История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 24

Крестьяне пользовались отведенными им землями, которых отнимать у них владельцы права не имели.

Телесное наказание не допускалось в Абхазии, а за сопротивление господину или неисполнение своих обязанностей крестьяне заковывались в железо. За обиды и притеснения крестьянин имел право требовать своего владельца на суд, и если последний оказывался действительно виновным, то крестьянин освобождался от обязательных отношений и выходил из-под власти своего господина. Но чтобы спасти себя от мщения своего прежнего владельца, крестьянин, по необходимости, должен был искать сильного защитника и потому шел к другому владельцу, селился на его земле, подчиняя себя опять тем же крестьянским условиям. Чаще же всего он старался отдать себя под непосредственное покровительство владетеля Абхазии, как наиболее выгодное.

В первом случае, поступая под покровительство одного из значительных владельцев, он менял только господина, и положение его лишь временно улучшалось, а во втором он делался чем-то похожим на вольного собственника, не свободного, впрочем, от обычной крестьянской подати. Это последнее обстоятельство послужило к увеличению до некоторой степени числа лиц, подвластных собственно владетелю, и он становился через то главою большего родового союза сравнительно с остальными князьями и вассалами.

Помещики имели право продавать крестьян и отдавать их за долги, причем крестьянин ценился обыкновенно в 50 коров. Крестьяне имели право выкупаться, но выкуп был так велик, что очень немногие могли воспользоваться этим правом, и если у крестьянина было большое семейство, то, чтобы выкупить на волю всех членов его, приходилось заплатить до 100 коров, а иногда и более.

У некоторых князей и дворян в число доходов, получаемых ими с подвластных, входила часть добычи от воровства зависимых жителей. Между тем, если воровство случилось в доме самого владельца или в стаде его и даже в доме, где воспитывалось дитя его, то с виновного взыскивалось пятнадцать коров и даже более, сверх возврата украденного.

Рабы в Абхазии существовали двух родов: коренные, рожденные в крае, или агруа, и иноплеменные, добытые грабежом, покупкою или на войне в качестве пленных. Этот второй вид рабов носил название ахашала — что в переводе означает лишний; аха-шала был невольником в полном смысле слова ^[8]. Он был полною собственностью своего господина, который мог распоряжаться им по своему произволу: продать, подарить и даже убить. Агруа, составляя также неотъемлемую собственность господина, имел ту привилегию, что не мог быть продан иначе как с разрешения владетеля, который один имел над ним право жизни и смерти.

Самая жизнь раба, не имевшего никаких прав личных и имущественных, была тягостна и ничем не обеспечена. Владелец обязан был кормить и одевать раба или снабдить его землею, подобно крестьянину. Рабы обязаны были исполнять все черные работы в доме своего господина, которые будут на него возложены; они не имели права носить оружия. Владелец не имел права разлучить агруа с женою, но мог подарить его дочерей кому захочет, продать и променять их. Ахашала же можно было разлучить и с женою. Хотя рабы и не были избавлены от телесного наказания, но оно почти никогда не исполнялось над ними, потому что не было в употреблении между абхазцами.

Рабами могли владеть все без исключения сословия, пользующиеся правами собственности.

Некоторые из владельцев, имея в виду религиозную цель, отпускали иногда на волю своих рабов или отдельных лиц из сословия ахуйю, с непременною обязанностью выучиться турецкому языку и приобрести умение читать известные молитвы из Корана, относившиеся до умерших. Такое обязательство возлагалось на отпущенных ради спасения души своей или кого-либо из близких родственников. Эти отпущенники получили название азаты; они не несли никакой повинности и были обязаны только читать молитвы по умершим. Класс этот, вообще немногочисленный, с приходом русских стал пополняться лицами, освободившимися из низших сословий, потому что теперь, под обеспечением русской власти, освободившиеся не имели надобности в покровительстве и защите родов, обязывавших их все-таки некоторой зависимостью. Не переходя в анхае (пиош), они делались азатами, то есть людьми вольными, не отбывавшими никаких повинностей.

Поселившись отдельными усадьбами, разбросанными в густых и часто непроходимых лесах, по ущельям и вершинам гор, абазины вели каждый отдельную свою жизнь, независимую от соседа. Оттого общественная жизнь там вовсе не развита. Все сословия, кроме рабов, имели равные права на свободу мнений, действий и уважения в народе. Личные заслуги, ум и опытность каждого отдельного лица давали ему большее или меньшее право на уважение, без различия звания, и часто голос старика простолюдина имел большее значение, чем неопытного молодого князя.

Отсутствие общественной жизни заставляло абазина, в обеспечение своего лица и имущества от насилий посторонних, искать содействия, покровительства и защиты среди родственников, и таким образом, как мы сказали, образовались родовые союзы, составляющие основание политического строя всего абхазского племени. Под опекой и охраной такого союза спокойствие абхазца было обеспечено, так как в делах одного члена союза принимали участие все остальные, и месть за оскорбление или убийство одного из членов составляла обязанность для всех остальных членов родового союза.

Родство и родовые связи тщательно поддерживались абхазцами: за обиду, насилие, рану или смерть родственнику восставал весь род, плативший обидчику жестокой местью. Зато абхазец ни за что не подымет оружия против своих родственников, если бы они жили вне Абхазии и владетель его был с ними в неприязненных отношениях. В этом случае абхазец готов скорее оставить свою родину, покинуть дом, чем видеть, а тем более участвовать в разорении или опустошении земель своего иноземного родственника.

С течением времени родовые союзы, все более и более расширяясь, приобретали больше значения и влияния. Собственно говоря, основу родовых союзов составляли члены двух сословий, князей и дворян. Зависимые сословия, в большинстве случаев, сливали свои интересы с интересами своих владетелей. Они обязаны были защищать своих князей и дворян и мстить за них врагам. В ответ владельцы, оказывая покровительство своим подвластным за обиду, нанесенную им, требовали удовлетворения от того родового союза, из которого происходил обидчик.

В интересах общих, относящихся до жителей известной местности или урочища, созывались местные собрания, а в делах, касающихся до всей страны или племени, – народные собрания. Члены одного родового союза жили в разных местах, и, напротив того, в каждом урочище, долине жили семейства, принадлежащие к разным родовым союзам; поэтому на народное собрание выбирались депутаты не от родов и родовых союзов, а от каждой местности или урочища.

Народные собрания происходили в местах, считавшихся священными: где-нибудь в роще, на холме, в ограде древнего монастыря и т. п. Местом народного собрания у джигетов был Чугур-Хапахский холм, находившийся близ реки Чугур, в 15 верстах от Гагр. «Холм этот недалеко от берега моря, окружен с трех сторон возвышенностями с крутыми склонами. На холме росло дерево, около которого валялись обломки оружия; дерево это было увешано лоскутками разных материй, а из ствола его торчали вбитые гвозди – все это жертвы во имя успеха набега или воровства».