Перекрестки - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Франзен cтр.№ 149

Даже странно, что ей так редко хотелось молиться, при том что она постоянно ощущала присутствие Бога. В Аризоне, чувствуя свою вину, она все время молилась, но перестала, когда вышла замуж за Расса, так же как перестала вести дневник. И лишь после того как родились дети, за которых она явно обязана была благодарить Бога, она вновь начала молиться по-настоящему. Еженедельная молитва в церкви скорее обращалась не ввысь, а вбок – Мэрион молилась, потому что стала частью паствы. Бог и так знает ее мысли, Ему незачем повторять, да и глупо беспокоить вечную Сущность по мелочам.

Боже милостивый, да будет воля Твоя, Ты поступил со мной по заслугам. Но пожалуйста, да будет воля Твоя в том, чтобы Перри поправился, как когда-то поправилась я. Да будет воля Твоя, чтобы я не сошла сума. Я хочу быть собой, хочу быть рядом с Рассом, Ты знаешь, как я Тебя люблю. Если Ты позволишь мне сохранить ясный рассудок, дабы распознать волю Твою, я буду Тебе очень благодарна. И с радостью исполню все, чего Твоя воля потребует от меня.

Она открыла глаза и увидела, как два воробья, один с более ярким узором, роются в мусоре у бетонного бордюра парковки. Попросив Бога о милости, она успокоилась. Главное ведь просьба, а не ответ. Она решила, что всю оставшуюся жизнь будет молиться каждый день. В мире, наполненном Богом, молиться нужно так же часто, как дышать.

Вдохновленная этой мыслью, она взяла сумочку и вышла из машины. Навстречу ей шагал Расс с ключом от номера.

– Ты молился? – Она подбежала к нему.

– Э-э, нет.

– Давай помолимся. А вещи заберем потом.

Ее слова насторожили его, но ей не хотелось тратить время на объяснения. Номер им дали на втором этаже, в самом конце коридора. Мэрион поспешила туда, Расс с ключом следом.

В номере было душно, предзакатное солнце било в занавески. Мэрион сразу же опустилась на колени.

– Где угодно, хоть здесь. Какая разница. Ты присоединишься ко мне?

– Гм-м.

– Давай помолимся, а после поговорим.

Он по-прежнему смотрел на нее настороженно, однако встал на колени и переплел пальцы.

Господи, молилась Мэрион. Пожалуйста, смилуйся над ним. Пожалуйста, покажи ему, что Ты здесь.

Больше ей сказать было нечего, а вот Рассу явно было. Лишь минут через пять он поднялся с пола и включил кондиционер.

– Я понимаю, это твое личное дело, – произнесла Мэрион, – но… ты нашел Его?

– Не знаю.

– Чтобы справиться со всем этим, нам нельзя терять связи с Богом.

– Я же не ты. Ты всегда была такая… у тебя всегда было просто с Богом. Для меня все не так просто.

Он произнес это так, словно она потаскуха, которая вступает в связь с Богом так же легко, как испытывает оргазм. Мэрион тоже встала, переместилась поближе к Рассу, под струю прохладного воздуха из кондиционера. Давно уж она не оставалась наедине с ним в гостиничном номере, едва ли не так же давно, как с Брэдли. Случалось ли ей вообще оказываться в номере с мужчиной и не заниматься сексом? Кажется, нет.

– Обычно в трудную минуту мне легче Его найти, – признался Расс. – Но сейчас, видимо, слишком трудно…

Плечи его затряслись, он закрыл лицо. Она попыталась утешить его, но он вздрогнул.

– Расс… Милый… Послушай меня. Я ведь тоже его проглядела. Я видела, что Перри не в себе, и проглядела его. Ты не виноват.

– Ты сама не знаешь, о чем говоришь.

– Думаю, что знаю.

– Ты понятия не имеешь, что я сделал! Понятия не имеешь! – Он лихорадочно огляделся. – Пойду принесу вещи.

Мэрион взяла сумку, зашла в ванную, развернула стаканчик. Худоба женщины в зеркале не переставала ее изумлять. Теперь Расс вынужден будет остаться с этой женщиной на неопределенный срок: интересно, захочет ли он ее еще когда-нибудь, подумала Мэрион. Она, безусловно, заслужила Божью кару, но не отказывать же себе в удовольствиях. Она хорошела для Брэдли, но вернулась к Рассу возбужденной и неудовлетворенной: что если в этом замысел Божий? Мэрион подкрасила губы.

Расс сидел на краю кровати, закрыв лицо ладонями, будто подражал состоянию Перри. Она села рядом, коснулась его. Он снова вздрогнул, и в душу Мэрион закралось подозрение.

– Так что ты такое сделал? – спросила она.

Он раскачивался, ничего не ответив.

– Ты сказал, я понятия не имею. Так расскажи, может, тебе полегчает.

– Это я во всем виноват.

– Это ты так считаешь.

– Я… эх. Что сказать. Бог объяснил мне, что делать, а я не послушал. А потом Эмброуз…

– Эмброуз?

– Он ждал меня. Кевин сообщил, что Перри пропал, шериф уже объявил его в розыск, так что Кевин сразу поехал в Фармингтон, а Ванде с Эмброузом пришлось дожидаться меня в Китсилли. Они ждали час. Целый час. – Он вздрогнул. – Кажется, я тебе не говорил… не говорил тебе, что с нами в Китсилли поехала наставницей… В общем, Ларри Котрелл оказался в Мэни-Фармс, а его мать на плоскогорье, и у нас возникли неприятности. То есть у нашей группы. Один навахо вломился в школу, и мне пришлось… нам пришлось… в общем, мне и… э-э…

– Мать Ларри?

– Да.

– Фрэнсис Котрелл была с тобой в Китсилли?

– Да.

Теперь-то она осознала всю полноту Божьей кары. После того как они с Рассом поссорились в Рождество, он не раз пытался к ней приставать, но она ему отказывала. По его приставаниям и привычно-унылому расположению духа она заключила, что Котрелл дала ему от ворот поворот, и Мэрион даже посмеивалась над ним. Теперь она вдруг поняла, почему он вернулся в “Перекрестки”. Когда-то он и ее соблазнил разговорами о навахо, и она клюнула: получается, он повторил это с Котрелл, и та тоже клюнула. Ох и дура эта Котрелл. И она, Мэрион, тоже дура. Некого винить, кроме себя самой.

– И теперь ты здесь, со мной, – сказала она. – Тебе, наверное, очень неловко. Что нам приходится вместе во всем разбираться. Что мы еще женаты.

Он будто ее не слышал.

– Оставь меня здесь одну, – продолжала Мэрион. – Я сама обо всем позабочусь. А ты уезжай и будь счастлив, если сумеешь. Ты ни в чем не виноват, не тебе и разбираться.

Он ладонями бил себя по лбу. Расс горевал глубоко, как ребенок, она просто не могла его ненавидеть. Он – ее большой ребенок, которого Господь поручил ее заботам, а она его оттолкнула. Мэрион схватила его за руку, но второй он по-прежнему стучал себя по лбу.

– Милый, хватит. Мне все равно, что ты сделал.

– Я совершил прелюбодеяние.

– Я поняла. Пожалуйста, хватит себя бить.

– Я предавался греху, когда наш сын пытался себя убить!

– Боже… Мне очень жаль.

– Жаль? Ты в своем уме?