Янтарь в болоте - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кузнецова cтр.№ 40

Ульяна к приходу Алёны успела принарядиться, очень тщательно причесаться, надеть красивое очелье, расшитое мелким речным жемчугом. Была она при этом хмурой, расстроенной, на вопросы отвечала невпопад – наверное, это было то самое, о чем предупреждала Степанида: сказывались последствия испуга вместе с сердечной тоской. Вскоре алатырница отчаялась растормошить спутницу и оставила в покое, так что в нужную трапезную они вошли в тягостном молчании.

Озерная зала была немного больше виденных Алёной во дворце прежде и, наверное, самой красивой. Синий, голубой, белый и темное серебро – стены, частью расписанные, а частью выложенные тщательно подобранным камнем, хотелось разглядывать, не отвлекаясь на остальное. Казалось, что все в комнате находится под водой, ощущение это усиливали искусно нарисованные на сводах морские чудовища и висящие под потолком серебристые рыбки, каждая из которых держала во рту светец.

Столы тут стояли буквой П, вместо скамей – стулья без подлокотников и с резными спинками, но гости не спешили рассаживаться. Звучал смех, велись оживленные разговоры. Сильнее всего радовалась молодежь, девицы из княгининой свиты старательно пользовались случаем и наслаждались обществом мужчин. Молодых парней тоже было немало – кажется, друзья княжича.

Один из кружков собрался возле наследника. Он тоже казался отстраненным, и хотя улыбался окружающим, но не в такт и почти не слушал красавицу Людмилу, которая что-то ему рассказывала. Алёну он заметил, приветливо улыбнулся и кивнул, улыбнулся и Владислав, который стоял с ним рядом и, по своему обыкновению, помалкивал. Он вообще понравился Алёне основательностью и немногословием, которое явно шло не от отсутствия ума.

Но понравился и понравился, ей вообще много кто нравился. Только все равно взгляд невольно пробежал по лицам, безрезультатно отыскивая то самое. Некоторые мужчины, кто постарше, сидели у стола, некоторые – равно как молодежь, собралась в кружки по интересам, многие были с женами.

– Алёна, идите к нам! – окликнул ее княжич, и повода отказаться не нашлось, не стоять же столбами посреди залы. – Вот, новая княгиня Краснова, – представил он ее окружающим, и от алатырницы не укрылся злой взгляд, каким смерила ее прерванная наследником Людмила. – Самая храбрая девушка, какую я когда-либо видел. А уж как она в седле держится – залюбуешься!

– Да брось, захвалишь, – неодобрительно проговорила Алёна в ответ. Не подумала она, что княжич станет болтать об ее умениях, да еще с таким искренним удовольствием.

– И впрямь залюбуешься, – подтвердил один из парней, статный красавец с густыми черными волосами, собранными в хвост, и холодной улыбкой. На вид он был постарше княжича, лет двадцати пяти, – сильный, жилистый. Обвел Алёну взглядом, от которого янтарь в крови полыхнул гневом, насилу сдержала. – Я бы на своем жеребце покатал.

Алатырница не ждала от друзей княжича такой грубости и замерла, не найдясь с ответом: то, что рвалось с языка, сдержала, помня, где находится, а вот как на такое положено княгине отвечать?

А Дмитрий словно и не заметил двусмыслицы, улыбнулся легко и весело.

– Да вот на Уголька и посадим, он же тоже твоих конюшен. Василий – сын Василия Сафронова, ты не могла не слышать, их конезавод в Озерном уезде – лучший в Белогорье.

– Слышала, как же, – медленно кивнула алатырница, порадовавшись такой подсказке. И хотя вороным княжича тоже любовалась, но смолчать не могла: – Статью сафроновские кони – из лучших, да только нагайки вечно просят.

– А ты с норовистыми не справляешься? – ухмыльнулся Василий.

– Норов от огня бывает, как у рыжих степняков, а у сафроновских – от дури и трусости. Конь в первую очередь надежным другом должен быть и верным помощником, а красоваться перед девицами изгибом шеи да легкостью ног – невелики достоинства.

– Это ты с Угольком не знакома! – явно обиделся за своего любимца княжич. – Вот завтра и попробуешь! Он знаешь какой?..

– Ну ладно, будет вам про лошадей! – капризно надула губы Людмила, разглядывая Алёну с недобрым блеском в глазах, – небось задумала что-то. – Неужто других интересных вещей нет? Например, Митя так и не сказал, отчего его батюшка вдруг решил вечерку тут собрать.

– Да почем я знаю? – недовольно отмахнулся княжич. – Экая важность, решил и решил! Будто он передо мной отчитывается.

– Может быть, просто захотел провести вечер с женой? – неуверенно предположила Алёна и осеклась, уж больно странное действие возымели эти слова.

Ульяна, стоявшая рядом тихо, словно тень, цепко сжала локоть алатырницы, хотя лицо ее осталось неподвижным и спокойным, будто маска, – неожиданно для обычно очень живой и искренней боярышни. Наследник посмурнел и только отмахнулся, Василий неопределенно усмехнулся, а Людмила, переглянувшись со стоявшей рядом Яной, окинула Алёну снисходительным взглядом. Остальные кто глаза отвел, кто ухмыльнулся.

– Видишь ли, Алёнушка… – медленно, с издевкой в голосе, заговорила Светлана, но закончить не успела.

По зале прокатилось взволнованным рокотом негромкое «идут», и все без суеты двинулись к столам – уверенно, словно откуда-то точно знали, где им положено сидеть. Если бы не Ульяна, потянувшая алатырницу за собой, та бы так и стояла в растерянности до появления княжеской семьи.

Только, усаживаясь, Алёна с удивлением обнаружила, что устроились они совсем не рядом с остальными княгиниными «подружками», а на краю, в конце одной из ножек буквы П. Спросить, почему, тоже не успела: двери распахнулись, и вошли князь с княгиней – вдвоем, без младших детей. Чинно, рука об руку, спокойные и величественные, прошагали мимо стоящих придворных к своим местам. Ярослав вежливо помог супруге устроиться, только после этого сел сам и повелительно махнул дланью. Расселись остальные гости, потянулась вереница слуг с яствами, поплыли приятные запахи, загудели негромкие разговоры.

Алёна искренне залюбовалась красивой парой, но через несколько мгновений чувство это смазалось какой-то неприятной тенью. Девушка еще немного посмотрела на них, пытаясь понять, что не так, а потом сообразила: тоскливая чернота из глаз княгини не исчезла, стала только гуще.

Софья улыбалась супругу, вела с ним негромкий разговор, но не светлела лицом, как рядом с детьми. Да и Ярослав, хоть и держался с княгиней приветливо, и даже улыбался, смотрел все больше не на нее – гостей разглядывал. Не было любви и лада в великокняжеской семье, не было, и все о том прекрасно знали и, наверное, потому на слова Алёны так странно ответили.

Словно в ответ на это рассуждение, князь перевел взгляд на алатырницу, улыбнулся уголками губ, а глаза полыхнули жарко. Девушка опешила, отвернулась… И вдруг поняла, что смотрел Ярослав не на нее, а на ту, что сидела рядом. Щеки Ульяны тронул румянец, глаза заблестели, она вмиг стала намного краше и лучше, как это часто бывает с влюбленными. Ярослав отвел взгляд почти сразу, никто, кроме алатырницы, и не заметил, и боярышня тоже неохотно принялась за еду.

И вдруг Алёна поняла, что напоминала ей синяя, богато расшитая узорами рубашка князя: платок, виденный у боярышни. Стало пакостно и гадко на душе. Она помнила слова и Стеши, и остальных про княжеские интересы, но… Слова же, ну а что слова? Мало ли что про кого говорят! Конечно, сказанное, например, Вьюжиным неизмеримо больше весит, нежели болтовня Светланы, но все равно видеть такое подтверждение слухов оказалось неприятно. И особенно неприятно, что сейчас Ярослав положил глаз на Ульяну.