Серпантин - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Олес cтр.№ 5

Она довольно умна. Необычно мыслит, что полностью меня погружает в ее слова, в которые интересно вникать. И это здорово, потому что делать вид, что ты с упоением слушаешь очередной бабский треп обо всем на свете и кивать каждую минуту, у меня нет желая.

– Почему бы и нет. У меня есть привычка забывать имена людей сразу, после того, как они его мне произнесут, так что это может улучшить ситуацию. ― Я так понимаю, что остальная личная информация по поводу друг друга нам не понадобиться?

– А зачем? Хочешь узнать сколько мне лет, кем я работаю, где живу, на что трачу свободное время и расспросить про увлечения? Можешь попытаться, только что эта информация тебе даст? Краткое содержание человека N. Считаю, что люди должны как можно дольше не задаваться подобными вопросами, а обращать внимание исключительно на информацию, которую ты получаешь сейчас. Только так можно здраво составить правильную картину о человеке в первые часы беседы.

– Люди те еще параноики. Им необходимо знать этот перечень на всякий случай, чтобы потом можно было как-то этим воспользоваться. Мужчины вообще, как известно, «непременно хотят знать то, что может им причинить боль». Однако идею поддерживаю.

– Хорошо, что я не получила обратной реакции, полной возмущения.

– Как же тогда обращаться друг к другу? – задаю очевидный вопрос. ― Будем являть собой олицетворение названия антиутопии Замятина, обращаясь на местоимения?

– В нашем распоряжении целый алфавит. Возьми две, парочку. Или хоть всеми называйся в разном порядке. Ведь существуют прозвища, так кто нам запрещает придумать имена?

– Тогда это должно быть что-нибудь важное, подчеркивающее твой характер, я полагаю?

– Может да, а может и нет. Я – Эс, приятно познакомится, – протягивает она руку, подняв приветственно брови.

– Эс? Звучит, как задница по-английски.

– Дурак. Я люблю писать сочинения. Или, могу предложить версию, удобную для твоего взгляда – сокращение от одного фруктового, кисло-сладкого пенного напитка. Такой я вижу себя.

– Хорошо звучит. Я даже и не знаю, что придумать.

– Прояви фантазию, – сказала Эс и стала выжидающе рассматривать стену, без спроса потягивая мой виски.

– Ладно, пришел мой черед возродиться с новым именем, – сказал я, помедлив пару минут. ― Пусть будет – Соу, – сказал я, ожидая оценки.

– Сомневаешься?

– Вроде того. В сомнении кроется правда. Если взять любой момент из моей жизни, где я хоть на секунду усомнился в правильности моего решения и не поспешил его изменить, следуя подсказкам, поступающим из недр моего разума, то все кончалось одни и тем же – я совершал ошибку. Появившееся сомнение даже в самых, как нам кажется, очевидных вещах, с огромной вероятностью может стать той самой истинной, упущенной по типичной человеческой глупости, – заключил я.

– Поздравляю с новым рождением, – кивнула она головой.

– И что же теперь, а? Треснем по молоку с ножами и насладимся старым добрым ультранасилием?

– Можно просто поговорить.

– Да, это идея определенно лучше.

Время летело незаметно. День плавно сменялся вечером, выпивка приходила и уходила, пепельницы под завязку наполнялись окурками, а мы не переставали говорить.

Не просто обо всем. Обо всем, что действительно заслуживает глубоких рассуждений. Мне всегда нравилось говорить с самим собой, поднимая на рассмотрение важные вопросы. Но делать это вместе с другим человеком, который способен держаться на твоем уровне развития, а, порой, даже превосходить его, – невероятное удовольствие.

– Кажется, ты мне чертовски нравишься, – выпалил я.

– Ха, так говорят все, кто знаком со мной короткий промежуток времени, – ухмыльнулась Эс. ― Практика доказывает, что терпеть меня продолжительное время не может практически никто. Поэтому все заканчивается быстро и безболезненно. Для меня.

– У меня стойкое ощущение того, что я справлюсь.

– Со мной трудно. Привыкай, если хочешь и дальше продолжать общение, – поставила она перед фактом. ― Я сумасбродная, сумасшедшая, импульсивная представительница класса сложных людей. Противоречу сама себе, спорю, даже когда не до конца уверена в своей правоте, качественно и со вкусом выношу мозги, паранойю по пустякам, заражая этим чувством каждого, находящегося рядом, приписываю себе психические заболевания, а потом пытаюсь от них избавиться, пью, как не в себя, закидываю кучей таблеток от всего и сразу, терпеть не могу общение по телефону, а также очень хорошо готовлю, – резюмировала Эс и отправилась в туалет.

Не до конца переварив все сказанное, я просидел неподвижно в раздумьях до ее возвращения. Не скуренная сигарета дотлела до основания и обожгла мне палец, приведя в чувство. Я тут же закурил новую.

– Так и быть, посмотрю трудностям в лицо, какими бы они ни были, – говорю ей по возвращении.

– Дело твое, ты меня услышал. Сказала это на случай дальнейшей перспективы, в которой бы мы теоретически встречались, и через пару лет совместной жизни ты для себя внезапно осознаешь, что я для тебя слишком невыносима, чтобы и дальше пересекаться со мной хотя бы в пределах одной галактики. Будет лучше обрубить с корнем любую связь на начальных этапах, пока никто из нас не успел привязаться друг к другу. И тогда никто не будет разочарован и убит горем утраты, – пояснила она свою точку зрения, достав из пачки очередную, тонкую, как спичку, ментоловую сигарету.

Ну и дела. Пришел убиться в хлам без дальнейших увеселительных программ, а в последствие жалеть себя. А что я получаю? Внимание удивительной особы, являющейся почти полным отражением меня самого, только с милым одухотворенным личиком, нарисованным утонченными чертами. С первого взгляда и не скажешь, что Эс может быть тем, кого она мне вкратце описала.

Любовь с первого взгляда? Ну-ну. Поверхностное суждение, не более. С той же вероятностью она могла действительно оказаться проституткой или обычной пустышкой в красивой оболочке, что прячет под собой совершенно примитивную персону. Тем не менее, мне было комфортно, я даже чувствовал какое-то тепло внутри себя. Тепло, желающее подняться вверх по пищеводу. Только не это.

Мой день начинается с боли. Настолько сильного морального недомогания и паршивого душевного истощения, что в прямом смысле становится больно физически. Больно открывать глаза, поворачиваться, вставать с кровати, готовить себе кофе, дышать и думать. Все, от начала до конца.

«Waking up is harder, than it seems».

Утром не сильнее всего не хочется жить. Нарезая колбасу с сыром для бутербродов, я с искривленной улыбкой посматриваю на нож.

С таким же пристрастием я смотрю на бесчисленное количество таблеток, разбившийся бокал, огромные тупые предметы, петли и крыши высотных зданий. Все, что в кратчайший срок может прекратить мои мучения, заставить замолчать голоса в голове, нескончаемо твердящих о моем жалком существовании, прогнать духов, двигающих шторы и калечащих меня по ночам.