История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 198

Непосредственно к Дагестану прилегает обширная равнина, ограниченная с севера Тереком и кочующими ногайцами, с юга Сулаком, с востока Каспийским морем, а с запада рекой Аксай, Качкалыковским хребтом и последними отрогами Салатавских и Ауховских гор. Эта равнина заселена кумыками.

Народ этот татарского происхождения, исповедует ислам суннитского толка и в образе жизни почти ничем не отличается от чеченцев. Вся разница заключается в том, что домашний быт кумыков гораздо лучше, чем чеченский, нрав их мягче и характер обузданнее.

Язык у кумыков татарский, на котором они говорят и пишут.

Кумыки были одним из самых первых племен, вступивших в контакт с русским правительством, и во многом утратили свой самобытный характер. Распоряжения нашего правительства касаются этого народа начиная с 1700-х годов и во многих случаях касаются их общественного устройства.

Вся территория, занимаемая этим племенем, орошается только четырьмя мелководными речками, вытекающими из ауховских ущелий: Аксаем, Яман-Су, Ярык-Су и Акташем. Из-за незначительности наклона местности все они скрываются в камышах и, не доходя моря, теряются в болотах, образуемых их водами.

Кумыкские владения представляют собою равнину, совершенно ровную и открытую, за исключением редкого кустарника, которым покрыты в некоторых местах берега Аксая, и леса Кара-Агач, растущего между аулами Ваты-Юрт и Темир-аул, Байрам-аул и Хасав-Юрт.

Лучшей частью Кумыкской равнины является западная полоса земли, около двадцати верст шириной, прилегающая к подошве Качкалыковского хребта и Ауховских гор. Почва здесь черноземна, плодородна и при хорошем поливе и расчистке полей, поросших держидеревом, удобна для земледелия. Крайняя восточная часть кумыкских владений представляет собой сплошное болото. А между ними лежит безлесная печальная степь, поросшая камышами.

Один чалтык способен расти на болотах этой местности, непригодной для скотоводства. Умеренный климат Кумыкской равнины, казалось бы, благоприятствует не только хлебопашеству, но и развитию южной, почти тропической растительности. Близость моря и рыболовство в реках могли бы сделать кумыков самым процветающим народом. «В действительности же, – говорит П. Гаврилов, – это оказывается не совсем так. От действия восточных ветров земли Кумыкского округа подвержены засухам, и потому, несмотря на чрезвычайные удобства проложить без особого труда сплошную сеть водопроводных канав, значительные пространства земель по неимению искусственного орошения получили степной характер и занимались только под пастьбу скота или же оставались вовсе в запустении». Места, орошенные канавами, дают обильные урожаи, вознаграждающие труд, позволяют разводить виноград, но туземцы мало пользуются плодородием своих земель, и сельское хозяйство их находится не в цветущем состоянии. Причину надо искать в порядке поземельного владения, носящего у кумыков, как увидим ниже, особый характер.

Главный доход кумыки получают с леса, который возят в Кизляр на продажу. Среди них есть оружейники, слесари, серебряники и шорники.

Торговля находится в руках армян и евреев. Для сбыта изделий туземцев и покупки ими соли устроены меновые дворы в Амир-Аджи-Юрте и Червленской станице.

Таков общий очерк Кумыкской равнины, западная часть которой занята кумыками, а средняя – ногайцами. Среди кумыков проживает некоторое количество армян и евреев, занимающихся исключительно торговлей и сохранивших свою религию. Кумыкское племя поселилось и по ту сторону Сулака до самого Дербента. За исключением нескольких лезгинских деревень, оно населяет все шамхальство Тарковское и часть Мехтулинского ханства. Туземцы сами считают шамхальцев и мехтулинцев за кумыков, говорящих с ними на одном языке, и отличают себя названием заречных. Заселение равнины между Тереком и Сулаком произошло от выходцев из шамхальства, которые, перемешавшись, в свою очередь, с выходцами из Кабарды и с гор, составили тот народ, который мы и называем кумыками.

Трудно определить, каким племенем до прихода кумыков была занята Кумыкская равнина, но с некоторой вероятностью можно предполагать, что ее коренные обитатели уже соединялись в одно общество и составляли один народ.

Сами кумыки следующим образом рассказывают о заселении Кумыкской равнины. Шамхал Тарковский Чобан, владевший всем пространством от Кайтага, Кюринского округа, Аварии, Черкесии и Терека до Каспийского моря, имел от одной из жен, кабардинки из семьи узденей Анзоровых, сына Султан-Мута ^[291].

У горцев часто происхождение детей считается по матери, а не по отцу. Последний не может передать своих прав сыну, который родился от неравного брака.

Как родившийся от неравного брака, Султан-Мут, по коренным обычаям, не мог пользоваться всеми преимуществами, которые имеют сыновья, рожденные от матерей княжеской крови.

Султан-Мут был, как говорит предание, человек гордый, умный и предприимчивый. После смерти отца законные сыновья шамхала, рожденные от равного брака с дочерью Уцмия Каракайтагского, не признавали в Султан-Муте равноправного им брата и заставили его бежать в Кельбах, нынешний Чир-Юрт, где в то время, по преданию, жили три богатых семейства гумбетовцев, выходцы из деревни Рикони. Там Султан-Мут терпел крайнюю бедность и сам был вынужден заниматься полевыми работами. Курган в урочище Кокрек близ Балтугая, где Султан-Мут занимался хлебопашеством, и поныне называется Султан-Мут-Тюбе. Не имея надежды получить удел от братьев с их доброго согласия, Султан-Мут решился принудить их к этому. Он объявил об этом риконинским выходцам, которые, одобрив его намерение, посоветовали ему отправиться в Кабарду и при помощи родственников по матери набрать войско, с которым явиться в шамхальство и потребовать у братьев удел, причитающийся ему по наследству. Султан-Мут отправился в Кабарду, при помощи Анзоровых сумел набрать войско и пришел в шамхальство. Он встретился со своими братьями у урочища Темир-Кую (Темиров колодец) ^[292]и силой заставил их уступить себе часть владения.

По другому сказанию, Султан-Мут еще при жизни отца отправился в Кабарду и, собрав там дружину, предложил отцу со свойственной ему настойчивостью свидание. Отец, не знавший о приведенном сыном войске, выехал к нему с незначительным конвоем. Во время беседы у колодца Темир-Кую сидевшие в засаде кабардинцы окружили шамхала и заставили его согласиться на требование сына ^[293].

По первому преданию, братья, устрашенные его успехами, предложили окончить ссору и обещали уступить ему удел. Султан-Мут согласился и получил в потомственное владение землю на правом берегу Сулака от горячих источников между Чир-Юртом и Миатлами до речки Таркали-Озень. По третьему же преданию, пока ничем не подтвержденному, известно, что братья Султан-Мута уступили ему все это пространство как будто бы за то, что он с помощью своих родственников Анзоровых, набрав войско в Кабарде, способствовал изгнанию из Дагестана русских войск, прибывших туда в 1604 году под начальством воеводы Бутурлина. Все предания говорят, однако же, единогласно, что на выданном ему пустом пространстве Султан-Мут заложил первую деревню на месте теперешнего Чир-Юрта, где и поселился с пришедшими с ним кабардинцами. Привлеченные славой о его храбрости и уме, здесь стали селиться многие выходцы из шамхальства и принесли сюда свой язык, нравы и обычаи, за которыми кабардинская народность исчезла. Кабардинцы, утратив язык, передали поселенцам народно-аристократическое правление и гражданское устройство своей родины. Здесь предание распадается на два сказания, совершенно разные по содержанию. По одному рассказу, семейства гумбетовцев из деревни Рикони ^[294] спустились к ущелью Акташа и поселились на его правом берегу при впадении Сала-Су в Акташ, потом, подавшись еще несколько в сторону, они остановились у самого выхода из ущелья и основали знаменитую впоследствии деревню Эндери. Построенная на безопасном и удобном месте, Эндери богатела, а Султан-Мута по-прежнему притесняли братья. Наскучив беспрерывными ссорами, Султан-Мут решил удалиться от них и просил жителей Эндери принять его в свою общину. Те с радостью согласились, и он, покинув основанное им селение, переселился со своей дружиной в Эндери или к андреевцам. С приходом Султан-Мута существовавший в Эндери порядок во многом изменился. Прибытие князя, знаменитого своею предприимчивостью, храбростью и умом, с значительным числом преданных ему людей, «посреди общества, только что возникающего, разноплеменного, где время не успело еще основать ни законов, ни обычаев, должно было иметь решительное, всесильное влияние на установление нравов и порядка общественного. В этом сборе людей, со вчерашнего дня только соединенных узами совместного жительства и общих выгод, еще чуждающихся друг друга, появление Султан-Мута было как бы откровение свыше правления и власти гражданской, и все они, незаметно и без принуждения, покорились ему, как слабый сильнейшему, как необразованный просвещенному». По другому сказанию, Султан-Мут, став обладателем кумыкских владений, озаботился прежде всего найти для своего жительства другое, более удобное, место, и этим пунктом было избрано урочище Чуеплы на три версты выше нынешнего укрепления Внезапный, как замечательное по своему надежному местоположению. В эту новую свою резиденцию Султан-Мут переселил не только многих своих засулакских подданных (собственно, так называемых кумыков), но и гуенов ^[295], живших на горе близ миатлов, и тюменов ^[296], обитавших по правую сторону Сулака, составив таким образом не только значительное народонаселение, но и постоянное войско, всегда готовое встать на его защиту. После смерти Султан-Мута ему наследовали два его сына: Айдемир и Казанлип. Гуены, к счастью кумыков, поступили к Айдемиру, а тюмены с остальной половиной кумыков поступили под власть Казанлипа с особыми, дарованными Султан-Мутом правами в отношении поземельной собственности, сохраненными ими до настоящего времени. Эти два брата с общего согласия избрали место для своего нового жительства на три версты ниже урочища Чумлы, на реке Акташ, куда и переселились со всеми своими подвластными, место это в настоящее время носит название аул Андрееве ^[297].