Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 109

В таком виде крепость не могла оставаться в ожидании прибытия мятежников, и потому тотчас же приступлено к очищению рва, к устройству в разных местах рогаток и решено городские ворота завалить навозом. С этою целью «у каждых ворот нарочно навоз был заготовлен»; но вскоре распоряжение это было отменено, как ненужное и затруднительное.

Тогда же приведена была в известность численность защитников, между которыми и распределены пункты обороны города. При этом оказалось, что со всевозможными натяжками для защиты Оренбурга можно было собрать 2906 человек ^[576], из которых собственно регулярных солдат было только 174 человека ^[577], гарнизонных – 1314 человек, рекрут – 105, казаков – 467, татар – 350 и отставных солдат вместе с обывателями 496 человек. Из этого числа гарнизонные солдаты были по преимуществу люди престарелые и плохо вооруженные, рекруты только что собраны и не обучены, татары ненадежны, отставные солдаты калеки, а обыватели вовсе не вооружены. Что же касается большей части офицеров, говорит современник, «то о том лучше я умолчу» ^[578].

С таким гарнизоном, состоявшим из стариков, людей неподвижных или не бывавших на войне, Рейнсдорпу трудно было выйти в поле и без обоза, с плохим вооружением действовать против конного неприятеля, не имеющего точно определенной цели и быстро возраставшего в численности своих сил.

Почти ежедневно в Оренбурге получались известия, что соседние селения инородцев принимают сторону мятежников, а 30 сентября было получено донесение коменданта Верхнеозерной дистанции бригадира Корфа о замешательстве между находящимися на службе калмыками, которые, по его словам, самовольно уходят с форпостов. Генерал Рейнсдорп предложил Корфу собрать с форпостов всех людей и орудия в Верхнеозерную крепость, гарнизон Пречистенской крепости с орудиями отправить в Оренбург, а находящимся в его дистанции конфедератам «толковать, если они против неприятеля с ревностью поступать будут и усердие свое в верности докажут, то об отпуске их в отечество к ее императорскому величеству представлено будет» ^[579].

При таких условиях оренбургский губернатор совершенно основательно оценил значение Оренбурга и важность удержания его за собою; но, решившись защищать город, Рейнсдорп сделал большую ошибку, что не обеспечил жителей провиантом, который, по словам Рычкова, оставался в брошенной Чернореченской крепости и, сверх того, мог быть закуплен у окрестных обывателей, в течение нескольких дней свободно приезжавших в город «с хлебом и со всяким харчем» ^[580].

Если затем оренбургский губернатор, вопреки мнению некоторых исследователей этой эпохи, и не подлежит упреку относительно военных мер, им принятых, то политические его действия ниже всякой критики: это ряд ошибок, послуживших к усилению Пугачева.

Скрывая весьма долгое время от жителей истинное положение дел, Рейнсдорп лишил их возможности запастись продовольствием и дал пищу различного рода толкам, особенно усилившимся с появлением в городе агента самозванца.

После овладения Чернореченской крепостью Пугачев отправил в Оренбург захваченного в Черноречье отставного сержанта Ивана Костицына и находившегося в Рассыпной крепости ссыльного Семена Демидова. Он поручил им подговорить жителей, чтобы сдались без сопротивления, и если представится случай, то убить губернатора. Подъехав к Оренбургу, Демидов из боязни вернулся обратно в стан самозванца и «сказал ложно, что в городе был и уговаривал жителей, но они на то не соглашаются» ^[581], а сержант Костицын пробрался в город и, пока его схватили, успел поработать в пользу мятежников.

По городу стали ходить слухи, что Пугачев не простой казак, а «другого состояния», и что Петр III действительно жив и успел скрыться из Петербурга. Для рассеяния этих толков Рейнсдорп приказал Оренбургской губернской канцелярии написать воззвание к жителям, которое в воскресенье, 30 сентября, и было прочитано во всех церквах по окончании службы.

Воззвание это было следующего содержания ^[582]:

«По указу ее императорского величества, из Оренбургской губернской канцелярии публикация.

Известью учинилось, что о злодействующем с яицкой стороны в здешних обывателях, по легкомыслию некоторых разгласителей, носится слух, якобы он другого состояния нежели как есть; но он злодействующий в самом деле беглый донской казак Емельян Пугачев, который за его злодейства наказан кнутом, с поставлением на лице его знаков; но чтоб он в том познан не был, для того перед предводительствуемыми им никогда шапки не снимает, почему некоторые из здешних, бывших у него в руках, самовидцы, из которых один, солдат Демид Куликов, вчера выбежавший, точно засвидетельствовать может. А как он Пугачев с изменнической его толпой, по учинении некоторым крепостям вреда, сюда идет, то по причине того ложного разглашения всем здешним обывателям объявляется, что всяк сам из поступков может понять, что он Пугачев злодей и как изверженный от честного общества, старается верноподданных ее императорского величества честных рабов поколебать и ввергнуть в бездну погибели, а притом имением их обогатиться, как то он в разоренных местах и делает. В предварение чего всякий увещевается; во время наступления его с изменнической толпой стараться, для сохранения общества, дому и имения своего, стоят против толпы его до последней капли крови своей, так, как верноподданным ее императорского величества рабам надлежит и присяжная каждого должность обязывает, и отнюдь никаким ложным разглашениям не верить».

Одновременно с чтением этой публикации в церквах губернатор поручил обер-коменданту объявить ее и войскам, с подтверждением, чтобы каждый добросовестно исполнял «присяжную свою должность» и с назначенного ему места до последней капли крови не отступал. Все войска были расставлены вдоль оборонительной линии укреплений, разделенной на семь участков, причем к каждому из 70 орудий было назначено по пяти человек прислуги ^[583].