Стать его даас - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Олешкевич cтр.№ 33

— Давай, — обратился к той Люмен, отходя к окну и делая вид, что совершенно не следит за Ней.

Я настороженно посмотрел на Цветочек. Та больше никого не искала, целенаправленно двигалась ко мне, неся в одной руке поднос с едой.

Желудок жалобно заурчал, радуясь возможности наполниться и хоть немного поработать. Запахи прельщали, вызвали слюноотделение.

Но я лишь смотрел в Ее глаза, не отрываясь, не замечая здесь присутствия третьего человека.

Осторожный шаг по направлению ко мне. Синее платье слегка покачивалось, цепляясь за пол. Цветочку не шел этот цвет, да и все остальное тоже. Я никогда бы не позволил одеться таким образом. Стройность фигуры была подчеркнута, но корсет слишком сжимал талию. Грудь постоянно вздымалась, той не хватало места для нормального дыхания. Купленное нами оранжевое платье подчеркивало и украшало, заставляя замереть от восторга. А от этого мне лишь хотелось поморщиться и побыстрее снять с Нее эти неудобные лохмотья.

Кира поставила поднос на стул, что до сих пор стоял посреди комнаты. Она взяла в руку несколько фруктов и подошла ближе, собираясь накормить, как какого-то детеныша. И я бы не отказался. Но есть одно НО!

Здесь ничего не может быть просто так. Вчера принесли, сегодня. Заключенного обычно не кормят, а если и так, то проделывают подобное, как с низшим существом. Он должен чувствовать, насколько ценна подачка хозяев.

Я поджал губы, не переставая смотреть в Ее глаза. Их покрыл оранжевый налет, делая не такими красивыми, чужими. От близости Цветочка мне хотелось податься вперед, запустить руку в волосы, хотя бы дотронуться лбом к Ней и почувствовать привычный жар кожи. Пусть бы Кира заговорила со мной, рассказала какую-нибудь глупость, увлеченно махая руками, иногда улыбаясь и щурясь.

Так близко и настолько далеко.

Почему ты выбрала его?

Она не сказала ни слова, лишь кивнула головой, поднося ближе спелую желтую ягоду. В ответ Ей было отрицательное махание головой.

Я лучше буду верить, что Цветочек не знает о возможных побочных эффектах этой еды. Лучше так, чем разочароваться полностью. Мне не хотелось, чтобы человек, которому я готов распахнуть душу, смог наплевать туда и посмеяться в придачу. До последнего Кира останется моей, просто что-то пошло не так.

Ее глаза вдруг переметнулись вбок. Она нахмурилась, чего-то не понимая. Затем ягода была положена на мое плечо и оставлена там.

Затянувшееся молчание продолжалось. Никто не нарушал спокойствие в этой комнате. Меня так и подмывало спросить: зачем именно туда положила?

Послышался писк. Желтый фрукт упал на пол, медленно укатываясь к кровати.

— Что с ними не так? — обратилась Кира к стоящему у окна беловолосому.

— Не хочет есть, тогда останется голодным.

— Я не это спросила. Что с этими фруктами не так?

— Можешь взять поднос и раздать каждому в этом доме. Все нормально, не выдумывай. Иди, — указал Люмен непринужденным жестом руки на дверь.

Кира лишь пожала плечами и собралась послушаться. Но потом снова что-то вспомнила, подошла к беловолосому и чмокнула в щеку на прощанье.

Мои глаза подводили. Они видели то, чего не должны были. В который раз пришлось отвернуться и зажмуриться, не желая верить в происходящее.

Я сплю, это очередной нескончаемый кошмар. И пусть он длится слишком долго. Сон закончится, глаза откроются, а там будет моя Кира, которая не целует Люмена, не пытается накормить фруктами с какой-то примесью. В той реальности Цветочек останется навсегда моей.

Кира пошла к двери, остановившись возле нее. Я не видел выражение лица зверюги, не хотел вообще сейчас знать о присутствии монстра, отвернувшегося спиной и нежелающего когда-либо возвращаться обратно в мои объятья.

Послышался треск ткани. Синяя юбка зацепилась за гвоздь, торчащий в самом косяке. Образовавшаяся дыра хорошенько подпортила платье. Цветочек ухватилась за то место левой свободной рукой, а затем вскрикнула, приподнимая вверх трясущуюся ладонь. Поднос, удерживаемый ранее другой рукой, звучно ударился о пол.

Люмен подскочил к Ней, осуждающе покачал головой и вернулся обратно, не собираясь помогать в борьбе с зацепившейся тканью. Кира прижала трясущуюся конечность к груди, сжимая в кулак. Второй рукой Она быстро справилась с торчащим гвоздем и вскоре ушла, потирая левое плечо как раз в том месте, где мне болело сейчас больше всего.

Возможно, выбор Киры не повлиял на нашу незримую связь. Как вариант, Она и дальше чувствует мою сильную боль. Но есть и другое предположение — случайно ударилась в том же месте и это лишь совпадение.

Но от данного факта ничего не менялось.

— Подумал над моими словами? — заговорил Люмен, как только за дверью прекратилась возня.

Весь вечер. Пытался выпрыгнуть в окно и думал над твоими словами. Что мне еще оставалось?

— Тебе рассказать, сколько мы вчера фуласов положили? Ты бы видел, как оставшиеся бежали потом со всех ног.

Люмен не знал что со мной делать. Вот уверен, если сейчас я начну его высмеивать, то снова получу удар в плечо или по лицу. И мне этот вариант нравился больше всего. Лучше так, чем пустые разговоры с попытками вывести меня на откровенность. Но жалко Киру. Мне показалось, что беловолосый даже не подозревал о Ее поврежденной руке.

Он стоял у окна и долго смотрел вдаль.

Мое тело затекло. Так хотелось размяться, хотя бы вытянуть ноги. Но надеяться на то, что в скором времени освобожусь от веревок глупо.

Я не видел спасения. Только окно или помощь извне. Веревки завязаны слишком туго, с ними не справиться. Даже гвоздь у входа не поможет.

Люмен продолжал говорить про вчерашний вечер. Он в красках расписывал побег фуласов, как много было потерь, в насколько отчаянном положении они сейчас находятся. Я же только скучающе рассматривал потолок. Тот не отличался никакими узорами, забавными выемками или трещинами — обычный, деревянный. Но лучше уж так, чем вникать в суть рассказа.

Что из сказанного было ложью, а что правдой — неизвестно. Он пытался уверить меня, что помощи ждать неоткуда, наглядно показал — ни один из знакомых не собирается покидать его сторону и вступиться за какого-то там Высшего.

Вопрос о местонахождении бумаг повторялся много раз в разных вариациях. Ответное молчание лишь раздражало беловолосого. Выбранные подходы и способы задеть не давали должного результата. Хуже его поцелуя с Кирой ничего не было. Возможно, некоторые слова находили отголоски в груди, но они лишь печалили, не более того.

В какой-то момент беловолосому надоело. Он давно перестал смотреть в окно, нервно мерял комнату шагами, при этом скрывая свое состояние. Хотелось указать ему на допущенные ошибки, что ходить надо медленнее или сесть напротив. Особенно помогает смотреть в глаза и изучать лицо на предмет различной реакции. Люмен исчерпал всевозможные идеи добиться информации мирным путем и попросту ушел.