Птичий город за облаками - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Дорр cтр.№ 92

Сотрудники «Илиона» докладывают начальству, что Сеймур Штульман поражает своей работоспособностью. Он почти каждый день превышает норму втрое. К двадцати четырем годам он – легенда отдела «Илион-карты», самый результативный чистильщик во всей тюремной программе. Ему присылают самый современный терминал, выделяют собственный угол в компьютерном зале и повышают зарплату до семидесяти центов в час. Какое-то время он заставляет себя верить, что в самом деле делает что-то хорошее – избавляет мир от уродства и злобы, стирает с лица земли человеческие пороки и заменяет их зелеными растениями.

Но месяц за месяцем, и особенно в сумерках, в своей одиночной камере он видит старика в галстуке с пингвинами, прижимающего к груди зеленый рюкзак, и мало-помалу к Сеймуру подбираются сомнения.

Когда ему исполняется двадцать шесть, в корпорации «Илион» создают первый образец тренажера для ходьбы. Теперь он не крутит трекбол, сидя перед экраном компьютера, а путешествует по Земле своими ногами, помогая искусственному интеллекту вычищать с карты планеты все безобразное и неудобное. В среднем он проходит пятнадцать миль в день.

Как-то в воскресенье (Сеймуру уже двадцать семь) он надевает свои пропотевшие беспроводные наушники, встает на тренажер, зависает над Землей, и навстречу ему летит темно-синее озеро, по форме похожее на букву «G».

Лейкпорт.

За десять лет город разросся, пустил метастазы. По южному берегу озера – многоквартирные дома словно чирьи, за ними россыпью – летние домики. Программа направляет его к винному магазинчику, где кто-то разбил витрину; Сеймур исправляет. Затем – пикап, который едет по Уилсон-роуд, кузов набит подростками. Над ним трепещет на ветру транспарант: «Вы помрете от старости, мы – от перемены климата». Сеймур обводит вокруг них овал, и пикап испаряется.

Вспыхивает иконка, которую нужно нажать, чтобы отправиться к следующему флажку, но Сеймур вместо этого поворачивает к дому. Четверть мили по Кросс-роуд; осины уже начали окрашиваться в золото. В наушниках потрескивает, механический голос произносит: Модератор номер сорок пять, вы движетесь в неверном направлении. Пожалуйста, переместитесь к следующему флажку.

Щит с надписью «Эдем-недвижимость» по-прежнему на месте, на обочине Аркади-лейн. До́ма, где жили Банни и Сеймур, больше нет, вместо акра сорняков – три летних домика с размокшими от бесконечной поливки лужайками; они так четко вписались в застройку Аркади-лейн, что кажется, будто их построили не плотники, а компьютерная программа.

Модератор номер сорок пять, вы сбились с курса. Через шестьдесят секунд вы будете перенаправлены к следующему флажку.

Он переходит на бег, мчится по Спринг-стрит с такой скоростью, что тренажер под ногами подскакивает. Библиотека на углу Лейк-стрит и Парк-стрит исчезла. На ее месте – новенькая трехэтажная гостиница, на крыше что-то вроде бара. У дверей дежурят двое швейцаров-подростков в галстуках-бабочках.

Нет больше можжевельников, нет контейнера для возврата книг, нет крылечка, нет больше библиотеки. Вспыхивает воспоминание: старик Зено Нинис за столиком в разделе художественной литературы сгорбился за грудами книг и блокнотов, моргает подслеповатыми слезящимися глазами, будто всматривается, как вокруг него текут невидимые реки слов.

Модератор номер сорок пять, осталось пять секунд…

Сеймур стоит на углу и тяжело дышит. У него такое чувство, что он никогда не сможет понять мир, проживи хоть тысячу лет.

Перенаправляю.

Его выдергивает прямо в небо, Лейкпорт уменьшается, превращаясь в точку, горы уплывают прочь, далеко внизу разворачивается южная часть Канады, но внутри у Сеймура словно что-то сломалось; все вокруг начинает кружиться, он падает с тренажера и ломает запястье.

Через девять недель его вызывают в тюремную библиотеку. Сотрудник привозит на тележке три картонные коробки, помеченные его именем, с красными наклейками «просканировано».

– Что это?

– Мне сказали привезти сюда, и все.

В первой коробке Сеймур находит письмо.

Коробки доверху заполнены блокнотами, сплошь исписанными простым карандашом, мелким почерком. Чуть ли не на каждой странице подклеены листочки с заметками. Сбоку в коробки засунуты пластиковые конверты с ксерокопиями обтрепанных рукописных листов, где половины текста не хватает. Есть и книги – толстенный греческо-английский словарь и «Компендиум утраченных книг» какого-то Рекса Браунинга. Сеймур закрывает глаза, и перед ним возникает выкрашенная золотой краской стена над лестницей, непонятные буквы, картонные облака покачиваются над пустыми стульями.

Тюремный библиотекарь позволяет ему хранить коробки в углу зала, и каждый вечер Сеймур, усталый от хождения по Земле, садится на пол и перебирает их содержимое. На дне одной коробки в папке с надписью «Вещественные доказательства» он находит пять ксерокопий сценария – полиция забрала их в тот день, когда его арестовали. День, когда у детей была генеральная репетиция. На последних страницах одного экземпляра – множество исправлений, сделанных не почерком Зено, а другим, беглым и решительным.

Пока он сидел внизу со своими бомбами, дети на втором этаже переделывали окончание пьесы.

Подземная гробница, осел, камбала, ворона, летающая в космосе, – дурацкая же история. Но в пьесе, которую сочинили Зено с детьми, есть нечто прекрасное. Иногда в ксерокопиях мелькают греческие слова – ὂρνις, орнис, это значит и «птица», и «предзнаменование», – и Сеймур испытывает то же чувство, как под взглядом Верного Друга, будто ему позволили одним глазком заглянуть в старший, цельный еще мир, где каждая ласточка, каждый закат, каждая гроза были полны жизни и смысла. К семнадцати годам он убедил себя, что все без исключения известные ему люди – паразиты, оголтелые потребители. Но, восстанавливая по крупицам перевод Зено, Сеймур начинает понимать, что истина бесконечно сложнее, что все мы прекрасны, хоть и составляем часть общей проблемы, и что быть частью проблемы – значит быть человеком.