История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 74

Сознавая всю важность приобретения Поти, главнокомандующий поручил генерал-майору князю Орбелиани оставить один батальон Белевского полка в крепости, одну роту поставить в Редут-Кале, две роты – в Хопи, а остальные войска в Имеретин и, близ ее границ, в Грузии.

Вместе с тем, снисходя на просьбу генерал-майора князя Орбелиани, Тормасов отозвал его в Грузию, а командование войсками в Имеретин и Мингрелии, согласно желанию князя Зураба Церетели, поручил полковнику Симоновичу. Последнему поставлено в непременное условие, чтобы один батальон Кавказского гренадерского полка был расположен в имении князя Зураба, дабы он, согласно данному обещанию, мог действовать открыто и не опасаясь преследования Соломона. Церетели сообщено, что теперь наступила пора действовать, но князь Зураб, готовый на все на словах, был далек от исполнения своих обещаний на деле. Он говорил Симоновичу, что лучше бы было оставить царя и предоставить ему управление народом имеретинским. Тормасов удивлялся такому двуличию и писал, что удаление Соломона из Имеретин дело решенное, что оно необходимо и что с его удалением князь Зураб будет назначен первым членом правления и получит значительную награду. Церетели на все это отвечал отказом.

«В настоящее время, – писал он, – я не могу открыто действовать, ибо не знаю, кой час убьют меня за верность к вам; даже и теперь намеревались меня убить, для чего племянник мой Кайхосро, по азиатскому коварству уже обязал клятвой подобных себе людей, но я под разными предлогами уехал скрытно в дом свой, переменив обычную дорогу, в сопровождении двух людей и повидавшись перед тем ночью с полковником (Симоновичем)» ^[369].

«Опять скажу, – прибавлял он, – что не нужно медлить с этим делом, ибо неприятели ждут лета, когда вас отвлекут различные дела, а они в распустившихся лесах укрепятся и затем придет Баба-хан, который посланцу их наказывал сказать от его имени, – причем шах провел рукой по кудрям своей бороды, что «если-де я ношу эту бороду, то должен исторгнуть вас из-под власти русских».

Знаете, государь мой, что дураку нужна палка для его образумления, да и князь Орбелиани, кажется, делал вам представление в этом смысле. Эту мысль не надо упускать из виду, ибо, как уроженец этой земли, знаю, каким путем более можно привлечь здешних людей. Я стараюсь тоже подкупить их на верность государю любимым ими золотом, но меня останавливает дороговизна этого металла. Перед сим я взял у князя Дмитрия (Орбелиани) 340 червонцев и, добавив к ним еще третью часть своих собственных, израсходовал в короткое время на подкуп некоторых царских визирей, и теперь они так же верны, как и я; а на князей гурийских, чтоб они враждовали против Шериф-паши, я издержал много своих вещей и золота, и если б я всегда имел деньги на подобное употребление, дело пошло бы лучше, что и предоставляю вашему рассуждению.

Так как я сторонниками царя уже признан в числе ваших верных приверженцев, то они лишили меня всех доходов и гофмаршальства, тогда как одно последнее звание доставляло мне до 4000 рублей, не говоря о других общих выгодах – и все это я потерял. Самому переводчику Аслану известно, что грузинские князья обогащались при царском дворе – тем более я, управлявший всею этой землей».

Князь Зураб говорил, что без значительной прибавки войск в Имеретин нет возможности не только схватить Соломона, но и добиться от него отправления депутатов и выдачи царевича Константина; что если войска не будут присланы теперь же, то он принужден будет перейти на сторону царя и тем избавиться от ежечасного опасения быть убитым.

Тормасов не опасался за жизнь князя Зураба и не считал ее в такой опасности. Подозревая в нем двуличие, главнокомандующий не мог не сознать, однако же, что настояния князя Церетели об усилении войск, находившихся в Имеретин, вполне справедливы и что без прибавки войск не стоит начинать действий, так как они не приведут ни к чему решительному и определенному. Соломона можно было заставить исполнить наши требования только одной силой оружия, что при тогдашних обстоятельствах было невозможно.

Ничем не кончившиеся наши переговоры о мире с тегеранским двором, постоянные нарушения перемирия персиянами, их вторжения в наши границы и, наконец, хищнические набеги на кубинскую провинцию дагестанцев, под предводительством Ших-Али, бывшего хана Дербентского, лишали главнокомандующего возможности тронуть войска с мест расположения и ослабить защиту пунктов, подверженных нападению. Так или иначе, но в Имеретин сохранялось еще наружное спокойствие, и нарушать его в то время, когда предстояла опасность в других местах, значило бы увеличить число врагов России.

И без того имея перед собой достаточное число неприятельских сил, Тормасов оставил до времени Соломона в том положении, в каком он находился, и обратил всю свою деятельность на ведение мирных переговоров с Персией и на изгнание Ших-Али-хана, производившего волнение в Кубинской провинции.

Происшествия в Кубе и Казикумухе. Деятельность бежавшего Ших-Али-хана Дербентского. Сурхай-хан Казикумухский. Сношения паши с Персией. Положение ханства Талышенского. Переговоры о мире с Персией и прекращение их

Бежавший из Дербента Ших-Али-хан нашел пристанище у уцмия Каракайдагского, генерал-майора нашей службы, считавшегося в подданстве России. Пользуясь тем, что русские войска были заняты военными действиями против персиян, турок и в Имеретин, и получив от персидского правительства большую сумму денег для найма дагестанских хищников, Ших-Али успел собрать значительную партию, с которой и делал вторжения в Кубинскую провинцию. Набеги эти продолжались до тех пор, пока из Баку и Ширвани не были направлены войска, заставившие бывшего дербентского хана укрыться в деревне Эрси, во владениях кадия Табасаранского. Найдя там убежище, Ших-Али, с толпой своих приверженцев, то подходил к Дербенту и ожидал, пока выгонят скот из города, чтобы угнать его в горы, то нападал на наши пикеты. Прекратить подобное хищничество было крайне затруднительно: имея за собой почти недоступные горы и пользуясь гостеприимством уцмия Каракайдагского и кадия Табасаранского, Ших-Али всегда успевал скрыться от нашего преследования. Главнокомандующий приглашал обоих владельцев принять меры к тому, чтобы поймать бежавшего хана, и предупреждал, что если они будут содействовать ему, то не только потеряют навсегда определенное им жалованье, но могут лишиться и своих владений ^[370]. Кадий и уцмий отделывались молчанием, точно так же, как и шамхал Тарковский, владения которого были смежны с селением Эрси.

Мегди-шамхал долго не отвечал на требование главнокомандующего задержать Ших-Али, а затем заявил, что он не в силах остановить дагестанцев от присоединения к толпе бывшего хана Дербентского. Мегди писал, что он истратил много наличных денег из высочайше пожалованного ему жалованья, которое отпускается неаккуратно, и прибавлял, что хотя и получил в управление Дербентское ханство, но так как в Дербенте, Баку и Кубе распоряжается всем генерал-лейтенант Репин, то он и не может ничего сделать в пользу России.