Элегия Мёртвых - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кадышева cтр.№ 128

Пожалуй, она слишком много времени проводила с чародеем.

– Я никогда не винила его в том, что случилось, – разоткровенничалась Эйдин, возвращая к себе внимание кернички. – Однако могла ли я что-либо возразить? Отцу.... Или Тороду.

– Ни один мужчина не имеет отныне над тобой власти. И Хальдор тоже, – отвечала Лета, отталкиваясь от стены. – Он не станет тебе указывать, что делать и что говорить. А если вдруг такое случится, свистни. Я приду и покажу ему, как надо себя вести.

– Забавно осознавать, что у тебя есть на это право, – улыбнулась Эйдин.

– Прав нет, – она села на постель к девушке. – Есть упрямство.

– Оно уберегло тебя от гибели.

– И может её привлечь.

– Всё же это лучше, чем быть покорной. Всегда. Даже когда тебя продаёт имперцам родной отец.

Она вытерла выступившие на глазах слёзы, резко выдохнула и повернулась к Лете, натянув улыбку до ушей.

– Теперь надо подумать, во что ты облачишься.

– Я?

– Мешки к рассмотрению не принимаются, – она встала и шагнула к сундуку в углу, открывая его и принимаясь копаться в его содержимом.

Когда Эйдин вытащила с самого дна что-то полупрозрачное, Лета яростно замотала головой.

– Нет, нет, нет, – протараторила она. – Такое... шло мне раньше. Сейчас я буду в нём выглядеть нелепо.

Дочь ярла выпрямилась, вытягивая изумрудную ткань, расшитую золотыми нитями, во всю длину. Лета уже видела это платье. На одной из любовниц Соторнила. Оно не закрывало почти ничего.

Однако лицо Эйдин светилось таким энтузиазмом, что керничка не смогла ей отказать.

– Я это примерю, – пообещала она. – Если ты позовёшь Давена, и он перешьёт его во что-нибудь... поскромнее.

Разрез гадючкиного платья, выставлявший напоказ одно колено и кусочек оливковой кожи бедра, снова и снова удерживал взгляд Конора, пытающегося перестать так открыто пялиться на полукровку. От традиционного наряда имперской куртизанки остался лишь зелёный шифон, перекрывший сверху светлый сарафан, в котором щеголяла раньше Эйдин. Через тонкую материю просвечивали руки и ключицы, что никак не способствовало текущей задаче.

«Отвернись, живо».

Взгляд вяло подчинился рявкнувшему в затылок голосу и переметнулся к свадебной церемонии. До Конора обрывками долетали слова клятв на мэнке, что новобрачные приносили огню, воде, земле и воздуху под монотонное бухтение престарелого друида. Невеста сияла, однорукий ярл от неё не отставал. Убрать бы все свечи со двора – так бы эти двое и полыхали ярче дневного света от своей великой любви, озаряя всю виллу.

Глядя на обстановку, Конор глушил порыв съёжиться от отвращения, но честно признался себе, что чародей постарался на славу, окружив место праздника всяческими изысками. Пёстрые кагалы ледяных цветов усеивали даже потолок, на радость всем собравшимся, хоть и были магической иллюзией; к огонькам свечей добавились и другие, наколдованные и застывшие над головами гостей, словно светлячки. Убранство сада было столь грандиозным и бессмысленным в своей красоте, что обогнало даже вторую свадьбу отца.

Командирша с Тородом стояли по бокам от новобрачных. Последний, вручая руку Эйдин жениху, выглядел настолько отрешённым, будто подписывал какую-то очередную депешу, а не вверял свою драгоценную сестру человеку вдвое неё старше. Конор догадывался, где бродили его мозги, но сам предпочитал гнать от себя те же мысли. Когда друид завершил все церемонии, Хальдор и Эйдин под аплодисменты и поздравления отправились к своему столу. Полукровка последовала за ними. Едва заметно порхнула рукой к причёске Эйдин, поправила цветы в свадебном венке. Другая ладонь также молниеносно оттянула назад плащ ярла, чтобы тот в нём не запутался. Искалеченный Хальдор всегда нуждался в заботе. Конор бы не выдержал такого и просто бы удавился, но, кажется, новоиспечённого супруга Эйдин всё устраивало.

Эти трое торжественно прошагали до стола на другом конце сада. Воины, что стояли у них на пути, расступались, побивая челом, а после облепили командиршу взглядами, и каждому из них немедленно захотелось выдрать челюсть. Выдавить эти масляные, похотливые глазёнки. Какая-то часть солдат смотрела по-другому – парни из первых Сынов Молний, шедшие с Тородом с самого начала, глядели на полукровку с уважением и опаской, точно так же, как и на Конора. Ещё несколько откровенно восхищались ею.

Баба с мечом.

Хэрсир Хеля.

Как много поменялось с того времени, как они практически замечали её – инструмент в руках чародея, Носительница Драупнира. Просто ступенька на лестнице, ведущей к свержению Империи. Да и сам Конор не мог отделаться от того, что пару лет назад его ненавидел и презирал весь Недх, а теперь все они уповали на ту победу, которую он им принесёт.

А принесёт ли?

Ну, в худшем случае, если всё пойдёт не так, проклинать его уже будет некому. Только прах чародея мог восстать и поплестись за ним на край света, чтобы наслать какую-нибудь заразу. Он был наслышан о заклинаниях мага после смерти и надеялся, что Логнар не станет таким мстительным ушлёпком.

Пока что витающий над его головой ореол надежды свободного Недха раздражал, лишь немного – тешил растерзанную несколько лет назад гордость, которая и без этого справилась с увечьями. Впрочем, какой был толк от регалий, навешанных на него, если они упрочняли прутья клетки, в которую он сам же себя и загнал.

Думать об этом было тошно, как и о том, что среди всех глазеющих на полукровку солдат не наберётся и двадцатки голов, крепко держащих меч. Ещё несколько сотен разбрелись по домам, к семьям. Вот и все Сыны Молний. А что у нас дальше?...

Не видавшие крови сопляки, которых только вчера от мамкиной юбки отодрали, старики, с десяток женщин. Тороду приходилось вкладывать меч в руки каждому, кто мог стоять на ногах, и он соскрёб все эти куски мяса с сожжённых имперцами земель заново на истребление. Единственный вариант «победы» – если все противники передохнут со смеху, завидев такую армию.

Кто б знал, как в груди надсадно завывало желание покинуть этих смертников.

Когда все расселись по местам, а музыканты извлекли свои орудия, стало понятно, что гулянка предстояла под стать украшениям чародея, то есть, как в последний раз. Конор с волколаком и парочкой охотников выловили по лесам всё зверьё, как нашли, и блюда оказались скудными. Сухая зайчатина, старая, жёсткая кабанина, пяток рябчиков – мясо смели в первую очередь, закусив соленьями. Зато имперского вина хватило бы на годы вперёд. Соторнил, очевидно, не любил выпить, но упорно накапливал своё добро. Жадный сехлинский червяк.

Конор отыскал себе неприметное местечко за дальним столом рядом с Неном. Тот хмурил светлые брови, молчал, изредка стукался стаканом с соседями. Идеальный собеседник.

Едва набив животы, народ пустился в пляс. Даже затаивший злобу на Сынов бард распелся, как умалишённый теребя струны лютни. Поди и думать позабыл о грехах, что вменял Логнару, то словом, то суровым взглядом. Голова-то балладами забита, места мыслям не осталось. Волколак тоже быстро сгинул в безжалостных жерновах попойки, куда его утянул полугном, у которого в принципе никогда не было паршивого настроения. Блондинка отсутствовала. За что она грызла псину, так и не выяснилось. На охоте шерстистый признался, что и сам не понимал, почему она озверела в последние недели. Сваливал всё на тревоги и страхи перед Империей, что проняло частично и Конора, хоть ему по большому счёту было начхать на это всё. Он не боялся. Грустил ли? С усмешкой на лице. С осознанием того, настолько глубокую могилу себе выкопал Тород, поднимая Недх на мятеж.