Распутин - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 41

Об этом эпизоде в «Том Деле» есть важнейшие показания Сазонова: «Интересна его (Распутина. – Э. Р.) борьба со Столыпиным, о которой я в дальнейшем рассказываю со слов самого Распутина. Столыпин требовал от царя удаления Распутина. Он принес на доклад дело департамента полиции о Распутине и доложил все, что ему известно компрометирующего... и о том, что он, к великому соблазну общества, ходит в баню с женщинами. На что Государь ответил: „Я знаю, он и там проповедует Священное Писание“... И после доклада приказал Столыпину выйти вон, а доклад бросил в камин... Вот почему за месяц до смерти Столыпина я знал... что его участь решена. Сопоставьте с этим такие мелочи, как то, что на киевских торжествах Столыпину не была предоставлена более или менее приличная и удобная квартира, не был дан автомобиль и т.п.»

Столыпина свалила не Дума, не правые и левые, а собственная атака на мужика. Могущественный премьер начал «политически умирать». Аликс пошла в беспощадный поход против врага «Нашего Друга». И уже вскоре Распутин озвучил ее мысль по поводу премьера: «Распутин говорил о Столыпине... что он слишком много захватывает власти», – показала Вырубова.

Мужик знал: слабый царь не прощает обвинений в собственной слабости. Грозный премьер еще оставался на посту, но уже пополз слух о переводе его наместником

на Кавказ, что не преминул с удовольствием отметить в мемуарах его вечный соперник граф Витте.

ЗА ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ДО УБИЙСТВА

Вскоре в Нижний Новгород выехала удивительная экспедиция – мужик и его друг журналист Сазонов. А незадолго до того между ними состоялся весьма примечательный разговор...

Пост министра внутренних дел – ключевой в правительстве. Как скажет впоследствии один из царских министров: «Премьер без этого поста, как кот без яиц». Неудивительно, что любой глава кабинета (и Столыпин – не исключение) старался забрать его себе.

Каковы же были изумление и испуг Сазонова, когда мужик сообщил ему, что получил задание от «царей» подыскать... нового министра внутренних дел вместо Столыпина! Более того – Распутин предложил своему другу подумать, кого лучше назначить! И журналист, преодолев страх, видимо, подумал, потому что вскоре предложенная им кандидатура уже обсуждалась в Царском Селе. Это был Нижегородский губернатор Хвостов, с отцом которого Сазонов был в большой дружбе. Потому-то Распутин и Сазонов отправились в Нижний Новгород – «на смотрины».

Алексей Николаевич Хвостов – огромный, тучный (впоследствии Распутин даст ему прозвище «Толстопузый»), был еще молод – 39 лет. Племянник министра юстиции, он происходил из семьи богатых землевладельцев и был известен крайне правыми взглядами.

Приехавших он встретил весьма неожиданно...

Из показаний Сазонова: «Меня, как старого друга семьи, принял любезно, а Распутина... очень холодно и, по-видимому, был удивлен нашим визитом... он даже не пригласил... обедать. Мы пробыли у него от поезда до поезда...»

Хвостов в «Том Деле» описал это событие красочней: «За 10 дней до убийства Столыпина в Нижний Новгород, где я был губернатором, неожиданно приехали... знакомый еще моего отца Георгий Петрович Сазонов и вместе с ним Григорий Распутин, которого я ранее никогда не видел... Сазонов, очевидно, чтобы не мешать нашей беседе, оставался в гостиной. Распутин был со мной в кабинете... Распутин говорил о своей близости к царю... и что он прислан царем чтобы „посмотреть мою душу“ и наконец предложил мне пост министра внутренних дел».

Естественно, Хвостов сказал, что «это место уже занято».

«Распутин же ответил, что Столыпин все равно уйдет... Все это показалось мне настолько странным и необычным, что я не придал значения беседе со мной Распутина, говорил с ним в полушутливом тоне... и он ушел от меня рассерженным. Я не пригласил его отобедать и отказался познакомить с семьей, о чем он просил...»

Еще бы не странно! Вдруг приезжает непонятная пара: Сазонов – знакомый его отца, всего лишь журналист и издатель, каких много, и мужик – корявый, полуграмотный, о котором ходят какие-то невозможные сплетни, и они всерьез начинают обсуждать с ним... удаление с поста министра внутренних дел могущественнейшего Столыпина!

Хвостов, как и иные «серьезные люди», не знал тогда реального положения мужика при дворе и, естественно, не поверил, что судьбу ключевого поста в правительстве царь мог поручить этой нелепой паре. Все это выглядело абсолютно фантастическим. Заподозрив, что его попросту втягивают в какие-то придворные игры, губернатор предпочел вежливо выставить за дверь странных посланцев, но все-таки попросил полицейских агентов проследить за ними. После чего, как показал Хвостов, он «получил из местной конторы копию телеграммы, которую Распутин послал на имя Вырубовой, приблизительно такую: „Хотя Бог на нем и почиет, но чего-то не достает“, и, видимо, окончательно успокоился, решив, что это интрига Подруги царицы.

Как же был поражен (если не сказать – напуган) Хвостов, когда через десять дней Столыпин был убит! И слова Распутина «Столыпин все равно уйдет» показались ему зловещими...

ГИБЕЛЬ ПРЕМЬЕРА

Из дневника К.Р.: «3 сентября... С ужасом узнали, что позавчера вечером в Киеве... Столыпин был ранен несколькими револьверными выстрелами».

Покушение произошло при весьма странных оплошностях секретной полиции.

В Киеве по случаю полувекового юбилея отмены крепостного права открывали памятник деду Николая, освободителю крестьян Александру И. На торжества приехали царь с великими княжнами, а также премьер Столыпин.

Накануне в Киевское охранное отделение явился некий Дмитрий Богров – революционер-террорист, завербованный полицией, но уже несколько лет как прервавший с ней всякие связи. И вдруг он вновь объявился и сообщил, что готовится покушение на Столыпина – в Оперном театре, во время парадного спектакля – и он, Богров, берется его предотвратить.

Глава корпуса жандармов Курлов, глава дворцовой охраны Спиридович и глава Киевской охранки Кулябко – все вдруг оказались необычайно доверчивы. Даже не установив за Богровым наблюдения, они не только пустили его в театр, но... пустили с револьвером!

Во время второго антракта царь вышел из ложи. Столыпин стоял у сцены спиной к оркестру, беседуя с министром двора Фредериксом. К нему подошел молодой человек в черном фраке, выделявшемся среди блестящих мундиров. Это и был Богров. Он преспокойно вынул револьвер и дважды выстрелил.

Столыпин успел повернуться к пустой царской ложе и перекрестить ее. Его вынесли в фойе. 5 сентября он умер.

Учитывая опыт предыдущих убийств, когда правые и тайная полиция руками агентов-провокаторов убирали неугодных царских чиновников, в Думе тотчас заговорили об очередной «кровавой расправе». В своей речи монархист В.Шульгин прямо обвинил охранку: «За последнее время мы имели целый ряд аналогичных убийств русских сановников при содействии чинов политической полиции... Столыпин, который по словам князя Мещерского говорил „охранник убьет меня“... погиб от руки охранника при содействии высших чинов охраны».