— Что случилось? Ты не ушиблась?
— Нет. Захотелось в снегу поваляться. Небо проясняется. Дай-ка мне руку, раз уж ты здесь.
Он протянул ей руку, но тут их обоих сбили с ног подоспевшие собаки.
— Дверь не закрыл, — упрекнула она, отбиваясь от катающихся в снегу лаек.
— Не до того было, совсем из головы вылетело. Я решил, у тебя какой-то приступ. — Нейт поднял Мег на ноги. — Что ты тут делаешь?
— Была в сарае, возилась со снегоходом — купила по случаю с рук. Теперь вот время от времени хожу гайки крутить.
— Ты умеешь чинить мотосани?
— У меня много талантов.
— Не сомневаюсь. — Сейчас, глядя на нее, он разом позабыл обо всех невзгодах этого дня. — Я тут подумал, может, и мне мотосани купить.
— И правильно. Давай так: когда я приведу этот драндулет в чувство, уступлю тебе по дешевке. Пошли в дом. Выпить хочется. — Она бросила на него взгляд. — Так ты что же, случайно заехал?
— Нет.
— Проведать меня решил?
— Да, а еще рассчитываю на домашний ужин.
— И только?
— Нет.
— Хорошо. Потому что я тоже готова к более обширной программе. — Мег взяла у двери веник. — Отряхни меня, пожалуйста.
Она сняла снегоступы.
— Раздевайся, проходи.
— Эй, что у тебя с волосами?
Она провела рукой по голове, потом повесила парку и шапку.
— А что у меня с волосами?
— Вроде бы стало меньше.
Теперь ее прямые густые волосы только-только закрывали шею.
— Захотелось перемен, вот и постриглась. — Мег достала из буфета бутылку и бокалы, обернулась и увидела его улыбку. — Что?
— Мне твоя прическа нравится. Ты такая… юная, симпатичная.
Она наклонила голову.
— Юная и симпатичная? Может быть, хочешь, чтобы я надела передничек и называла тебя папочкой?
— Что такое передничек, я не знаю, но если тебе хочется, можешь надеть. Насчет папочки промолчу.
Он подошел, взял из ее рук бокалы и поставил на стойку. Затем обеими руками убрал назад густые волосы, медленно наклонился и, не закрывая глаз, поцеловал. Тихим и нежным поцелуем. Он и сам не заметил, как нежность переросла в страсть. Он видел, что Мег тоже не закрыла глаза, синие глаза, которые излучали свет.
Он выпустил ее, взял бокалы и один вручил Мег.
— До чего же хорошо тебя целовать.
Она сомкнула губы и мысленно удивилась, как им удалось сдержать сильный порыв.
— Не стану спорить.
— Я о тебе беспокоился. Ты этого не любишь, я знаю — сейчас ощетинишься, но это правда. Если ты еще не готова к разговору, можем отложить.
Мег сделала глоток, потом другой. «Какое долготерпение, — подумала она. — А терпеливые обычно самые упорные».
— Можно и поговорить. Ты салат делать умеешь?
— Ну… Надо открыть пакет с салатом из супермаркета и выложить содержимое в миску.
— С кухней не дружишь?
— Не очень.
— Ага. Но сейчас, учитывая, что ты влюблен, я тебя пристрою резать овощи — и прошу не жаловаться! Морковь чистить доводилось? — Она открыла холодильник.
— Доводилось.
— Для начала неплохо. — Она выложила на стол продукты, протянула ему морковку и нож. — Действуй.
Пока он возился с морковью, она вымыла салат.
— У некоторых народов женщины укорачивают волосы в знак траура. Впрочем, я не из-за этого подстриглась. Отец исчез из моей жизни очень давно, я с этим свыклась — на свой лад, конечно. Но сейчас все изменилось.
— Убийство всегда все меняет.
— Да, и сильней, чем просто смерть, — согласилась она. — Смерть штука естественная. Неприятная, что говорить — кому помирать охота? Но есть жизненный цикл, и нам этого не изменить.
Она промокнула салфеткой листья салата. Длинные пальцы с коротко остриженными ногтями работали проворно.
— Его смерть я бы смогла принять. Но убийство — никогда. И я не отстану ни от тебя, ни от полиции штата, пока не добьюсь ответа. Может быть, это охладит твое влечение ко мне, но с этим ничего не поделаешь.
— Вряд ли охладит. Я уже довольно давно не испытывал влечения к женщине, так просто меня не собьешь.
— Почему нет?
Он протянул ей морковку для инспекции.
— Что — почему нет?
— Почему ты давно не испытывал влечения?
— Я… хм-мм…
— Поведенческие проблемы?
Он поморгал, потом сдавленно засмеялся.
— Ну, и вопросы у тебя, господи! Не кажется ли тебе, что это неподходящая тема для обсуждения за приготовлением салата?
— Тогда вернемся к убийству, — согласилась Мег.
— Кто их забросил в горы, как ты думаешь?
— Что?
— Они наверняка нанимали самолет, так? Кто их доставил в базовый лагерь — или как там это у вас называется?
— Так. — Она задумчиво постучала ножом по разделочной доске. — Настоящий полицейский, да? Не знаю. И думаю, сейчас узнать это будет непросто. Но мы с Джекобом допытаемся.
— Кто бы это ни был, обратно он привез на одного человека меньше. Но никуда не сообщил. Почему?
— Это тоже надо будет узнать. Хоть какая-то ниточка будет.
— Следственная бригада будет задавать те же вопросы. А тебе может потребоваться время на улаживание личных дел.
— Ты имеешь в виду битву за тело отца, которую затевает Чарлин? — Она принялась шинковать красную капусту. — Я уже достаточно наслушалась, даже телефон вчера отключить пришлось. Сражаться за покойника мне кажется безумной затеей. Тем более что она же не знает — возможно, родители отца и не станут возражать против того, чтобы его похоронили здесь.
— Ты с ними знакома?
Мег взяла кастрюлю и налила воду для макарон.
— Да. Его мать несколько раз мне звонила, а когда мне было восемнадцать, пригласила их навестить. Мне стало любопытно, и я поехала. Чарлин была вне себя — отчего, как ты понимаешь, я лишь укрепилась в своем решении.
Водрузив кастрюлю на плиту, она помешала соус и вернулась к салату.
— Они совсем другие — важные, уверенные в себе, — словом, не из тех, с кем бы мне хотелось общаться, да и они не горели желанием держать меня при себе. Но со мной они обошлись прилично. Денег дали, расщедрились.
Мег подлила себе вина и вопросительно взглянула на Нейта.
— Спасибо, мне пока не нужно.