Феникс Его Высочества - читать онлайн книгу. Автор: Елена Соловьева cтр.№ 85

Но страшнее всего выглядели округлые металлические пластины, вживленные во лбы эмпатов. От этих мерзких приспособлений отходили тонкие, но прочные провода – через них установка Ферруго выкачивала из людей их силу. Когда-то я слышала, что потеря дара для эмпата – самая страшная пытка. Земная тюрьма, крысы, холод и Тартарус не шли ни в какое сравнение с заточением в мерзком брюхе корабля-убийцы.

Лишенные свободы передвижения, замшелые и подавленные, узники походили на призраков. Узнать среди них своих прежних знакомых было немыслимо. Серые лица, безжизненные взгляды и руки, безвольно опустившиеся вдоль тел.

Люди не выглядели обезвоженными, и их наверняка кормили. Но дьявольская установка выкачивала из них слишком много сил. Лишенные дара и свободы эмпаты истощились, как выжатые плоды.

Лишь лица тех, кто был пойман и заточен в космическую темницу совсем недавно, еще не утратили живости. Их глаза загорелись надеждой, стоило нам ворваться в отсек. Остальные же узники даже не повернули голов в нашу сторону и продолжали уныло смотреть в одну точку.

Сирена завыла с новой силой. Включился обратный отсчет.

– Их нужно немедленно выводить! – стоящий рядом «птенец» толкнул меня локтем, выводя из оцепенения.

– Дэв, – хрипло позвала я и метнулась туда, откуда доносился слабый, едва уловимый сигнал хозяина.

Он был прикован к стене в самом дальнем углу отсека. Наверняка в наказание за строптивость. Благородное лицо цесаревича покрывали застарелые и свежие ссадины и ушибы, пропитанная кровью повязка на левом предплечье ссохлась и стала бурой.

Дэв стоял, привалившись спиной к стене. Он дорого поплатился за нежелание становиться рабом эмпатической установки. Рваная рана на его лбу, хоть и обработанная дезинфектором, все еще кровоточила. Но Дэв не пытался смахнуть алые капли, позволяя им стекать на глаза. Со стороны казалось, будто он плачет кровавыми слезами. Его бил озноб, но природное упрямство не позволяло цесаревичу прилечь на лавку.

На слова утешения и тщательный осмотр ран не оставалось времени. Разомкнув цепи и провода выстрелом из лазерной винтовки, я взвалила хозяина себе на плечи. Вот и пригодилось мастерство, отработанное на базе телохранителей. Но одно дело нести на себе бездушную «куколку», и совсем другое – любимого, едва живого хозяина.

Остальные узники стали приходить в себя. Поняв, что «птенцы» прибыли их спасти, они оживились. Большинство сами побежали к выходу. Ослабевших пришлось нести, но для воспитанников Медведя это не составило труда.

Я старалась двигаться плавно, боясь лишний раз тревожить Дэва. И все же он изредка постанывал и звал Виру. Меня. Горячечный бред хозяина заставлял меня бежать со скоростью света.

– Потерпи, осталось совсем немного. Скоро мы все будем в безопасности, – утешала я то ли себя, то ли Дэва.

Забитый спасенными эмпатами десантник едва успел отойти на достаточное расстояние от корабля-убийцы, как грянул взрыв. Вещественное доказательство полыхнуло и разлетелось на тысячи осколков. Но я все равно была рада. Ведь вместе с кораблем сгинула в небытие и дьявольская установка Ферруго. А я обязательно позабочусь о том, чтобы он не создал новую.

Дэв так и не пришел в сознание. Он метался у меня на руках из стороны в сторону и выкрикивал что-то нечленораздельное. Но я держала крепко, не позволяя ему причинить себе вред. Больше всего на свете мне хотелось содрать ненавистную пластину с его лба, казалось, будто она все еще выкачивает из него эмпатический дар. Но я не решалась из страха сделать только хуже.

Ко мне неслышно подошел «птенец» и протянул инъекцинатор:

– Это обезболивающее, должно помочь.

Я поблагодарила товарища кивком головы и приняла продолговатый коробок. Закатала Дэву рукав на неповрежденной руке, приложила инъекцинатор к вене. Хозяин дернулся в слабой попытке сопротивляться, но я не позволила ему стряхнуть с себя посторонний предмет. Послышалось легкое шипение, и обезболивающее попало в кровь пациента.

– Вот так, – утешила я Дэва, отнимая от его руки инъекцинатор. – Сейчас будет лучше. А когда доберемся до Ганона, подданные Малыша помогут тебе окончательно восстановиться. Они настоящие волшебники в том, что касается исцеления. Всем помогут.

– Неужто и мне?.. – недоверчиво воскликнул сидящий рядом со мной эмпат. Один из многих спасенных.

Я глянула на его ногу, поврежденную сразу в нескольких местах. Судя по всему, у страдальца началась гангрена и уже то, что он столько времени протянул в таком состоянии и при этом остался в здравом уме – само по себе чудо.

– Своими глазами видела человека, воскресшего из мертвых, – заверила я страдальца. – Так что твоя нога для ганонских лекарей – сущий пустяк. А пока ограничимся этим.

И я протянула ему инъекцинатор.

– Ну, нет, – неожиданно отказался он. – Боюсь, если перестану чувствовать боль, то потеряю сознание и умру. Столько вынес, потерплю и еще чуток.

– Как знаешь, – не стала я возражать.

Провела рукой по темным волосам Дэва, коснулась его щеки. Едва удержалась, чтобы не всхлипнуть. Все, что мне сейчас было нужно и важно – чтобы он жил. Чтобы снова радовался и смеялся, познакомился с моими любимцами, вернулся и занял свое законное место в Империи.

К иллюминатору прилип Кулон и отправил мне жалобный сигнал. До того забавная у него была мордочка, что я не выдержала и улыбнулась сквозь слезы.

– Не ревнуй, – предупредила я феникса. – Ты тоже для меня важен.

Уловив мой настрой, Кулон отправил мне согласие. Но полетел рядом – присматривая и наблюдая.

На Ганоне нас встречала целая процессия из горилл. Малыш первым подскочил к спущенному трапу и помог выгружать истощенных эмпатов. Гориллы последовали примеру вожака. Поначалу люди опасались необычных помощников и держались в стороне. Но постепенно перестали дичиться и стали сотрудничать на равных.

Под навесом из листьев пальм гориллы, под зорким наблюдением вожака, соорудили нечто вроде лазарета. Тяжелораненых и сильно изможденных эмпатов уложили на соломенные подстилки.

– Давай сюда своего принца, – обратился ко мне Малыш, – не боись, не обижу.

Я все еще держала Дэва на руках, не в силах оторвать от себя. Он стал таким легким, почти невесомым. Или мне так только казалось.

Бережно, словно драгоценный фарфор, я уложила его на подстилку. Опустилась рядом. Позволила трем гориллам облепить его лечебным снадобьем.

– Дальше я сама, – остановила рыже-коричневую самку и забрала из ее рук длинные гибкие листья, используемые как бинты. – Идите к другим.

К своей радости, я почувствовала, что Дэву вскоре стало легче. Он все еще не приходил в себя, но его дыхание выровнялось, а пульс пришел в норму. Через «приворот» мне передалось ощущение легкости, будто с груди хозяина сняли гранитную глыбу.

– Фартовая! – окликнул меня Малыш. – Поди-ка сюда.