что это так …

– … по человечески. – Закончила за Аймона Ксенерва. – Знаю. Но я и есть человек. Чтобы со мной не произошло, я не позволю внутренним демонам обладать моими чувствами и разумом. Чтобы не случилось – нужно остаться человеком.

– Из-за нее. – Констатировал Аймон.

– Да, из-за нее. – Согласилась Ксенерва.

– Кто она для тебя? – Спросил Аймон.

– Зачем ты это спрашиваешь? По сути, я могу вообще с тобой не говорить. Ты и сам можешь прочесть это в моих мыслях.

– Могу. Но хочу, чтобы ты сама это сказала вслух. Сформулировала словами. Твои мысли наполнены многими оттенками чувств, которые мне чужды и я их не могу понять. К тому же ты стала закрываться от меня. Я не всегда могу проникнуть в твою голову. Когда ты бежала из Гротсберга, я вообще потерял тебя. Думал, что тебя уже нет в живых. Я очень удивлен тому, что ты способна сопротивляться мне.

– Ведь никому не под силу сопротивляться темному повелителю. – На распев произнесла Ксенерва.

– Так все-таки, что значит для тебя эта девочка? – Аймон не обратил внимания на продемонстрированный сарказм.

Ксенерва стала серьезной. Она помолчала некоторое время, собираясь с мыслями. Аймон с интересом ее разглядывал и не торопил.

– Тут все очень просто – она моя дочь, я люблю ее. Больше и говорить нечего.

– Как она росла, какая она была?

– Она всегда была для меня другая. Иная, чем другие дети. Она всегда рассуждала и мыслила несколько иначе, чем сверстники и взрослее смотрела на жизнь. Она всегда была странной. Теперь я понимаю, с чем были связаны эти ее особенности – ее корни. Мне иногда казалось, что она что-то знает, то, что не знаю я. Какую-то тайну, которую она не могла мне открыть из-за того, что я не пойму…

Ксенерва замолчала, о чем-то размышляя, затем продолжила:

– Что касается меня, то… В какой-то момент я потеряла интерес к жизни, во мне словно оборвалась что-то. Я жила, но внутри была мертва. Тогда я была даймоном больше, чем сейчас. Казалось, уже ничего не сможет случиться, что затронуло бы моих чувств. Все уже было и ничего не вызывало трепета. Равнодушие и безразличие стали моими верными спутниками. Так странно было смотреть в зеркало и видеть молодую девушку, а внутри чувствовать себя стариком. Хотелось уже окончить этот путь, ведущий в никуда. Я не видела смысла в этом жалком существовании – подобии жизни, ее неудачной пародии. Мое высохшее сердце снова забилось, когда в мою жизнь вошла Алиида. С ней я снова научилась жить, открывала для себя мир заново, как будто только что увидела. Мое сердце и душа наполнились теплом, любовью и радостью. И это все благодаря маленькой белокурой малышке. Я люблю ее не только за то какая она, но я за то какая я рядом с ней. Возможно, это эгоистично.

Нечто подобное начал чувствовать и сам Аймон, когда встретил Ксенерву, и родилась Алиида. Его сердце снова забилось, а чувства стали более разнообразными. Он ждал каждой вылазки в иной мир, чтобы хотябы увидить их. А если говорить про эгоизм, то это не по части Ксенервы.

– Я думаю, ты не права. Ты готова отдать жизнь за нее … – Возразил Аймон.

– И отдам, если понадобится. – Подтвердила Ксенерва.

– Почему? – Спросил Аймон, хотя знал ответ.