Выйти из хаоса. Кризисы на Ближнем Востоке и в Средиземноморье - читать онлайн книгу. Автор: Жиль Кепель cтр.№ 31

Страница

Этот перелом в гражданской войне в Ираке, из которой шииты в итоге вышли победителями, также совпал с избранием в августе 2005 года на пост президента покровительствовавшего им Ирана Махмуда Ахмадинежада. Его предшественник Мохаммад Хатами неоднократно выражал приверженность открытости Западу во имя «диалога цивилизаций». Целью его было представить на мировой арене образ уязвимого Ирана в момент, когда после атак 11 сентября маятник сейсмографа мирового терроризма раскачивался в стане суннитов. Тегеран даже поддержал наступление на талибов, и это несмотря на то что президент США Джордж Буш-младший в январе 2002 года в своем обращении к Конгрессу «О положении страны» включил Иран в «ось зла». Содействуя избранию президентом экстремиста, который уже в первых публичных выступлениях призывал «стереть Израиль с карты мира», иранская политическая элита стремилась наловить рыбки в мутной воде. Отныне она могла с позиции силы «монетизировать» посредством иракских шиитов свою помощь в подавлении суннитского восстания в Ираке. Это происходило в момент, когда политические издержки борьбы с мятежниками становились все более очевидными для американского электората. Массовое вовлечение шиитских милиций в операции по зачистке страны от джихадистов началось, когда те уже значительно обескровили контингенты американцев и их союзников и позиции Вашингтона были ослаблены. Это также создавало Исламской республике Иран благоприятные условия для ядерного шантажа путем обогащения урана. Переговоры с США и Европой о заморозке иранской ядерной программы начнутся только в 2013 году, после того как Ахмадинежада сменит на посту президента Хасан Рухани.

Американский проект переустройства Ближнего Востока под предлогом искоренения причин джихадистского терроризма после 11 сентября не принес результатов, которых ожидали неоконсерваторы, стоявшие за этим прожектом. Он должен был содействовать построению в Ираке гражданского общества, связанного с США и находящегося в мирных отношениях с Израилем. Он был призван обеспечить в полном соответствии с «Концом истории» создание идеальной модели либеральной демократии, которая распространилась бы по всему региону. Тогда, по сценарию вашингтонских стратегов, режим мулл в Иране должен был пасть, а рынок нефти с возобновлением экспорта углеводородов с месторождений Басры и Киркука взят под контроль в ущерб интересам Саудовской Аравии. Надежды «неоконов» не оправдались. По иронии судьбы подавить восстание, поднятое в Месопотамии «аль-Каидой», оккупантам удалось благодаря поддержке местных шиитских формирований, за которыми стоял злейший враг США в лице Ирана. В конечном итоге, только благодаря ему американцы сумели в 2011 году покинуть Ирак, сохранив хорошую мину при плохой игре. Парадоксы на этом не закончились: подавление суннитского восстания в Ираке способствовало озлокачествлению джихадизма. Оно заключалось в отходе и от глобальной иерархизированной организации Бен Ладена, и от стратегии борьбы с «дальним врагом», концептуализированной аз-Завахири. Им на смену пришла горизонтальная матричная система, видоизменяющаяся в зависимости от набора этнических, конфессиональных или социальных конфликтов в регионе, куда она проникала. Эта система пускала метастазы повсюду, особенно в Европе – преимущественно во Франции – и в Леванте. В Сирии и Ираке ее развитие увенчается в 2014 году провозглашением «халифата» Исламского Государства, который станет главным вызовом десятых годов ХХI века.

Провал пирамидальной стратегии «аль-Каиды» в Афганистане и Ираке возвестил конец «вертикальной» модели, с ее концентрацией на борьбе с «дальним врагом». Аз-Заркауи и его приспешники на словах клялись в верности Бен Ладену, поскольку в то время одно название его организации тут же обеспечивало известность любому, кто объявлял о принадлежности к ней, и немедленную рекламу любому теракту, совершенному от ее имени. На деле же иракские радикалы, не тратя времени даром, сконцентрировали основные усилия на «еретиках»-шиитах. Те казались в долгосрочной перспективе гораздо большей угрозой для проекта суннитского халифата, чем западные оккупационные армии, которые в итоге все равно будут выведены из региона. Особое мнение аз-Заркауи отражено в язвительных посланиях, которыми он обменивался с аз-Завахири, продолжавшим придерживаться «ортодоксального аль-каидизма» в том виде, в каком он изложил эту доктрину во «Всадниках под знаменем Пророка». Аз-Заркауи же настаивал на том, что «на каждую пулю для неверных (представителей Запада) должно приходиться 9 пуль для отступников (шиитов)». Нам известны эти высказывания, поскольку их переписка была перехвачена и обнародована.

В 2004–2005 годах мутация, которую претерпевал джихадизм на своем главном иракском фронте, нашла отражение и в изменении характера терактов, совершаемых на территории Запада. В 2002–2003 годах «аль-Каида» еще направляла экстремистов уничтожать иностранцев от Бали до Момбасы. В Касабланке все жертвы терактов 16 мая 2003 года были марокканцами и мусульманами. 2004 год начался с того, что можно считать римейком 11 сентября на территории Европы. 11 марта в Мадриде практически одновременно прогремели взрывы в четырех пригородных поездах, следовавших на вокзал Аточа. Если бы электрички не опаздывали и прибыли на вокзал одновременно, согласно расписанию, то стеклянная крыша зала ожидания, обрушившись, похоронила бы под собой тысячи пассажиров (реальное число погибших составило 191). Аналогия с тараном башен Всемирного торгового центра была сознательной, как и выбор даты, 911 дней после нью-йоркского 9/11, а 4 поезда имитировали 4 угнанных авиалайнера. Объектом атаки являлся, по сути, весь Пиренейский полуостров, который, по словам тех, кто взял на себя ответственность за теракт, должен был расплачиваться «по старым счетам с исламом». Этот намек на Реконкисту мусульманской Андалусии католическими королями XV века означал, что территория Испании считается «землей ислама, захваченной неверными». Согласно исламистской доктрине, это оправдывало «оборонительный джихад», обязывавший каждого правоверного бороться за возвращение утраченных земель в лоно ислама и делало допустимым (халяль) пролитие крови тех самых «неверных», ставших жертвами «благословенного газавата». Более приземленной целью этого теракта, совершенного в преддверии парламентских выборов, являлось оказание давления на новое правительство, чтобы вынудить его вывести войска из Ирака – что и сделали сразу после победы на выборах социалисты.

Мадридские теракты идеально вписывались в стратегию джихада против «дальнего врага», и вывод испанских войск из Ирака можно назвать победой этой стратегии. А вот убийство нидерландского кинорежиссера Тео Ван Гога в Амстердаме 2 ноября того же года подчинялось уже иной логике: молодой исламист марокканского происхождения расстрелял и добил ножом ван Гога за «богохульную» короткометражку «Покорность». В фильме угнетенное положение женщин в исламе обличалось соответствующими аятами Корана, проецировавшимися на обнаженную женскую плоть. Убийца не был специально подготовлен «аль-Каидой»; повращавшись в среде нидерландских джихадистов, где оставшиеся неизвестными лица основательно промыли ему мозги, он, пройдя соответствующую идеологическую обработку, решил перейти к действиям. И действия эти подчинялись не стратегии «сверху вниз», а логике принадлежности к определенной сети, раскинутой на определенной территории – в чем заключалось принципиальное отличие этого паттерна от паттерна терактов 11 сентября 2001 года в США и 11 марта 2004 года в Мадриде. Modus operandi был прост: вычисли местного «врага Аллаха», в данном случае в лице правнучатого племянника знаменитого художника, и убей его. Конечная цель – посеять страх в среде ему подобных и наэлектризовать мусульманские массы, якобы «отомщенные» этим деянием. Такой подход к «наказанию богохульников» позже получит развитие в кампании против карикатур на Пророка (опубликованных в сентябре 2005 года датской газетой в знак солидарности с убитым ван Гогом). А самым кровавым его проявлением стала бойня в редакции французского издания «Charlie Hebdo», устроенная братьями Куаши 7 января 2015 года в Париже. Изначальное обоснование такого наказания за богохульство следует искать в печально известной фетве Хомейни от 14 февраля 1989 года, выносящей смертный приговор Салману Рушди, но способ приведения приговора в исполнение – фирменный почерк уже собственно суннитского джихадизма.

Страница