Янтарь в болоте - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кузнецова cтр.№ 41

Но князь чужой, а вот как теперь к боярышне относиться, она не знала. Круглолицая, добрая девушка успела Алёне понравиться, показалась куда более искренней и настоящей, чем остальные. А вон как все повернулось… Вон она, значит, о ком грезила.

Сразу вспомнились всякие мелочи – и горячность, с которой Ульяна заступалась за князя, и как она о нем отзывалась. И стало горько. Потому что девушка не искала в этом никакой выгоды и не хотела огласки, иначе бы платок дареный надела. Кажется, она искренне влюбилась. Как ее за такое судить? Как бы вела себя сама Алёна, если бы воевода оказался женат?

Последняя мысль совсем уж смутила и заставила алатырницу понуро уткнуться в тарелку. Еда сначала казалась вкусной, а тут кусок в горло не полез, только и оставалось, что ждать окончания обеда.

Девушка не жила в маленьком и совершенном мирке. Да, бабушка с дедушкой, заменившие ей родителей, друг друга любили, но случалось всякое, и люди вокруг были разные, и Алёна приучилась не лезть в чужие дела. Но тут все равно разочаровалась.

Она попыталась отвлечься от Ульяны и князя, но стало еще хуже. Мысли суетливо заметались, сменяясь и перескакивая с одного на другое. Кто убил Краснова и что Вьюжин задумал? Как с Ульяной теперь держаться? Поговорить или не совать нос не в свое дело?

А еще воевода, и как с ним быть – совсем уж непонятно. Когда он появлялся рядом, сердце заходилось так, как ни с кем другим. Нестерпимо хотелось сблизиться с ним, узнать лучше и, самое главное, опять оказаться в его руках, поцеловать… Но страшно до дрожи, до желания зажмуриться и по-детски спрятаться под одеялом. Вдруг и он окажется на поверку совсем не таким, как Алёна думает и надеется?

Не слушая и не глядя, что происходит вокруг, не чувствуя вкуса еды, она с трудом высидела до того момента, когда князь с княгиней ушли и можно было тоже не задерживаться за столом. Большинство гостей не спешили расходиться, разговоры продолжились и после ухода Ярослава с женой, но Алёна, извинившись перед соседкой, поспешила удрать. В покои она не пошла, понимая, что слишком взволнована, чтобы уснуть. Выбор был невелик, и алатырница предпочла прогуляться по саду, в надежде, что свежий воздух и чистое небо над головой помогут развеяться и успокоиться после длинного суетного дня.

Выйдя под сень деревьев, Алёна вздохнула полной грудью. На душе вмиг сделалось спокойнее, показалось, что за спиной остались не только стены дворца, но даже часть сложных вопросов и неприятных мыслей. Вдруг перестал так заботить нрав князя, Алёна искренне подивилась, отчего так расстроилась, ей ведь с Ярославом детей не воспитывать. Да и от размышлений об убийстве сумела отмахнуться: Вьюжин явно знает, что делает, и Матушка ему в помощь, а она совсем не годится в сыщики, ну и пусть.

Снаружи было хорошо. День склонился к закату, сладко пахло цветами и разнотравьем, где-то далеко и смутно слышались чужие голоса, а здесь – только шелест листвы над головой да птичий посвист. Еще на дворе было светлее и свежее: все же под каменными сводами дворца, несмотря на все ухищрения зодчих с чарами, постоянно царила некоторая сумрачная сырость. В дневную летнюю жару это было кстати, но не сейчас.

Возвращаться внутрь расхотелось совсем, и Алёна пошла куда глаза глядят. Позади дворца раскинулся целый маленький мир, по которому алатырница успела пройти уже несколько раз, но все поспешая, почти не осматриваясь по сторонам. Ну и ладно, зато вот теперь могла это исправить.

Живая изгородь отделяла парадную часть от большого хозяйства, но никто не мешал гуляющим придворным забредать сюда, на изнанку. Знакомой дорогой Алёна не пошла и сумела найти еще один дивный сад – с ледяным источником, извилистым ручейком и резными горбатыми мостиками над ним. Встретила небольшую кузницу, обнаружила псарню, а потом неожиданно для себя самой вышла с другой стороны к знакомой конюшне и огороженному полю перед ней. Подивилась, как затейливо вьются здешние тропки, и собралась пойти дальше… но замерла, увидев, что поле не пустует, и без труда узнав того, кто гарцевал внутри на гнедом.

Ну то есть как гарцевал… Оказалось, воевода не очень-то ловко держится в седле, даже немного смешно. Конюх Остап же был куда прямее в словах: не заметив Алёны, он с такой душой и удовольствием бранил Олега, что даже привычной к крепкому слову алатырнице стало неловко. Подумалось, что, если бы дед так учил ее саму, ничего путного могло и не выйти, только слезы да обиды. А Рубцов – ничего, на грубость внимания не обращал, знай себе коня подбадривал, и даром что в седле кулем сидел, но держался крепко.

Алёна немного постояла у ограды, облокотившись, а потом и вовсе забралась внутрь и вскарабкалась на забор вблизи столбика, придерживаясь за него для удобства. Мужчина гонял жеребца по небольшому кругу на ближнем краю поля, и до стоящего спиной конюха отсюда было всего несколько саженей, так что девушка прекрасно слышала все – и его голос, и ответы воеводы, и дробный топот коня, и его шумное дыхание. Даже странно, как ее до сих пор не заметили.

– Да что ты руки растопыриваешь, как лядь – ноги?! – воскликнул Остап. – Вместе держи, как честная девка!

Алатырница от такого сравнения захихикала, а воевода не нашел другого момента, чтобы ее заметить. Навряд ли услышал, просто двигался ровно на нее, вскинул взгляд – и повернул лошадь, заводя на круг.

– За языком последи, – бросил конюху.

– Итить какой нежный! Что ж у тебя руки как…

– Да мне-то без разницы, княгини постыдись, – насмешливо ответил Рубцов, намеренно не перебивая, а дождавшись, пока Остап Егорович выскажется, и мотнул головой в сторону сидящей на заборе Алёны.

Конюх обернулся, смерил ее взглядом, сплюнул под ноги и что-то процедил, девушка издалека не расслышала.

– Ну и леший с тобой, будешь перед девкой позориться. Она-то не как пень корявый в седле держится, – без особого труда нашел он новые, менее бранные выражения.

– Так меня и наставляли другими словами, – не удержалась Алёна.

– С ним другими не помогает! – отрезал Остап. – Ишь ты, глянь, приосанился! Сойдет, уже лучше. Никак стыдно стало перед девкой, а?

Алатырница поспела почти к самому началу и потому успела насидеться на заборе и насмотреться на предмет своих дум вдосталь. Когда воевода пускал коня в намет, посмеивалась, сидел тот и впрямь слишком неуклюже, чтобы этого не замечать, а вот на шаге и на рысях – любовалась. Не столько посадкой, сколько ладной фигурой всадника. Простая рубаха из беленого льна с подвернутыми рукавами и расстегнутым воротом обрисовывала широкие плечи, длинные ноги в темных штанах и высоких сапогах крепко сжимали бока коня… Сосредоточенный, собранный, напружиненный – и совсем уже не тянет смеяться над его неуклюжестью.

Наконец Остап решил, что на сегодня довольно, и, велев ученику шагать, ушел с поля, махнув рукой. Олег пустил коня вдоль забора и придержал его, поравнявшись с алатырницей.

– Ну здравствуй, Алёна, – окинул ее внимательным взглядом. – Какими судьбами тут? Да еще одна.