Рокси - читать онлайн книгу. Автор: Нил Шустерман, Джаррод Шустерман cтр.№ 52

В палате, в которую я только что вошел, две женщины.

Меня позвали к той, что около окна.

— Няня! — кричит она. — Няня!

Но персонал устал от ее непрерывных криков. То ей надо, чтобы шторы раздвинули. То надо, чтобы сдвинули. Чего она действительно хочет — это чтобы признали, что она все еще существует. Что она больше, чем просто досадное неудобство.

— Ня-а-ня!

— Ш-ш-ш, — говорю я ей. — Няня тебе сейчас не нужна.

— Но я не могу найти кнопку.

— Терпение. Ты найдешь ее, — внушаю я.

Кнопка, о которой она говорит, находится на конце длинного провода, проскользнувшего между постелью и боковыми перилами, и болтается в нескольких дюймах от пола, раскачиваясь, будто неторопливый маятник.

— Забери мою боль, Финеас, пожалуйста… — просит женщина. — Пожа-а-а-луйста…

— Сделаю все, что в моих силах, — заверяю я, — но ты должна сделать первый шаг сама.

— Кнопка…

— Не паникуй, — спокойно произношу я. — Поищи тщательнее. Она здесь. Тебе только нужно ее найти.

Она шарит вдоль боковой стороны матраса, пока не нащупывает провод. Зажимает его в пальцах, тянет. Наконец, крепко ухватившись за рукоятку, нажимает большим пальцем на голубую кнопку. Кнопка выпускает точно отмеренную дозу меня в ее центральный венозный катетер. Я попадаю прямиком в ее кровоток и сразу же принимаюсь за работу. По телу больной разливается тепло. Ее набрякшие веки опускаются на крохотную долю дюйма ниже. Дыхание становится легче.

— Я здесь и останусь так долго, сколько тебе понадобится, — шепчу я ей, ибо кроме меня ее никто не навещает. Она заглядывает мне в глаза и начинает плакать.

— Я ненавижу тебя, — говорит она. — Я люблю тебя.

— Не оставляй меня, — просит она. — Пошел вон!

Шторы открыть, шторы закрыть. У нас сложные отношения.

На тумбочке у ее кровати в вазе остался один, последний цветок из букета, который, впрочем, даже не ее. Букет принес внук женщины на соседней койке. Но у соседки было слишком много цветов, поэтому избыток достался пациентке у окна.

Я подхватываю опавшие лепестки. Открываю свою книгу и аккуратно вкладываю каждый лепесток между страницами.

— Расскажи мне сказку, — тихонько просит она.

И я рассказываю ей сказку:

— Давным-давно жила-была одна девочка, мечтавшая стать балериной. Но ее отец не верил в такие легкомысленные вещи.

— Он был трудный человек… — роняет она.

— Трудный человек, — повторяю я, — который жил трудной жизнью. Он сказал, что желает для своих детей более легкой жизни, но вместо этого обращался с ними с той же суровостью, с какой жизнь обходилась с ним.

— Ублюдок…

Столько времени прошло, а она так и не может простить отцу его жестокость. Если бы простила, ее жизнь стала бы легче. Но иногда люди цепляются за боль, потому что за ее зазубренные края хвататься сподручнее.

— Продолжай, — просит она. — Рассказывай дальше.

И я продолжаю историю ее жизни — не ту, которую она прожила, а ту, которую хотела бы услышать. Оставляю в темноте эпизоды, которые обрисовали бы ее скорее как злодейку, чем как героиню. Какой смысл проливать на них свет сейчас? Ведь именно из-за них она теперь здесь одна. Нет, эта история известна ей слишком хорошо, поэтому я тку роскошную, многоцветную сказку… Это ее субъективная правда, в которой она всегда в белом и смело преодолевает превратности судьбы.

Но я останавливаю историю перед самым концом. Так сказать, на последней странице. На предпоследнем абзаце.

— Заканчивай, — просит она. — Хочу счастливый конец.

— Конец не может быть ни счастливым, ни несчастным, — возражаю я. — Он просто… есть.

Ее это не удовлетворяет.

— Няня!.. — Но в этот раз она только шепчет едва слышно. Ее время близко.

— И что дальше? — спрашивает она меня — все та же испуганная маленькая девочка, хотевшая стать балериной и так ни разу и не посетившая балетный класс.

— Мне это неизвестно. Я существую здесь и сейчас, не в Потусторонности.

Смотрю на цветок. Один увядший лепесток цепляется за жизнь. Я открываю книгу. Нахожу пустую страницу. Но лепесток все не падает. Я терпелив.

— Сейчас? — спрашивает она.

— Пока еще нет.

— Сейчас? — спрашивает она.

— Скоро.

Но для таких вещей временнóй шкалы не существует. Жизнь — это танец, завершающийся по собственному расписанию. Поэтому мы сидим вдвоем и ждем, когда упадет последний лепесток.

АЙВИ

«Что такое похмелье, если вдуматься?» — размышляет Айви по дороге в школу. Раньше оно было для нее лишь очередным предлогом пропустить занятия. Еще одним днем, когда можно преуспеть в неуспеваемости. Но для новой Айви это не так. И все-таки ее мозг существенно обезвожен и плохо соображает — сказывается недостаток быстрого сна. Она почти ощущает, как из ее печени выбрасываются тысячи цитокинов, отчего воспаляется все тело. Да, она знает, что говорит об этом наука. За свою короткую жизнь Айви уже стала экспертом по части похмелья. Но сегодня она не позволит ему встать на ее пути. Вот почему она заявляется в школу с напитком из имбиря и куркумы и в своих самых темных солнцезащитных очках. Не говоря уже о том, что пришла она на пять минут раньше, потому что, к ее собственному изумлению, школа теперь для нее — главное в жизни.

Тест по математике, викторина по естествознанию — и, несмотря на похмелье, она к ним готова. Айви расправится с ними сегодня одной левой. А если пар выдохнется, то у нее в кармане есть несколько дополнительных помощников. Она принимает таблетку за час перед первым тестом. Поскольку в ее желудке нет ничего, кроме эликсира от бодуна, лекарство начнет действовать в полную силу через сорок пять минут.

И оно действует — ни дать ни взять талисман. Айви чувствует себя лазером, прожигающим страницы теста по математике. Она заканчивает и сидит, крутя большими пальцами и дергая ногой от переизбытка нервной энергии, когда другие ребята еще, фигурально выражаясь, бьются головами о парты в попытке включить мозги.

И в этот момент звонит телефон.

Не чей-то телефон, а телефон в классе. Классные телефоны не звонят никогда. Звонок будоражит ребят, которые, по-прежнему на взводе, пытаются закончить тест. Айви тоже подскакивает, но лишь потому, что ее нервные окончания пылают.

Учитель берет трубку, произносит положенное по этикету «алло» и некоторое время слушает. Затем говорит: «А это не может подождать? У нас тест». Опять слушает, затем без церемоний вешает трубку, явственно раздраженный посторонним вмешательством. Айви наблюдает, как учитель оглядывает класс. Его взгляд наконец падает на нее, сидящую как на иголках и крутящую в пальцах ручку.