История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 59

Независимо от решения вопроса по проведению границы, петербургский кабинет признавал необходимым войти в соглашение с тегеранским двором о более широком развитии торговых сношений, выговорить себе дозволение завести в Энзелях и Астрабаде русские торговые конторы. Что же касается до союза с Персиею, то император Александр находил более удобным уклониться от заключения каких бы то ни было союзных договоров и предпочитал видеть в ней державу совершенно нейтральную.

«Я искренно желаю, – писал он Ермолову, – быть с Персиею в мире, и следственно для меня приятно будет все, что послужить может к утверждению связей, на последнем договоре основавшихся, а также к тому, чтобы сии связи обратились в пользу будущих соображений, кои по стечению обстоятельств могут встретиться. Сие требует однако же крайней осторожности и наивнимательнейшего рассмотрения. По уверениям посла шах совершенно расположен по сему предмету соответствовать моим желаниям; но прежде всего

решить должно, можно ли приступить к союзу с Персиею без опасения, что от того может последовать для нас гораздо больше неудобностей, нежели пользы. Для России всего нужнее, как кажется, заключить такое обязательство, по которому можно бы было увериться в совершенном нейтралитете со стороны Персии во всех войнах, кои мне случилось бы вести в других местах, где бы то ни было, с тем притом, чтоб я не был обязан во взаимство того брать деятельного участия в распрях Персии с соседними ей народами, ниже помогать ныне владеющему шаху или кому-либо из сыновей его в случае мятежей или несогласий внутренних, кои по всем соображениям неминуемо должны случиться после смерти шаховой.

Он назначил по себе наследником Аббас-Мирзу, но по разным сведениям вероятно, что прочие сыновья Фехт-Али-шаха, особливо же склонный к войне Мамед-Али-Мирза, управляющий ныне южными провинциями, не допустят, чтобы он спокойно воспользовался сим правом. Если бы я руководствовался иными побуждениями, а не теми, что и в Азии после продолжительной войны и тяжких бедствий, так же как и в Европе, нужно восстановить мир, необходимый для пользы моих подданных, и если бы я не был убежден, что для достижения сей цели непременно должно последовать наистрожайшим правилам совершенного миролюбия, то смятения и междоусобные войны, кои должны возникнуть по кончине шаха, могли бы подать повод или предлог к тому, чтобы к условиям договора, в Гюлистане заключенного, были присовокуплены нужные для нас дополнения. Но я чужд сей мысли и, следовательно, не желаю обязательств, кои могли бы дать мне право вступаться во внутренние дела и несогласия в Персии; напротив того, я почел бы таковую обязанность для меня тягостною, ибо она вовлекла бы Россию в новые войны, и потому для меня приятно было, что при последних переговорах на предложенную с нашей стороны статью, чтобы наследство престола было обеспечено в пользу Аббас-Мирзы, сам персидский шах не изъявил своего согласия.

При получении ответной от меня к Аббас-Мирзе грамоты, персидский посол заметил, что в надписи нет титула наследника Персии, домогался наиубедительнейшим образом, чтобы сии слова были прибавлены, но я отклонил сие предложение по уважениям, изъясненным в ответе, ему данном. Впрочем, уверяйте Аббас-Мирзу при всяком случае, что по вступлении его на престол я никак не отрекусь признать его владетелем Персии; если же удостоверитесь, что, давая сей титул шахского наследника, мы не подвергаемся ручательству за его право на престол, то нет никакой надобности ему и ныне в том отказывать».

Вопрос о престолонаследии в Персии был крайне щекотливый, и объявление младшего сына Аббас-Мирзы наследником, помимо старшего его брата Мамеда-Али, не обеспечивало страну от внутренних беспорядков, могущих произойти со смертью шаха. До сих пор право на персидский престол обеспечивалось только правом сильного, и если Фехт-Али-шах хотел водворить в этом отношении некоторый порядок, то ему необходимо было для объявленного наследника заручиться постороннею помощью. Помощи этой ближе всего было искать у соседней державы – России, и если шах отказался от нее, то потому, что почти одновременно с заключением Гюлистанского трактата тегеранский кабинет заключил с представителем Англии договор, в который была введена весьма оригинальная статья. «Обе договаривающиеся стороны, – сказано было в этой статье, – взаимно обязуются поддерживать порядок наследия, в каждом из двух государств ныне существующий». Конституционной Англии было странно искать поддержки в Персии, и английское правительство не утвердило этой статьи, как несообразной с конституциею страны.

Англия признала Аббас-Мирзу наследником и обещала именовать его этим титулом, но не принимая на себя никакого в том ручательства. Шах не был удовлетворен таким ответом, но время было упущено, Гюлистанский мир заключен, и надо было выискать предлог, чтобы вступить в переговоры с Россией относительно поддержки прав Аббас-Мирзы на персидский престол. До отыскания же такого предлога тегеранскому двору приходилось по необходимости придерживаться Англии, всегда старавшейся как можно теснее сблизиться с персидским правительством. При беспрерывных заботах об этом и при содействии деятельных агентов Англия успела усилить свое влияние в Персии до того, что оно стало распространяться даже и на внутреннее управление государства.

«Сколь ни тесны мои сношения с великобританским правительством, – писал император Александр генералу Ермолову, – я не могу однако же равнодушно видеть, чтобы власть его усиливалась в соседнем со мною государстве, о котором по необходимости я должен стараться, чтобы оно не было подвержено постороннему европейских держав влиянию. Англия естественно должна желать, чтобы все виды и помышления персидского правительства были обращены к северу, и будет возбуждать в нем против нас подозрения, дабы отвлечь его внимание от юга.

Меня не занимают замыслы, чтобы посредством Персии потрясти власть англичан в Индии, и, следовательно, я неоспоримо имею право стараться всеми мерами, дабы остановить действия такой системы, которая со временем легко обратиться может и к той цели, чтобы вредить моим владениям за Кавказом. Вследствие сего я признал за нужное при самом начале устранить всякое посредничество Англии в переговорах, с персидским послом здесь производившихся, ибо легко было предвидеть, что всякое его соучастие в столь важном обстоятельстве открыло бы ему множество способов и предлогов вмешиваться час от часа более в дела Персии».

Признавая необходимым сначала ослабить влияние Англии в Персии, а впоследствии и вовсе уничтожить это влияние, император Александр поручал Ермолову обратить на это особенное внимание и считать в числе главнейших обязанностей своих. «Судя по разным отзывам персидского посла, есть повод в заключениям, что сие влияние, становясь час от часа взыскательнее и обращаясь даже на мелочные подробности внутреннего управления, делается для персиян тягостным и едва ли не заставляет их желать, чтобы от него избавиться. Буде сие справедливо, то вы найдете уже готовый способ, который много поможет вам в сем деле, и вы не оставите воспользоваться оным в полной мере.

Впрочем, успехи ваши по сему поручению должны более состоять в естественном последствии возрастающего к России доверия, нежели в каких-либо иных мерах или в непосредственных с вашей стороны внушениях, и потому в обращении вашем с поселившимися в Персии или аккредитованными при тамошнем дворе англичанами должно быть соблюдено все то внимание и ласки, коих они в праве ожидать от посла дружественной и союзной державы».