Образ смерти - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 71

Ева налила себе вторую кружку кофе, села и вскинула ноги на стол. Может, он не просто любитель оперы? Исполнитель? Разобиженный солист или композитор…

«Исполнитель не вписывается в психологический портрет, – решила Ева. – Для этого нужно не только много лет учиться, нужен командный дух. Умение петь в ансамбле. Умение подчиняться дирижеру. Нет, это не в его духе. А вот композитор… может быть. Не исключено. Большинство людей, которые что-то сочиняют, чаще всего работают в одиночестве. Полные хозяева над словами и нотами».

– Компьютер, исходя из имеющихся данных, провести следующую серию вероятностных тестов:

Какова вероятность того, что исполнитель вернулся в Нью-Йорк и наметил жертвой лейтенанта Еву Даллас в стремлении завершить работу, которую он считает своей миссией?

Какова вероятность того, что это стремление порождено его собственной приближающейся смертью или желанием покончить с собой?

Какова вероятность того, что с учетом его склонности указывать в качестве местожительства оперные театры, он сам профессионально связан с оперой?

Какова вероятность того, что с учетом хронологии серийных убийств, чередующихся с периодами покоя, он использует медицинские препараты, чтобы подавить или высвободить свою жажду убивать?

Принято.

– Стоп. Я еще думаю. Какова вероятность того, что жертвы персонифицируют некое лицо, связанное с исполнителем, лицо, некогда в прошлом убитое методами, которые он использует сейчас? Начать тесты.

Принято. Работаю…

– Да уж, работай.

Откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, Ева отхлебнула кофе.

Мысленно она перебирала, пережевывала данные, использовала результаты, чтобы сформулировать новые задания. А потом она просто позволила всему этому уложиться в своей голове.

Когда вошел Рорк, она сидела, положив скрещенные ноги на стол, держа в руке кофейную кружку. Ее глаза были закрыты, лицо ничего не выражало. Кот прокрался в кабинет следом за Рорком и устремился к раскладному креслу: вдруг кто-то его опередит? Захватив свое место, он тут же растянулся и уснул, словно и не спал только что, словно переход из спальни в кабинет был многомильным.

Рорк хотел пройти в кухню, но остановился на полпути и замер перед доской с фотографиями. Если бы кто-то врезал ему под дых стальной битой, то и тогда потрясение было бы не таким сильным, как сейчас, когда он увидел лицо Евы на доске, среди лиц убитых и пропавших без вести.

Дыхание с шумом вырвалось у него из груди. Воздуха не осталось. Вот так, наверное, уйдет жизнь, если он потеряет Еву. Потом воздух вернулся, руки сами собой стиснулись в кулаки. Он явственно представил, как его кулаки размалывают лицо человека, посмевшего увидеть в Еве жертву, некий большой приз в своей коллекции. И он буквально ощутил соприкосновение своих кулаков с плотью, кровью, костями реального, но неведомого человека.

Он упивался фантомной болью в ободранных костяшках пальцев.

Ей не место на этой доске. Ее не должно здесь быть – в этой кошмарной галерее смерти.

Но ведь это она сама поместила себя сюда, сообразил Рорк. Она сама повесила свою фотографию в один ряд с остальными. Стальные нервы, подумал он. Его коп, его жена, его мир. Хладнокровно, ни секунды не колеблясь, выстраивает факты, данные, хотя теперь ее собственная жизнь стала частью этих фактов и данных.

Рорк приказал себе успокоиться и попытался понять, почему она поместила свою фотографию на эту страшную доску. Ей нужно увидеть всю картину в целом. Он отвернулся от доски и взглянул на нее. Ничего не изменилось. Она сидела точно так же, как в тот момент, когда он вошел: откинувшись, закрыв глаза. Целая и невредимая.

Он подошел к ней, чувствуя, что гнев и страх еще не улеглись. Ему хотелось схватить ее, обнять, прижать к себе и не отпускать. Никогда. Вместо этого он протянул руку, чтобы забрать у нее кофейную кружку.

– Хочешь кофе, свари себе сам, – пробормотала Ева и открыла глаза.

Она, оказывается, и не спала. Она была далеко, в какой-то особой зоне.

– Извини, я ошибся. Думал, ты спишь.

– Я взяла время на раздумье, не слышала, как ты вошел. Как дела?

– Неплохо. Я поплавал и принял душ, чтобы внушить себе, что я все еще человек.

– А я сделала пробежку и потолкала железо. Как правило, это срабатывает. Я тут прокачала вероятности, сопоставила кое-какие данные. Надо написать отчет и еще кое-что проверить. Когда…

– Мне нужно десять минут, – перебил ее Рорк.

– Для чего?

– Десять минут. – Он взял у нее кофейную кружку, отставил в сторону, потом крепко схватил ее за плечи и поднял с кресла. – Чтобы только ты и только я.

Ева насмешливо выгнула бровь, когда Рорк потянул ее за собой прочь от стола.

– Десять минут? Нашел чем гордиться!

– Я говорю не о сексе. – Рорк обнял Еву, продолжая двигаться и увлекая ее за собой. Ева наконец догадалась, что это медленный танец. – Точнее, не совсем о нем. Мне нужно десять минут тебя. – Он наклонился и прижался лбом к ее лбу. – Только ты и я. И чтоб больше никого и ничего.

Ева глубоко вдохнула воздух, втянула с воздухом его запах. Его кожа пахла чистотой. Водой и мылом.

– Мне уже нравится, – призналась она и коснулась губами его губ, а потом склонила голову набок. – От тебя хорошо пахнет. И на вкус ты тоже ничего.

Он провел пальцем по маленькой ямочке у нее на подбородке, потом ответил на поцелуй.

– Да, мне тоже нравится твой вкус. И тут есть одно маленькое местечко. – Помогая себе пальцем, Рорк заставил ее слегка повернуть голову и прильнул губами к нежной коже за ухом. – Вот это самое местечко. Оно бесподобно.

– Только это место?

– Да нет, если подумать, есть и другие, но это – мое самое-самое любимое.

Ева улыбнулась и положила голову на плечо Рорку – это было ее самое любимое место, – позволив ему вести в этом медленном танце.

– Рорк.

– Ммм?..

– Ничего. Просто мне нравится это говорить. Его рука стала поглаживать ей спину. Вверх-вниз, вверх-вниз…

– Ева, – сказал он. – Ты опять права. Мне нравится это говорить. Я люблю тебя. Могу повторять бесконечно. Лучше этого ничего на свете нет.

– Слушать тоже приятно. Но лучше всего – просто знать. – Она подняла голову и снова встретилась с его губами. – Я люблю тебя.

Они стояли обнявшись. Танец растаял так же незаметно, как и начался. Рорк прижимался лбом к ее лбу.

– Вот так-то лучше, – прошептал он. – Так гораздо лучше.

Он отстранился и поднес ее руки к губам.

Вот как у него это получалось? Каким-то непостижимым образом он умел сделать так, что у нее внутри все сворачивалось в комок, похожий на кота, уютно спящего на раскладном кресле. Теплое прикосновение его губ к ее коже и эти запредельно синие глаза, глядящие на нее поверх их сомкнутых рук… Ей хотелось бы иметь в своем распоряжении не десять, а сто десять минут, чтобы просто… чтобы просто быть. Если только он будет рядом с ней.