Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв. - читать онлайн книгу. Автор: Мария Гаранина cтр.№ 30

Во Франции были невесты не хуже: три сестры де Гиз – Мария, Луиза и Рене, – Мария Вандомская, Анна де Лоррен. Было из кого выбирать. Правда, Мария де Гиз уже была просватана за племянника Генриха, шотландского короля Якова V. Ее так же, как Кристину Датскую, вовсе не вдохновляла перспектива стать английской королевой. Она вышла замуж за короля Шотландии и родила дочь, Марию Стюарт. А на предложение Генриха Мария де Гиз якобы ответила, что шея у нее короткая и под топором будет смотреться не очень эффектно, так что не надо такой чести, спасибо. Но это опять же только слухи. Даже если вычеркнуть из списка Марию де Гиз, претенденток оставалось достаточно. Генрих сделал королю Франции Франциску I предложение: а может, привезти все потенциальных невест в Кале, там он с ними пообщается, потанцует, выпьют как следует, а потом сделает окончательный выбор. Франциск возмутился и ответил Генриху, что здесь ему не «Тиндер» и уж тем более не бордель какой, здесь это жлобское «а можно всех посмотреть?» не прокатит. Так что выбирай одну, ее для знакомства и привезем, так и быть, а потом – венчаться. Генриху больно было такое слышать, потому что, несмотря на богатый матримониальный опыт, он еще ни разу вслепую не женился: со всеми своими предыдущими женами он был знаком задолго до брака и имел возможность оценить их внешность и характер. Нетипичная ситуация для короля, прямо скажем.

Пока Генрих выбирал, император и французский король заключили мирный договор. Плюс папа римский как раз вовремя выпустил буллу, в которой объявлял Генриха лишенным трона и освобождал английских подданных от обязательств по отношению к нему. Какие уж тут супружеские утехи, «ты посмотри вокруг и трезво содрогнись», как говорили в сериале «Ликвидация». Генрих посмотрел, содрогнулся и понял, что, если не принять мер, ему в самом скором времени наступит эта… труба. И вот тут подал идею Томас Кромвель. Он предложил с помощью брака заключить союз с сильным германским протестантским княжеством Клеве.

У Кромвеля, надо сказать, были свои причины напрягаться. Дело в том, что Генрих в деле государственного управления применял метод «разделяй и властвуй». При дворе существовали непримиримые противоборствующие партии, и Генрих отдавал предпочтение то одной, то другой, вынуждая противников не расслабляться и яростно бороться между собой за его благосклонность. Кромвель представлял протестантскую партию. Он, конечно, был верным и самым деятельным соратником короля, когда проводилась английская Реформация, но это не давало ему права почивать на лаврах и не гарантировало долгой и счастливой жизни. За королевское доверие следовало ежечасно бороться. Поэтому, предлагая немецкую невесту и союз с протестантским государством, Кромвель рассчитывал решить несколько задач: защитить Англию от вторжения католических Испании и Франции, обеспечить продолжение курса на протестантизм, угодить королю, сделать так, чтобы новая королева своей короной была обязана ему, Кромвелю, и влиять на короля еще и через его новую супругу. То есть он хотел максимально укрепить свои позиции.

Итак, Кромвель стал главным вдохновителем идеи брака Генриха с сестрой герцога Клевского. Герцогство было очень удачно расположено стратегически. Герцог имел разногласия с императором по поводу некоторых территорий, так что тоже был не прочь заключить союз с английским королем. К тому же члены этой семьи не были такими уж яростными протестантами: мать герцога и его сестер и вовсе была католичкой. Это должно было понравиться Генриху, который отнюдь не был поклонником идей Лютера.

У герцога были две незамужние сестры – Анна и Амелия. Насчет их внешности что-либо сказать на том этапе было трудно. Когда посланники прибыли на смотрины, девушек к ним вывели упакованными в такие громоздкие одежды и головные уборы, что хотя бы примерно понять, какая красота за ними скрывается, было решительно невозможно. На просьбу послов открыть этим гюльчатай личико, герцог Вильгельм ядовито спросил: «Может, вам еще их голые фотки в мессенджер скинуть?» Послы приуныли, спросили: «Художника-то можно прислать? А то трудно королю так жениться, не зная, кого ему подсовывают». Герцог скроил кислое лицо, но в конце концов разрешил приехавшему художнику Гансу Гольбейну нарисовать портрет. Тот и нарисовал. Не знаю, обеих ли сестер, знаю только, что Генриху понравился портрет Анны. А тут еще и Кромвель ему нашептывал:

Все восхваляют красоту леди Анны, так как и лицо и фигура ее восхитительны. Она далеко превосходит герцогиню Саксонскую, как золотое солнце превосходит серебряную луну. Все восхваляют ее добродетель и честность, вместе со скромностью, которая ясно видна в ее наружности.

Герцогиня Саксонская была старшей сестрой Анны, уже замужней. Маленькая деталь: Генрих ту герцогиню Саксонскую в глаза никогда не видел, поэтому слова о превосходстве Анны над сестрой никакой ценной информации не несли. Но Генрих, глядя на портрет Анны и забывая стряхивать с ушей лапшу, обильно развешанную там Кромвелем, вообразил свою новую невесту ослепительной красоткой, при этом светочем добродетели и по совместительству образцом сексуальной привлекательности. Немножко смущало, что невеста не умеет петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, чрезвычайно скромна и застенчива, не привыкла участвовать в придворных развлечениях. А что поделать, последствия строгого воспитания. Ничего, заверил короля Кромвель, воспитаем королеву в своем коллективе.

Брак стал делом решенным, и невеста тронулась в путь навстречу своему сомнительному счастью. В Кале ее приветствовала целая английская делегация. Мнения участников этой делегации о внешности и манерах Анны опровергают сложившееся о ней впоследствии представление как об очень некрасивой и вообще неприятной женщине. Адмирал Саутгемптон написал королю, что он сделал достойный выбор, молодец. Леди Лайл писала дочери, что новая королева благородна и хороша, прислуживать ей будет приятно. Ей было, скорее всего, двадцать три или двадцать четыре года, одета она была, с точки зрения английских придворных, немодно (это ерунда, что, английскую королеву по моде нельзя переодеть, что ли?), но была приветлива и любезна. По-английски не говорила, это факт, поэтому ее часто представляют особой недалекого ума. Это тоже домыслы. Вот вы не чувствуете себя скованно, когда говорите на языке, который знаете недостаточно хорошо? Лично я – постоянно, вообще дура дурой. Так что Анне требовалось только время на изучение языка и обычаев новой страны.

А вот как раз времени освоиться ей совсем не дали. Генрих решил устроить невесте романтическую встречу, для чего весь такой в образе нетерпеливого жениха приперся в Рочестер, где временно остановилась Анна со свитой. Ему бы посмотреть в зеркало трезвыми глазами и понять, что он давно не стройный золотоволосый принц, а рано постаревший дядечка внушительной комплекции с кучей болезней и невыносимым характером. Спокойствие и достоинство – вот что могло бы хоть как-то спасти его имидж. Да нет, куда там. В один прекрасный момент в комнату перепуганной принцессы ворвалась толпа неизвестных мужчин в масках. Надо сказать, что Генрих еще с юности практиковал вот такие романтические сюрпризики, врываясь к Екатерине Арагонской и ее дамам, но Екатерина знала, что делать, поэтому картинно пугалась при виде «разбойников», а когда они снимали маски, так же картинно ликовала. Ну с прибабахом муж, бывает, ради мира в семье надо относиться к его забавам снисходительно. Анна Клевская же о королевских пристрастиях к розыгрышам понятия не имела, языка, повторюсь, не знала, поэтому, когда к ней приблизился толстый потный мужик, что-то громогласно вещая и пытаясь ее поцеловать, она выдала естественную реакцию – в ужасе шарахнулась от этого неприятного субъекта. Король был очень обижен: какая неромантичная, не оценила, зараза, рыцарственных манер. Да и страшная какая-то, на портрете была лучше.