История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5 | Николай Дубровин | страница 29 | LoveRead.ec

Я могу уверить вас, что даже блаженной памяти бабка моя, при конце царствования своего, переменила образ мыслей относительно империи Турецкой и приняла ту самую систему, какой следовал блаженной памяти родитель мой и каковой теперь я следую. Сие должно достаточно уверить ваше величество в откровенности моих чувствований. Хотя на обширных пределах нашей империи, обитаемой разными народами, и могут встретиться иногда от недоразумения или опрометчивости некоторых начальников какие-либо неумышленные происшествия, мы не должны, однако, допускать, чтобы они служили врагам нашим к поколебанию нашей искренней дружбы, но должны поспешить объяснениями исправлять оные. Самая готовность наша к тому будет служить доказательством желания нашего сохранить доброе согласие, чему я дал уже вашему величеству опыт посланными от меня предписаниями главнокомандующему в Грузии, тотчас по получении известия о случившемся против нашей воли и против распоряжений самого начальника^[146]. Уверяю вас, что с моей стороны всегда найдете равную готовность к сохранению дружбы нашей»^[147].

Письмо Наполеона и ответ на него императора Александра были пространно объясняемы дивану: с одной стороны, французским поверенным в делах, с другой – нашим посланником Италинским и английским министром Эрбутнотом. Совокупные убеждения двух посланников, русского и английского, имели успех уже и потому, что султан не доверял Наполеону, с тех пор как последний, в разговоре с лордом Витвортом, высказал предположение о разделе Турции и при этом заметил, что тогда Египет должен достаться на долю Франции. Такое заявление отдаляло Порту от сближения с Наполеоном, и султан снова уверял императора в неизменности своих чувств и истинном расположении к России. Но на свете нет ничего неизменного, и дела скоро приняли иной оборот.

Небывалые боевые успехи французов озадачили Порту, и она стала колебаться в своих убеждениях. Блистательный поход Наполеона в Австрию, кончившийся Аустерлицким сражением, заставил султана не только перейти на сторону Франции, но и подчиниться влиянию Наполеона. Порта считала невозможным противиться тому, кто победил соединенные силы двух великих держав. Султан признал Бонапарте императором и отправил своего посланника в Париж. Наполеон благодарил султана и назначил генерала Себастиани чрезвычайным послом в Турцию.

В июле 1806 года Себастиани приехал в Константинополь с большими полномочиями и с целой толпой офицеров всех родов оружия, с целью дать наставников и руководителей при устройстве турецких войск по европейскому образцу.

Себастиани поручено было, не пренебрегая ничем, употреблять всевозможные средства к тому, чтобы восстановить турецкое правительство против России, хотя бы и с обещанием помощи французскими войсками. Постоянно пугая Порту завоевательными видами России и обещая широкую помощь Франции, Себастиани успел достичь того, что Турция с недоверчивостью смотрела на все наши действия и, не придавая им прямого значения, старалась объяснить все в дурную сторону. Под влиянием такого взгляда и настояния Франции турецкое правительство стало приводить войска на военное положение, исправлять и вооружать крепости.

Военная свита Себастиани разъехалась в разные стороны и занялась укреплением Босфора, дунайских крепостей, устройством на европейский образец турецкой артиллерии и войск, а посол в то же время интриговал против России и Англии. Константинополь представлял тогда базар дипломатической купли и продажи, где представители трех держав боролись между собой. Себастиани успел вкрасться в доверенность султана, и по его проискам старое министерство заменено новым, преданным интересам Франции. Вступив в управление, новые деятели начали с того, что запретили всем грекам иметь на своих судах русский флаг, издавна ими употребляемый, а вслед за тем Порта объявила, что не будет более пропускать русские военные корабли через Дарданеллы. Такой поступок вызвал продолжительные переговоры, среди которых вспыхнуло восстание в Сербии, давшее случай французской миссии восстановить Турцию еще более против России. Обращая внимание султана на действия сербов, французский посол уверял, что господари Молдавии и Валахии, будучи преданы России, втайне покровительствуют восстанию и что удаление их необходимо. Происки Себастиани удались. Султан сменил князей Ипсиланти и Мурузи и без предварительного сношения с Россией назначил на их место господарями Молдавии и Валахии Суццо и Калимахи^[148].

Таким образом, ясский мир, по которому господари, избираясь на семь лет, не могли быть сменены без согласия нашего правительства, был нарушен, и Порта, дозволив себе подобный поступок, становилась явно во враждебные отношения к России. Разрывая давнюю дружбу с последней и становясь в неприязненные отношения к Англии, Турция приобретала только одного союзника в лице Франции, и, следовательно, от ее побуждений должно было зависеть дальнейшее поведение Порты. Изменчивая политика Наполеона не обещала ничего прочного и постоянного, и можно было предвидеть, что, пока Франция будет сохранять свое влияние в Константинополе, до тех пор Россия не может рассчитывать на продолжительность мирных отношений с правительством султана.

Постоянно выжидательное положение и зависимость войны или мира с Портой от прихотей Франции были несообразны с достоинством России, и император Александр положил, действуя твердо и решительно, одним разом уничтожить все сомнения и определить то положение, в котором должна находиться Россия относительно Турции. Он поручил Италийскому испытать еще раз, не представится ли возможным восстановить дружественные отношения с турецким правительством. Изложив все причины, подавшие повод к неудовольствию со стороны нашего двора, Италинский должен был требовать от Порты, чтобы прежние господари, князья Ипсиланти и Мурузи, были тотчас же не только восстановлены, но и несменяемы в течение семи лет, а вновь назначенные князья Суццо и Калимахи отозваны из Молдавии и Валахии; чтобы восстановлено было прежнее право русским судам, как военным, так и купеческим, проходить через Дарданеллы в Средиземное море, чтобы обеспечено было спокойствие Ионической республики обузданием самовластия янинского Али-паши и, наконец, чтобы были подтверждены все права и преимущества, приобретенные княжествами Молдавией и Валахией под покровительством России. В случае неудовлетворительности ответа Порты Италийскому приказано выехать из Константинополя, оставив там поверенного в делах^[149].

«По нынешнему положению сношений наших с Портой Оттоманской, – писал император генералу от кавалерии Михельсону^[150], – легко прерваться могут существовавшие поныне между обеими империями дружба и доброе согласие. Хотя и зависит еще от турецкого правительства сохранить оные принятием во уважение справедливого нашего требования о восстановлении паки господарей Мурузия и Ипсилантия, однако же, смотря по наклонности, каковую обнаруживает Порта ко внушениям французским, скорее ожидать должно, что она отринет и последнее сие средство, с правотой и умеренностью нашей ей предлагаемое.