Правосудие первобытное и современное. Разрешение споров в анархистских и государственных обществах - читать онлайн книгу. Автор: Боб Блэк cтр.№ 32

Также слишком вероятно, что «проекты в области восстановительного правосудия могут сообщать о выражении жертвы прощения (как о перформативном действии), которое может не совпадать с изменением отношения к себе как к личности». ³⁴² Вероятно, «то, что говорится на сеансе посредничества, часто невольно является сценарием». ³⁴³ Может быть, не так уж и невольно. Оправдания приемлемы не столько потому, что они правдивы или искренни, сколько потому, что они следуют общепринятому в культуре сценарию. ³⁴⁴ Сценарий отдаётся на откуп низкоквалифицированному вспомогательному персоналу. Там, где преступник публично продемонстрировал свои извинения, жертва подвергается давлению, чтобы принять извинения – или заявить об этом, – потому что она знает, что практикант ВП мягко, но твёрдо ожидает от неё этого. ³⁴⁵ Это то, для чего нужна жертва. Это быстрее выведет её из комнаты.

Я называю жертву она и её сознательно. В делах, которые передаются ВП, гораздо чаще жертвой является женщина, и гораздо чаще преступник – мужчина. Часто это насильственные преступления. Феминистки уже давно критикуют невосприимчивость системы уголовного правосудия к женщинам-жертвам мужского насилия. Они требовали, чтобы к этим жестоким мужчинам применялось карательное правосудие. ³⁴⁶ Как раз в тот момент, когда феминистки начали добиваться чего-то с политиками, появилась затянувшаяся мода на политику ВП, которая больше заботится о (обычно) мужчине-преступнике, чем о (обычно) женщине-жертве.

Очевидно, что ВП требует от жертвы гораздо большего, чем от преступника, хотя почти для всех, кто не охвачен этой идеологией, обычно всё должно быть наоборот. Извиниться гораздо легче, чем простить. И извинение намного легче подделать. Называть это «справедливостью» просто курам на смех. В том маловероятном случае, что я был бы феминистом, я к восстановительному правосудию относился бы с ещё большим подозрением, чем сейчас некоторые феминистки.

В каком-то смысле ВП можно было бы выдать за феминистское. Если феминизм ассоциируется с предположительно традицио-нными/налистскими женскими качествами, такими как забота больше об отношениях, чем о правах, готовность скорее сотрудничать, чем соревноваться, умение хорошо слушать и быть более примирительным, чем мстительным, ³⁴⁷ тогда в ВП есть что-то тёплое, заботливое, амниотическое и феминистское. «Именно женские, индейские и африканские элементы душ наших нынешних лидеров [белых мужчин], – говорят некоторые женщины из ВП, – и их единство со всеми нами выражается в их работе по восстановлению справедливости». ³⁴⁸ Этот аргумент выдвигают феминистские арджеи. ³⁴⁹ Таких много среди учёных. Идеальная или идеализированная женщина, по этой причине, также является идеальной или идеализированной жертвой. Она податлива. Она предрасположена играть роль жертвы в драмах ВП. Она там главная героиня.

Но феминистки – независимо от того, в какой степени они поддерживают или отвергают этот плачевный идеальный тип или стереотип – правильно выдвинули систему уголовного правосудия на первый план как основное место угнетения женщин, своей неустанной критикой того, как эта система борется с насилием в отношении женщин. Для женщин, подвергшихся насилию, они, конечно, требуют в первую очередь защиты, против которой никто открыто не выступает. Но они продолжают всесторонне критиковать то, как система уголовного правосудия обращается с женщинами, ставшими жертвами преступлений. Жестокий факт заключается в том, что «демографические показатели восстановительного правосудия по вопросу о том, кто должен учиться любви к своим жертвам, не станут исключением из этого правила: женщины, ставшие жертвами насилия в семье, сексуального насилия и других преступлений, будут чрезмерно представлены в пуле жертв, участвующих в программах восстановительного правосудия». ³⁵⁰ Мужчины будут чрезмерно представлены в пуле обидчиков.

Хотят ли феминистки, чтобы с мужчинами (любыми мужчинами), которые насилуют или избивают женщин, обращались так, как обращаются с бедными, молодыми, чернокожими и жестокими преступниками-мужчинами? Мне любопытно услышать ответ на этот вопрос. ³⁵¹ Пока я ограничусь замечанием, что ВП уязвимо для феминистской критики. ВП лучше подходит для преступников-мужчин, чем для жертв-женщин. ³⁵² Лично я не хочу, чтобы с кем-то плохо обращались, кроме моих личных врагов, моих политических врагов, моих классовых врагов, моих… – мне надо взять свои слова обратно. Я не обязательно сожалею, если с моими врагами плохо обращаются – если вообще есть необходимость плохо с кем-то обращаться. Некоторые феминистки очевидно чувствуют то же, что и я. Они не исключение в широко распространённой популярности карательного правосудия.