Элегия Мёртвых - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кадышева cтр.№ 138

Есть ли вообще что-то на той стороне, на которой они скоро все окажутся? Что же всё-таки там? Охотничьи угодья Кернуна? Навья?

Валгалла.

Блазгнар.

И другие миры, в которые верили народы Великой Земли и Иггтара.

Или там действительно тьма и пустота, как говорил Конр?

«Скоро выяснишь, не переживай», – горечь оттянула краешек рта.

Она выбралась из конюшен, на мгновение встречаясь взглядом со золотоволосой женщиной, стоящей у дальней стены. Она смотрелась как-то... необычно среди всех этих сборов, со снующими туда-сюда Сынами и деловито перебегающими двор гномами. Место этой женщины было наверняка на вилле, судя по её одежде, но даже для остатков северной знати она была слишком хороша, облачённая в белое. Плащ с лисьим мехом напоминал крылья, окутавшие миниатюрную фигуру. Она чуть повернулась, и светлая ткань съехала в сторону, открывая взору кольчужный нагрудник. А её глаза...

Лета рассеянно моргнула, сбрасывая наваждение. Что ей только не чудилось за всю жизнь, но эта женщина была такой реальной – реальнее всех призраков короля Оллестаира, посылавшего ей видения. Но ни у кого не могло быть глаз, светящихся серебром. Даже у илиаров они никогда не горели так ярко.

Перед тем, как выехать за ворота, Лета обернулась. Да, ей показалось. Женщины действительно не было ни на том месте, ни где либо ещё.

***

Сон не шёл. Более того, бесконечные, размеренные покачивания дрейфующего по волнам корабля не убаюкивали чародейку, а раздражали измождённый разум. Она ворочалась с боку на бок в попытках выгнать из головы гнетущий шёпот мыслей, оставить этот поток бесчисленных «если...».

Если они не справятся...

Если Катэль...

«Замолчи!» – яростно воскликнула она в ответ, но наружу вырвался лишь выдох.

Иветта открыла горящие усталостью глаза, натягивая простыню до подбородка, всматриваясь во тьму. Слыша мерное сопение Кассандры рядом. И понимая, что больше не сомкнёт глаз.

Свесив ноги с койки, Иветта торопливо накинула плащ и двинулась к выходу из каюты. Несколько недремлющих взглядов проводили её, задерживаясь, пока она поднималась на палубу. В полумраке обезображенные лица эльфов леденили душу ещё сильнее, и поначалу было трудно привыкнуть, что вот так, встав прогуляться в бессонную ночь, обязательно повстречаешься с ними, несущими дозор сутками напролёт. Не ели, не спали. Не двигались. Берегли силы для грядущего. Иарлэйта, запершегося в своей каюте, она и вовсе не видела с того самого момента, как судно Неблагого двора покинуло Тор Ассиндрэль.

Чёрного неба снаружи касались всполохи беззвучных молний, обещая скорый дождь. Но море было на удивление спокойным, вылизывало корму неспешными наплывами и тихо пенилось под скрип старых мачт, не ведая о том, что внутри чародейки бушевал шторм. Иветта поднялась на капитанский мостик, задумавшись, почему на палубе не было ни одного дозорного. А потом её мысли коснулись воспоминаний о её первом плавании – когда они, угнав из Белого Копья корабль, отправились на Иггтар.

Улыбка тронула губы чародейки. Она прислонилась к перилам лестницы, размышляя, что тогда совершенно не представляла, что будет дальше. И вроде бы та же сила вела её вперёд, поднимала, когда она оступалась, протягивала руку во тьме. Но теперь она выросла вместе с ней. Расширилась до таких размеров, что с трудом умещалась в трясущихся от волнения и страха руках. Исчезла и потребность разделить свои переживания с кем-то.

Раньше ей было важно, чтобы её услышали, приняли её вместе с болью и бедами, в которых он увязла. Марк идеально справлялся с этим, но...

Но.

Ей вдруг стало совестно, что она почти перестала вспоминать его. Конечно, она скучала по нему, однако не так. То была не тоска влюблённой чародейки, а нечто иное... Холодное и размеренное, как море этой ночью, в чьих глубинах покоились фрагменты памяти, скользкие, постепенно зараставшие илом.

Любила ли она этого керника по-настоящему?

Разумеется. Она любила Оплот. Своих друзей. Она была готова отдать за них жизнь и косвенно сейчас шла именно к этому. Помешать Безумцу и сберечь близких – благороднейший мотив, но ею больше двигал гнев, запертый за маской сдержанности, пробудившийся в день освобождения Тиссофа. Гнев от несправедливости и необъятного сочувствия всем, кто страдал от Катэля, Лека Августа и прочих ублюдков, решивших, что они вправе управлять чужими судьбами.

Это и была любовь.

Но любила ли она так, как любит женщина? До долгой жизни, проведённой вместе, до седых голов и внуков...

До седых голов...

Но ведь у неё впереди столетия. И так много и мало можно было за них успеть, достраивая то, что порушили нескончаемые войны глупых правителей, возводя заново столпы, на которых должен был существовать мир – чистый и прекрасный, невозможный. Мир, о котором она грезила.

Выдохнув, Иветта закрыла вспыхнувшее лицо ледяными ладонями. Разве это она? Та Иветта, что и помыслить не могла, что когда-то выберется из застенок Васильковой Обители, отправившись в столь долгое путешествие? Та Иветта, что дрожала от малейшего шороха в темноте своей спальни. Та Иветта, что и пискнуть не смела на людях, покорно принимая тычки наставницы и наказания Братьев Зари.

Та Иветта, что никогда бы не осмелилась в одиночку бросить вызов Катэлю Арролу.

«Больше нет».

Она отняла руки от лица, тихо хмыкнув.

«Ты чародейка».

Даже как-то не по себе было осознавать, что целибат, который годами насаждался ей в Оплоте, теперь казался ей неотъемлемой частью жизни. Чародеи не заводили семьи не от того, что боялись поддаться человеческим порокам.

Они любили. Просто их любимыми были не люди.

Иветта надеялась, что Марк никогда не воспользуется камнем, что она подарила ему на прощание.

На палубе что-то зашелестело, привлекая её внимание. Едва различимо, но она услышала и всмотрелась в темноту, отыскивая источник звука. Облака были такими густыми, что не пропускали света звёзд и луны, и складывалось ощущение, что царившую вокруг уплотнённую тьму можно было потрогать пальцами. Стоило ей захотеть, эламансия тут же вмешалась, одаряя её зрением ночного хищника. Окружающие предметы вдруг приобрели свои краски, такие же, как и при дневном свете. Вот только небо над головой оставалось чёрным. Как и одежда Рихарда, торопливо нагружавшего шлюпку, привязанную к борту.

– Зная тебя, никогда бы не подумала, что ты сбежишь, – проговорила она негромко, но он уловил.

Повернул голову. На мгновение ей показалось, что он усмехнётся, бросит в ответ какую-нибудь безобидную колкость, но вместо этого чародейки коснулся тяжёлый взгляд без всякого намёка на то, что он был рад этой встрече. Скорее наоборот, судя по тому, как он процедил:

– Ты меня не знаешь.

Сдвинув брови в недоумении, Иветта спустилась с мостика и приблизилась к нему, действительно уверенная в том, что ей почудился этот тон. Равнодушный, свойственный ему, но которым он никогда не говорил с ней.