Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 107

В ожидании приближения Пугачева ставропольские калмыки, находившиеся в отряде бригадира Билова, все, за исключением двух человек, ушли из крепости, а наутро, 27 сентября, в Татищевой увидели, что версты за три на горах показалась толпа мятежников. Комендант крепости, полковник Елагин, как человек храбрый, предлагал Билову выйти из крепости и встретить мятежников в поле, но Билов не согласился, и тогда полковник Елагин выслал из крепости для разведывания о неприятеле и определения сил мятежников одного офицера и с ним человек 30 пехоты и 20 казаков при одном орудии. Едва только команда эта отошла на незначительное расстояние от Татищевой, как была атакована и почти уничтожена: офицер был убит, нижние чины захвачены в плен, и только солдат 4-го оренбургского батальона Степан Колесников с тремя товарищами успели спастись и увезти в крепость пушку. Вслед за ними подъехали человек шесть или семь яицких казаков и требовали, чтобы к ним было выслано из крепости столько же человек для переговоров. Бригадир Билов приказал сотнику Падурову выслать человек десять оренбургских казаков. Переговоры продолжались недолго.

– С нами едет государь Петр Федорович, – говорили депутаты Пугачева, – так смотрите же, ребята, сдайтесь ему без сопротивления. Если вы не сдадитесь, то мы принуждены будем сделать вам кровопролитие.

– Какой там у вас Петр Федорович? – отвечали оренбургские казаки. – Всем известно, что он давно скончался.

– Нет, это неправда; он точно жив, и если у вас есть такой человек, который его знавал прежде, так пошлите его с нами; государь ничего дурного с ним не сделает, а еще будет рад.

Оренбургские казаки отказались исполнить последнее требование и, возвратившись в крепость, передали барону Билову содержание переговоров. Последний выслал казака сказать депутатам Пугачева, что все это «враки».

– Государя Петра III нет больше на свете, – говорил посланный со слов Билова, – а это самозванец и бродяга, беглый донской казак Емельян Пугачев. Мы точно это знаем, а потому и не может никогда статься, чтобы мы почли бродягу за государя.

– Когда вы так упорствуете, – отвечали мятежники, – то после на нас не пеняйте.

Переговоры были прерваны, и в крепости заметили, что часть толпы направляется к вершинам реки Камыш-Самары. Бригадир Билов приказал тогда сотнику Падурову со всеми оренбургскими казаками выехать в поле и рассыпаться по степи, надеясь тем устрашить мятежников. Как только казаки показались из крепости, толпа Пугачева открыла по ним огонь, и бригадир Билов послал Падурову приказание возвратиться обратно, но тот вместе с казаками передался на сторону самозванца. На выстрелы мятежников отвечали огнем из крепостных орудий, но ядра не вредили их толпе, а переносились через головы. Пугачев разделил свои силы на две части: одна, под начальством Андрея Витошнова, двинулась в атаку снизу Яика, а другая, под предводительством самого самозванца, направилась с верховой стороны. Бригадир Билов успел отбить эту атаку, и тогда Пугачев, заметив близ крепостной стены стоги с сеном, приказал зажечь их, и как в то время ветер был на крепость, то за стогами скоро загорелись сараи, а потом бревенчатая ограда крепости и дома обывателей. Большинство защитников бросилось тушить пожар и спасать свои семейства и имущество, а мятежники, воспользовавшись этим, стали перебираться через палисад и рогатки в крепость. Бригадир Билов и комендант полковник Елагин с женой были убиты. Дочь Елагина, бывшая в замужестве за погибшим Харловым, была захвачена в плен, а гарнизон не оказал почти никакого сопротивления; солдаты бросали ружья и были выведены из крепости в поле. Там в одной общей и нестройной куче собралось их человек триста, по которым, для страху, мятежники сделали три выстрела и убили нескольких человек ^[567].

Объехав Татищеву крепость, Пугачев приказал тушить пожар, снять годные пушки, забрать весь наличный порох, снаряды и затем отправился к толпе пленных. Впереди самозванца бежали яицкие казаки, чтобы предупредить солдат о скором его прибытии.

– Становитесь на колени, – кричали они, – государь едет!

Толпа пала на колени и скоро увидела пред собою Пугачева, одетого в красный казачий кафтан, обшитый галунами.

– Что вы наделали? – спрашивал он грозно. – Разве вы меня не знаете? Ведь я ваш император Петр III. Станете ли вы мне служить верою и правдой?

– Станем, ваше величество! – отвечали солдаты.

– Если так, то Бог вас простит, и я, великий государь, вас прощаю; ступайте за мной.

Отъехав с полверсты от крепости, Пугачев остановился на лугу и послал за священником, для приведения к присяге пленных. Он потребовал к себе составителя присяги сержанта Дмитрия Николаева, но оказалось, что его утопили яицкие казаки за то только, что он был из дворян и стал близким человеком к самозванцу. Тогда Пугачев призвал к себе Ивана Почиталина и по прибытии священника Симеона со крестом и Евангелием приказал ему читать присягу, по окончании которой всем пленным были острижены волосы и приказано именоваться государевыми казаками ^[568].

В Татищевой Пугачев успел захватить значительную сумму денег, большой склад амуниции, провианта, соли, вина и несколько орудий, лучших изо всех, находившихся на Яицкой линии.

Падение Татищевой крепости имело весьма важное влияние на последующие действия. Овладев довольно сильным и важным по своему положению пунктом, Пугачев являлся уже не простым разбойником, а грозным врагом, пред которым не могла устоять ни одна из лежавших на пути крепостей и городков.

«Что касается мелких городов, – доносил императрице капитан-поручик Савва Маврин ^[569], – которые злодей разорил до основания, то брать ему их столь легко можно было, как грибы. А хотя в них в каждом и были воинские команды, но только одно название, а душа, коя должна быть в том звании, давно на небесах, следственно не близко, а вселить оную надобно. В доказательство тому довольно и сего: когда в губерниях служивые люди большей частью хлебопашцы, как же в Сорочинской, Татищевой, в Сакмаре и прочих крепостях не быть промышленникам, да они в том и невиновны, для того, что все командиры в оных местах имеют свои хутора и живут помещиками, а они их данники. Крепости же только одно название имеют, а чем были ограждены, давно сгнило и в развалинах. Но кто сему неприсмотру виновен, о том, должен кто ни есть быть сведом и дать вам, всемилостивейшая государыня, отчет. А потому и должно быть разделение, ибо великая разница жить в службе для себя и служить отечеству с пользою, а чрез то сделать угодность вашему величеству».