Нантская история - читать онлайн книгу. Автор: Константин Соловьев cтр.№ 80

— Эй, капитан! — окликнула я, — Это сектант, и, верно, не последний в их кругу. Он может спать с лайтером под подушкой, а его руки, должно быть, умеют рубить сталь как гнилую древесину.

— Вот и проверим, — осклабился Ламберт, поглядывая на свой меч, — Я, бывало, напополам разрубал боевого сервуса, так что с каким-нибудь адептом справлюсь. И ребята у меня боевые, не гвардия, но всякого навидались. На его месте я бы уже молился Сатане или кому там у них принято.

Я прикусила губу. Проклятый самоуверенный оловянный солдатик!.. Стоит ему только подумать о битве, и ясный доселе ум оказывается скрыт непрошибаемым стальным забралом, в котором есть лишь прорезь для того чтобы видеть цель. «Инструмент войны, — вспомнилась мне собственная мысль, отдающая полынной горечью, — Вот он что такое. Живой меч, и ничего более».

Мечи плохо справляются на улицах — может, на рыцарских ристалищах от них и есть прок, но в тесноте грязных переулков предпочтительнее другое оружие. Я представила себе отца Каинана, которого даже не видела, и ощутила, как самым отвратительным образом екнуло сердце. Опасный человек. Вне всяких сомнений, смертельно опасный. Этот простодушный остолоп бросится напролом, подставляя свою широченную грудь в панцире, не предполагая, что может его встретить в гнилостном логове врага. Мины-ловушки, спрятанные отравленные шипы, газ… «А ведь тебе будет очень плохо, если этот здоровяк с лицом рано повзрослевшего ребенка, умрет, — сказал мне внутренний голос, — Ты успела к нему привязаться, к этому верзиле». «Ничего подобного, — ответила я этому голосу и ощутила его ироническую мысленную улыбку, — Капитан Ламберт определенно не из того типа людей, который имеет привычку становится добрыми друзьями беспомощным калекам. Даже сейчас, несмотря на все то, что нас сблизило, он все еще выглядит особенным, и не благодаря своему доспеху. У него какое-то особенное лицо. Сперва мне казалось, что это лицо гордеца, холодное, как камень и столь же непроницаемое. Но нет, тут что-то другое. Иногда он кажется большим ребенком, а иногда взглянет — и в этот взгляд опалит изнутри, как взгляд прожившего тысячи жизни старика. Этот человек лишний здесь, он несет какой-то мрачный отпечаток, какую-то отвратительную тайну, которую я не хочу разгадывать при всем своем неуемном любопытстве. Но нет, я не хочу чтобы он умирал».

— Вы уверены, что ваши собственные бойцы не остановятся, узнав, что им придется брать священника? — поколебавшись, спросил отец Гидеон, — Это отнюдь не мелочь. Стоит им только увидеть сутану… Может, они и верные ребята, и честно несут свою службу, но среди них наверняка нет безрассудных. И они живо поймут, на какое дело подписываются. Думаю, мне не надо напоминать о том, как Церковь наказывает своих обидчиков? Мало какой смельчак выполнит приказ, который приведет его под епископский суд и нейро-коррекцию.

— Спасибо, святой отец, мне уже пришлось об этом подумать. Вы правы, ни один стражник в здравом уме не возьмется крутить руки священнику. Поэтому я скажу, что мы берем фальшивомонетчика, который маскируется под священника.

— А вы хитры, — улыбнулась я, — Отлично. Только вот что, вам самому никак нельзя принимать участие в штурме.

— Что? Почему? — Ламберт уже готов был к бою, и взгляд его теперь кроме мрачной решимости выражал и безмерное удивление, — Я поведу своих людей сам.

— Извините, барон. Подумайте сами. Вы привлечете к себе внимание, которое нам сейчас не нужно. Когда начнется штурм, поднимется шум, — я решила не говорить, что если сектант подорвет какую-нибудь мину, шума поднимется даже больше, — Проснутся соседние дома. Этого человека вы не возьмете тихо, словно спящую мышку. Значит, вас увидят. Стражников они вряд ли опознают, а вот вы в вашем монструозном доспехе будете выглядеть как тролль на сельской свадьбе. Не успеет взойти солнце, как весь город будет знать, что капитан Ламберт захватил силой и увел священника. Церковь поднимется на уши. И гневная депеша от епископа ляжет на графский стол еще до первых петухов. Как, по-вашему, граф станет вас выгораживать? Нужен ему дополнительный повод ссориться с Церковью? Особенно учитывая то, что подобных приказов он вам не отдавал?

Ламберт потемнел лицом. Он не хуже моего представлял себе ход действий, как представлял и результат.

— Верно, — признал он неохотно, — Меня легче опознать, чем обычных стражников. Ладно, я могу управлять операцией и на расстоянии. Займу дом через дорогу и размещу там что-то вроде оперативного штаба. Хотя, не скрою, я рассчитывал лично сдавить яйца этого хитрого ублюдка. Так и сделаем. Только учтите, что это не обезопасит нас, лишь даст какое-то время, и не очень большое. Слухи будут расходиться по городу, все-таки не каждый день на улице похищают священников. Узнав о том, что отца Каинана увели какие-то стражники, епископ обратится к бургграфу с требованием о том чтобы тот прояснил судьбу клирика. В городе кроме меня три капитана стражи. Будет созвано экстренное заседание. Конечно, я не признаю своей вины, но это лишь отсрочит наказание. Бургграф прикажет допросить всю стражу. Ссора с епископом и ему — как вожжа под хвост. Я отберу самых верных парней, но всякая верность имеет предел. И я не рассчитываю, что они будут покрывать меня под пыткой, спасая чужую шею. Так что… Я бы сказал, у нас будет время до завтрашнего заката. Если отче будет усердно молиться и наверху его услышат — до полуночи. После этого все. Про вас они не узнают, это я обещаю, но самому мне придется выбыть из охоты.

Он говорил это так просто и спокойно, точно ему предстояло выбыть из карточной партии.

— Вы… Вы понимаете, что это будет для вас значит? — требовательно спросила я, глядя ему в лицо, — Вы отдаете себя под пытки и суд. Без всяких гарантий, обещаний или надежд. В обмен на след, который может оказаться пустым, как предыдущие, или оборвется у нас в руках.

— Я понимаю, госпожа Альберка, — сказал он ровным голосом, — В тактической науке есть термин «приемлемые потери». Это те потери, которые, пусть и не являются восполнимыми, не наносят критического вреда подразделению, оставляя возможность выполнения ими своих боевых задач. Я — это приемлемая потеря в данном случае.

Проклятый хладнокровный болван! Я разозлилась. Не из-за того, что Ламберт с таким спокойствием согласился принести себя в жертву, а из-за того, что в тех категориях, которыми он мыслил, он и верно сейчас был «приемлемой потерей», и понимал это, отчетливо как баллистический анализатор понимает цифровые значения простого уравнения. Он был готов сделать это, и не испытывал никаких душевных колебаний. Бездумный кусок железа! Истукан! Мне захотелось треснуть его кулаком, пусть это даже стоило бы мне отбитой руки. Но даже этого я не могла себе позволить.

— Ничего страшного… — сказал он мне, — Не переживайте, госпожа Альберка. Я иду не на эшафот. Пленный отец Каинан может предоставить вам важную информацию, которая позволит не только спасти жизнь отца Гидеона, но и нанести тот удар, который обезглавит культ в Нанте.

— Вы болван, барон! — со злостью сказала я. Злилась я всегда, когда кому-то случайно удавалось прочесть мои мысли, — Даже если мы вскроем культ и епископ объявит масштабную охоту на ведьм, это не дарует вам прощения! Напротив, вам припомнят и замалчивание информации. Я сомневаюсь, что вам дадут уехать на южную границу.