История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 196

Отыскивать вора должен сам хозяин, а суд начинает свои действия, только когда указан или вор, или подозреваемый. Входить с вором в какую бы то ни было сделку без суда адат строго воспрещает ^[289].

Дела, касавшиеся религии, семейных отношений, завещаний и наследства, решались по шариату, основанному на установлениях пророка, одинаковых для всего мусульманского мира.

Оба суда, по шариату и адату, не имея среди жителей вольных общин никакой прочной власти, не могли заставить исполнять свой приговор и потому часто порождали неуважение к себе тяжущихся, считавших самоуправство самым верным средством прекратить взаимные недоразумения. Отсюда возник обычай за обиду мстить обидой, за воровство воровством, за кровь кровью, и обычай кровной мести, главный порок горцев, распространился очень широко. Только тот, кто был сильнее, мог жить спокойно, да и то до тех пор, пока его противник не оперялся и не имел возможности наверстать потерянное.

С подчинением власти Шамиля многих общин Дагестана были приняты меры к ослаблению этого обычая – заменой убийства денежной платой. Но, несмотря на успех, которого достиг Шамиль путем жестоких мер, горцы только с большим трудом смогли свыкнуться с идеей удовлетворения обид коммерческим путем. Шамиль, понимая вред от обычая кровной мести, не мог, однако же, полностью справиться с ней, потому что сам с трудом мирился с мыслью о возможности покончить мирным путем то, что началось кровью. В главе о чеченцах мы уже имели случай упомянуть как о мерах, принятых Шамилем для обуздания подвластных, так и о том, что сам имам считал кровную месть глубоким чувством справедливости.

Подчинив своей власти многие общины, Шамиль дал им одинаковое с чеченцами административное деление и гражданское устройство. Что касается джаро-белаканских лезгин, которые с начала XIX века находятся в подданстве России, мы должны сказать, что наше правительство долгое время основывало свое управление на древнем обычае, созданном народом в период его самостоятельности и независимости. С течением времени в управлении ими произошло много изменений, описание которых найдет место в историческом разделе настоящего труда.

По военным навыкам горцы Дагестана оставили далеко за собой своих соседей-чеченцев. Все известные предводители – Кази-Мулла, Гамзат-Бек, Сурхай, Али-Бек, Ахверды-Магома и сам Шамиль – были аварцы, все важнейшие предприятия задумывались и совершались в Дагестане.

Борьба Дагестана против нас, осада Бурной, Дербента, Внезапной, разорение Кизляра Кази-Муллой, захват Аварского ханства, истребление владетельной аварской династии Гамзат-Беком, знаменитая защита Ахульго Сурхаем и Али-Беком, искусное нападение на наш главный чеченский отряд с намерением его истребить (Валерик) Ахверды-Магомой, переселение Надтеречных и Сунженских чеченцев и захват в марте 1842 года Казикумуха, осуществленный самим Шамилем, – все это действия дагестанцев. Все соображения горцев относительно военных действий были здравы, дальновидны, всегда основаны на знании местности и обстоятельств. Когда угрожала опасность какому-либо неприятельскому пункту, они обращались туда, где их не ожидали, и в ту часть края, которая была оголена от наших войск. Таким образом, отвлекая наши силы, они вместе с тем ободряли своих. При слабости с нашей стороны делали одновременные вторжения с нескольких сторон или молниеносные непредвиденные нападения на удаленные от них места, где их вовсе не ожидали. Переходы горцев из одного пункта в другой совершались очень быстро. Значительные расстояния они проходили без отдыха, по самой трудной дороге и в самое короткое время. В 1843 году Шамиль с огромным полчищем прошел от Дылыма к Унцукулю около семидесяти верст, в 1847 году наиб Дебир неожиданно напал на Тарки, пройдя за сутки более ста верст.

Чеченцы и дагестанцы одинаково искусно пользовались местностью, но последние превосходят чеченцев в искусстве укрепляться, это доведено было у них до совершенства. Завалы и все их укрепления имели сильный перекрестный огонь. Против огня нашей артиллерии они вырывали канавы с крепкими навесами, засыпанными землей, где им почти не угрожали ядра и гранаты, а для большей безопасности защитников делали иногда крытые ходы и устраивали подземные канавы в несколько ярусов или рядов. Вообще же завалы делались из камня или деревянных срубов, пересыпанных землей.

Чеченцы были дерзки при нападениях, еще более дерзки в преследовании, но не имели стойкости и хладнокровия. Дагестанские горцы хотя были не так смелы, не так быстры и предприимчивы, как чеченцы, но более стойки и решительны. Чеченцы склонны к наезднической войне: они делали быстрые, внезапные вторжения на нашу территорию, пользовались любой возможностью напасть на фуражиров, на обоз, на партии, неутомимо тревожили наши аванпосты и цепи – словом, вели малую войну. Дагестанцы вели войну более положительную, иногда с завоевательными целями или же с целью защиты аулов и общин. Они встречали нас большей частью в открытом бою на крепких позициях, которые усиливали завалами, башнями, подземными канавами с навесами для защиты от гранат, занимали пещеры, переправы через реки, овраги и держались с удивительной решимостью, стреляли метко и дрались до последнего. На позициях же некрепких или удобообходимых горцы защищались слабо, на обозы и партии фуражиров нападали редко.

Разница в ведении войны происходила сколько от племенных различий, столько же и от характера местности: горы Дагестана совсем не то, что территория Чечни. Ровная и покрытая лесом Большая и Малая Чечня доступна и проходима почти всюду. Напротив, в Дагестане на каждом шагу встречаются теснины с отвесными склонами, горы, на которые ведет одна тропинка, пещеры, в которые можно спуститься только по веревке, переправы, к которым можно приблизиться только по карнизу под огнем из завалов, скрытых от любого выстрела, и, наконец, совершенно неприступные скалы.

Само расположение аулов в Дагестане давало жителям средство к защите. Брать с боя такой аул было дело отчаянное и допускалось только в обстоятельствах, важных для края. Впрочем, при приближении русских войск в большом количестве и после потери важных позиций и подступов к аулу горцы большей частью оставляли его без всякой защиты или покорялись. Обстоятельства, вынуждавшие их или на открытый и решительный бой, или на быструю покорность, это, во-первых, ограниченность земли, удобной для возделывания, а во-вторых, трудности доставки леса для построек. Недостаток возделанной земли заставлял горца дорожить своим родным ущельем, небольшим куском поля и сада. Бросить аул значило отказаться от материального обеспечения и стать нищим – тем более что в большей части Дагестана приходилось за отсутствием в горах арб и арбяных дорог тащить лес волоком за сорок, пятьдесят, а иногда и 70 верст. Все эти причины делают понятным, каким бедствием угрожал приход русских, которые, как было известно горцам, проложив однажды дорогу к какому-либо аулу или общине, приходили в другой и третий раз в самые неприступные ущелья.

Решительный образ войны горцев был нам выгоден, потому что потери в бою ослабляли их физически и морально. В последнее время некоторые из их огромных аулов сделались ничтожными, а другие совершенно опустели: в Гоцатле из 400 домов осталось 40, в Ашильты из 250 – 15, в Зырянах из 70–15, в Белаканах из 250–130, в Чиркее из 780–650, в Мехельты из 750–500, Старый Гоцатль, Цельмес и Орати совсем исчезли. В беспрерывной войне погибли их лучшие воины: в 1832 году Кази-Мулла с приближенными ему мюридами, в 1834-м Гамзат-Бек со своими сподвижниками, в Ахульго – знаменитый Али-Бек, Сурхай, Али-Чула и другие. Горы оскудели хорошим оружием, в последнее время у редкого горца была шашка и пистолет, и у немногих хорошее ружье и кинжал. У чеченцев, напротив, редкий был без шашки и пистолета, у многих было отличное оружие, да сверх того у чеченцев было много конных, тогда как в горах почти все были пешие.