Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 9

«В дополнение же сего моего чистосердечного изъяснения не только об этом, но и обо всем, что сначала и до сего дни происходило, если не поскучите, уведомиться можете от станичного атамана Нефеда Мостовщикова; только того страшусь, чтоб, убоясь, чего не утаил, ибо он со стороны старшинской славный был войску злодей, чего для нужно вашему сиятельству его обнадежить своей милостью. Тут-то услышите о Митрясовских корыстях, о храбрых поступках генеральских, как по лежащим казакам стрелял и о прочем, даже и о том, как с него, Мостовщикова, часы взяты. Если же чистосердечное раскаяние принести заупрямится, то постращай, милостивый государь, мной, что он для изобличения до приезда моего будет удержан. А я на милость вашего сиятельства о скором отсель своем возвращении обнадеясь, с радости и забыл, что по началу сего письма не устоял в своем слове, однако истинно нет еще и сотой доли».

Желание Чебышева было исполнено. Военная коллегия сама была не прочь отозвать человека, не сходившегося с ее взглядами и державшего сторону простых казаков. Пользуясь тем, что в числе кандидатов в атаманы казак Петр Тамбовцев был принят как старшинской, так и войсковой партиями, Военная коллегия утвердила его войсковым атаманом и указом от 15 января 1768 года предписала Чебышеву сдать дела вновь утвержденному атаману и возвратиться к месту своего служения. 12 февраля Чебышев получил этот указ, а 8 марта был уже в Петербурге, оставя войско Яицкое в прежнем согласии ^[40] и поручив Тамбовцеву взыскание штрафа с виновных старшин и удержанного ими у казаков жалованья.

Новый войсковой атаман был человек честный, но в высшей степени слабого характера ^[41]. Первое время он, сколько мог, действовал самостоятельно и боролся со старшинами: взыскал с виновных незначительную часть удержанного у казаков жалованья, но не мог заставить их заплатить остальную часть и взыскать наложенный на них штраф. Казаки с самого начала были недовольны действиями Тамбовцева, все более и более подпадавшего под власть старшин и впоследствии перешедшего на их сторону. Несмотря на то что по конфирмации Военной коллегии многие были лишены старшинского звания и права быть выбранными на служебные места, Тамбовцев никогда не наряжал их на службу рядовыми, а назначал или походными атаманами, или полковыми командирами. Напротив того, казаки народной партии подвергались всевозможным обидам со стороны атамана, вышедшего из их же среды, и это раздражало их почти ежедневно.

В начале 1769 года войско потребовало выдачи пороха и свинца, жалуемого ежегодно по полуфунту на человека, и просило, чтоб порох никогда не отбирался. Тамбовцев сделал об этом представление в Военную коллегию, но не получил разрешения, и казакам приказано было выдать зарядами ^[42]. Тамбовцев объявил тогда, что пороха и свинца у него нет.

– Вы примите зарядами, – сказал он.

– Что такое заряды? – спрашивали казаки.

– Патроны, – отвечал атаман.

«А как войско, показывали казаки ^[43], с самого своего начала служило всегда с винтовками и турками ^[44] и патронный заряд для них негоден, то все казаки, по простоте своей, и заключили тогда, что Тамбовцев, конечно, хочет уничтожить отеческие их обряды и привести так, как и солдат служить с фузеями». Подозрение это было совершенно неосновательно, но, к сожалению, обстоятельства складывались так, что население могло путем логических размышлений дойти до убеждения, что правительство и атаман намерены ввести «регулярство», которого так опасались яицкие казаки, всегда готовые отстаивать отцовские порядки и свои древние привилегии.

В собранном войсковом кругу, в августе того же года, Тамбовцев объявил, чтобы каждый сотник командировал из своей сотни 17 человек для составления резервной части войска. Такая командировка требовала службы по очереди, а яицкие казаки признавали службу по найму и потому отказались от исполнения требования атамана.

– Очередное командирование тягостно и несносно казакам, – заявил сотник Иван Кирпичников и просил, чтобы командировка была сделана по найму и из подмоги, как всегда и прежде бывало.

Тамбовцев требовал, чтобы командировка произведена была, согласно указам Военной коллегии, по очереди и разослал об этом всем сотникам письменные предписания, но сотники их не приняли под предлогом того, что они люди неграмотные и нерегулярные и исполнять могут без письменных приказов. Тамбовцев четыре раза собирал круги, но безуспешно; казаки просили разрешения отправить в Петербург депутацию с просьбой об отмене очередной службы. Уступая общему желанию, атаман согласился на отправление депутации, но избранные им лица не были приняты войском, требовавшим, чтобы во главе депутации был послан сотник Иван Кирпичников, казаки Беляев, Казаркин и другие сторонники войсковых интересов. Атаман отвечал, что Кирпичникова послать не может, так как он штрафованный, и предлагал своих, но казаки упирались. Среди происшедшего разногласия сотники Тимофей Севрюгин, Федот Марковцев и десять человек казаков, не спрашивая разрешения войсковой канцелярии, но с согласия всего войска, отправились в Петербург и 2 октября явились в Военной коллегии. Они просили отменить наряд казаков на службу по очереди и приказать положенный порох выдавать казакам не патронами, а в раздел, по-прежнему. Военная коллегия не согласилась исполнить просьбу депутатов и вновь подтвердила свои указы об очередной службе и повиновении начальству.

Подтверждение это не подействовало на казаков, и они все-таки отказывались от службы по очереди, а между тем во второй половине 1769 г. командовавший войсками на кавказской линии генерал-майор де Медем потребовал, чтоб Яицкое войско, на перемену 68 человек раненых и престарелых, прислало такое же число в Кизляр.

В Кизляре всегда находилось от Яицкого войска 500 человек охотников, из которых каждый был нанят пятью человеками остающихся казаков, плативших наемщику по 100 и более руб. Теперь же, следуя указам Военной коллегии, атаман требовал, чтобы на смену раненых и престарелых были назначены казаки по очереди, но население и слышать не хотело о нарушении древнего обычая «наемки». После пяти собранных для этой цели казачьих кругов, только согласная старшинская партия представила от себя десять человек для отправления в Кизляр, а остальных 58 человек войсковая сторона набрала силой и для препровождения их назначила особую команду под начальством старшины Окутина.

Последний успел дойти только до Бударинского форпоста, находившегося от Яицкого городка всего в 80 верстах. На этом небольшом пространстве бежало от Окутина 39 человек, а при выезде из Бударинского форпоста были отбиты и остальные теми же казаками, которые должны были их конвоировать.