История иудаизма - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гудман cтр.№ 29

В Пятикнижии зафиксировано в подробностях, как именно должен вести себя человек, чтобы его жизнь была праведной: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш». В основе этих законов лежит аксиома: вся жизнь, в том числе и жизнь человека, принадлежит Богу, и благочестивая жизнь должна быть выстроена так, чтобы демонстрировать признание этого. Так, первенцы мелкого и крупного скота должны были приноситься в Храм как мирные жертвы, а первенец-мальчик из народа Израиля подлежал выкупу у священника за пять сиклей. Быть святым для еврея означало крайнюю разборчивость в сфере всего телесного, особенно в еде. Было разрешено есть животных, но лишь определенных видов — если не входить в подробности, в пищу годились все птицы, кроме хищных, большинство обычных рыб (те, что определены как имеющие плавники ^[23] и чешую) и большинство одомашненных на Ближнем Востоке млекопитающих, хотя свиней и верблюдов Библия из числа съедобных исключает. В библейском тексте перечень запрещенной пищи никак не обосновывается; попытки объяснить его медицинскими или другими научными соображениями неубедительны. Вероятно, эти табу первоначально относились только к священникам и распространились на всех евреев лишь в достаточно поздний период, в процессе составления Библии. Религиозное значение разделения между разрешенными и запрещенными животными, как кажется, заключается в самом разделении и в том, что евреи, как следствие, должны были избегать пищи (например, продуктов из свинины), широко распространенной в обществах, в которых они жили. Забивать животных необходимо было так, чтобы удалить бо́льшую часть крови, ибо «душа тела в крови». Понятие кошерной пищи (прилагательное кашер означает «пригодный» для употребления) имеет под собой прочную библейскую основу, хотя перечень того, что именно запрещено, был впоследствии значительно доработан [13].

Забота о поддержании тела в состоянии ритуальной чистоты касалась не только питания, но и включала ряд запретов, связанных с выделениями, имеющими место при половом сношении и в случае кожных болезней. В законе такие выделения не рассматриваются как греховные, но являются основанием для запрета определенных действий, прежде всего входа в святилище Храма, пока человек не избавится от состояния нечистоты — последнее происходит либо с течением времени, либо, в некоторых случаях, путем ритуального омовения. Менструация и схожие истечения крови, как считалось, делают женщину ритуально нечистой на некоторый срок, и в Библии установлена процедура очищения путем принесения в жертву птиц:

Основной акцент библейский автор ставит скорее не на влияние нечистоты на саму женщину, а на опасность женской нечистоты для взрослых мужчин, которым прежде всего и адресованы законы: «И к жене во время очищения нечистот ее не приближайся [имеется в виду взрослый мужчина из народа Израиля], чтоб открыть наготу ее» [14].

Демонстрировать благочестие следовало и заботой о поддержании определенного внешнего вида. По велению Господа одежда заключала в себе напоминание о повиновении Ему — голубые кисти на углах, «чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их». В одном одеянии нельзя было объединять некоторые типы разнородных тканей, хотя запрет на сочетание шерсти и льна в библейском тексте остается без объяснения, как и пищевые табу. Израильтяне должны были заботиться о том, чтобы «не стричь головы… кругом, и не портить края бороды… ради умершего не делать нарезов на теле… и не накалывать на себе письмен». Объяснение дается только одно: «Я Господь» [15].

Но самое первое (для мужчин) физическое напоминание о Завете оставалось скрытым. Поскольку скромность в одежде считалась добродетелью, знак обрезания, которое производилось над всеми евреями мужского пола и заключалось в удалении крайней плоти полового члена, был обычно невидим для других. Обрезание в еврейской традиции основывается на Книге Бытия, где оно служит свидетельством данного Аврааму Богом обещания, что тот будет отцом «множества народов», что Бог заключит вечный Завет с Авраамом и его потомками: «Я буду Богом твоим».

Трудно переоценить важность, придаваемую в библейских текстах обрезанию мужчин как знаку еврейской идентичности. Обрезание было распространено не только у евреев, но и у других народов Ближнего Востока; причины этого неизвестны, и в некоторых библейских повествованиях есть указания и на ряд других объяснений важности обрезания — от способствования браку и супружеской плодовитости до защиты от злых сил. Но ощущение, что обрезание — необходимое условие святости, пронизывает библейский текст; отсюда частое метафорическое использование этого понятия. Так, «обрезанными», то есть желанными Богу, могли быть сердце, уста и уши ^[24]. Даже плоды недавно посаженного дерева было запрещено есть, потому что они «необрезанные» [16].

Целью половой жизни и для мужчин, и для женщин было деторождение — отсюда недвусмысленный запрет на ряд других вариантов полового поведения: «Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость. И ни с каким скотом не ложись, чтоб излить [семя] и оскверниться от него; и женщина не должна становиться пред скотом для совокупления с ним: это гнусно». В то же время позитивная заповедь, обращенная в первой главе Книги Бытия как к мужчинам, так и к женщинам: «Плодитесь и размножайтесь», — подразумевает, что деторождение является не только благословением, но и обязанностью. Во многих библейских историях о бесплодных женщинах, мечтающих родить ребенка, многочисленное потомство становится желанной целью. В отношении дозволенности контрацепции в Библии четкого указания нет. Поздние еврейские толкователи считали смерть Онана (который, «когда входил к жене брата своего, изливал [семя] на землю») божественным наказанием за сознательную растрату мужского семени, но в контексте исходного библейского отрывка представляется, что грех Онана состоял не в мастурбации и не в применении контрацепции, а в нежелании сделать беременной именно Фамарь (Тамар), так как отпрыск, родившийся в этом браке, считался бы не его сыном, а сыном его покойного брата [17].