Тайна желтой комнаты. Заколдованное кресло - читать онлайн книгу. Автор: Гастон Леру cтр.№ 39

Ах, как заставить понять эту объятую ужасом и сраженную горем отца женщину, которая даже не глядит на нас, что я готов на все, только бы спасти ее… Да-да, я снова попытаюсь рассуждать здраво и попробую на этот раз начать с нужного конца, я совершу чудеса…

Я подхожу к ней… я хочу попросить ее, хочу умолить довериться мне… Как мне хотелось бы намекнуть ей несколькими словами, понятными только нам с ней, что я знаю, каким образом убийца вышел из Желтой комнаты, что я угадал половину ее секрета и что я жалею ее от всего сердца! Но она уже просит нас оставить ее одну, ее безмолвный жест выражает беспредельную усталость, ей надо немедленно отдохнуть… Господин Станжерсон предлагает нам разойтись по комнатам, благодарит нас – словом, выпроваживает… Мы с Фредериком Ларсаном откланиваемся и выходим в галерею, папаша Жак следует за нами. Я слышу, как Фредерик Ларсан шепчет:

– Странно! Странно!

Жестом он приглашает меня к себе в комнату. На пороге он оборачивается к папаше Жаку и спрашивает:

– Вы-то его видели?

– Кого?

– Убийцу.

– Еще бы не видел! У него густая рыжая борода, такие же рыжие волосы…

– Таким он и мне показался, – заметил я.

– И мне тоже, – кивнул Фредерик Ларсан.

Потом мы остались одни в комнате – великий Фред и я, – чтобы поговорить о случившемся. Мы беседуем уже целый час, обсуждая это дело и так и эдак. Судя по вопросам, которые он задает мне, и по его объяснениям, ясно, что Фред, вопреки тому, что видел собственными глазами, что видел я сам и все мы, убежден: убийца скрылся, воспользовавшись неким известным ему потайным ходом.

– Ибо он знает замок, – говорит Фред, – хорошо знает…

– Роста он довольно высокого и неплохо сложен…

– Рост у него какой надо, – шепчет Фред.

– Понимаю, – соглашаюсь я. – Только как вы объясните эту рыжую бороду и рыжие волосы?

– Слишком густая борода и слишком много волос… Накладные, конечно, – роняет Фредерик Ларсан.

– Не торопитесь… Вы по-прежнему думаете о Робере Дарзаке… Неужели вы никогда не сможете отрешиться от этой мысли? Что касается меня, то я совершенно уверен в его невиновности…

– Тем лучше! От души этого желаю… Однако всё против него… Вы заметили следы на ковре? Хотите взглянуть?

– Я видел. Это “элегантные” следы, те же, что на берегу пруда.

– Это следы Робера Дарзака – неужели вы станете отрицать?

– Тут легко ошибиться…

– А вы заметили, что следы эти не возвращаются? Когда человек этот выскочил из комнаты, преследуемый нами, ноги его не оставили следов…

– Возможно, он не один час провел в этой комнате. Грязь на его обуви высохла, к тому же он бежал, едва касаясь пола кончиками ботинок. Видно было, как он бежит… видно, но почти не слышно… – И тут я внезапно остановился, прервав этот бессмысленный, лишенный всякой логики разговор, вовсе не достойный нас, и сделал Ларсану знак, чтобы он прислушался. – Там, внизу, кто-то закрывает дверь…

Я встаю, Ларсан следует моему примеру. Мы спускаемся на первый этаж, выходим из замка. Я веду Ларсана к маленькой комнатке, выступ которой образует террасу под окном сворачивающей галереи. Пальцем указываю на дверь, теперь уже закрытую, которая лишь недавно была открыта и из-под которой сейчас струится свет.

– Лесник! – говорит Фред.

– Пошли! – едва слышно шепчу я ему.

И, полный решимости (да знал ли я сам, какой, собственно, решимости? Решимости поверить в то, что виновным является лесник? Разве стал бы я утверждать такое?), я подхожу к двери и громко стучу.

Некоторые, конечно, подумают, что мы поздновато спохватились, только теперь вернувшись к двери лесника, и что первейшей нашей задачей, после того как мы обнаружили исчезновение убийцы в галерее, должны были стать его поиски где-то в другом месте. Нам следовало бы обшарить всю территорию вокруг замка, парк – словом, все.

Если бы нас упрекнули в том, что мы этого не сделали, нам оставалось бы ответить следующее: убийца исчез в галерее таким образом, что мы подумали, будто его и в самом деле нигде больше нет и быть не может! Он ускользнул от нас в тот момент, когда мы уже почти держали его, когда мы чуть ли не касались его… Поэтому никому из нас и в голову не пришло, что можно отыскать его где-то еще – в тайниках ночи или тени парка. Мы себе такого не представляли. Ведь я же говорил вам, каким ударом стало для меня это исчезновение, – голова кругом пошла!

Как только я постучал, дверь тут же отворилась; лесник спокойно спросил нас, в чем дело. Он был в рубашке и собирался, по его словам, ложиться в постель. Правда, она была еще не разобрана.

Мы ступили на порог.

– Так-так, – удивился я. – Значит, вы еще не ложились?

– Нет! – ответил он довольно сурово. – Я обходил парк и лес. Только что вернулся… А теперь мне хочется спать… Доброй ночи!

– Послушайте, – перебил я. – Тут у вашего окна стояла лестница…

– Лестница? Я не видел никакой лестницы… Доброй ночи, господа!

И он попросту выставил нас за дверь. Я не спускал глаз с Ларсана. Но тот был непроницаем.

– Ну и что? – не выдержал я.

– А что? – переспросил он.

– Вы не поколебались в своей убежденности?

Настроение у него было прескверное. Когда мы возвращались в замок, я слышал, как он проворчал:

– Это будет странно, даже более чем странно. Неужели я и в самом деле мог так ошибиться?

Однако мне показалось, что эту фразу он произнес скорее для меня, чем для себя самого. Я убедился в этом, когда он неожиданно добавил:

– Во всяком случае, скоро мы все узнаем… Сегодня утром все прояснится».

Из записок Жозефа Рультабия (продолжение)

«Мы расстались у порога своих комнат, в задумчивости пожав друг другу руки. Я был счастлив тем, что мне удалось посеять некоторое сомнение в его душе, поколебать прочную предубежденность этого человека, наделенного столь редким интеллектом… Да, в уме ему отказать нельзя, но методом он явно не владеет. Ложиться я уже не стал. Дождавшись рассвета, я вышел из замка. Обогнул его со всех сторон, изучая следы, которые вели к зданию или от него. Но все было перемешано и так неясно, что пользы из этого извлечь не удалось. К тому же мне хочется заметить, что я не имею привычки придавать излишнего значения внешним уликам, изобличающим преступника. Метод, который заставляет судить о преступлении по следам чьих-то ног, кажется мне крайне примитивным. Существует много одинаковых следов, и едва ли стоит возлагать на них большие надежды. Они могут указать лишь самое первое направление поиска, но ни в коем случае нельзя рассматривать их как окончательное доказательство.