Ты потянул меня к себе и крепко обнял. Я сделала глубокий вдох, чувствуя твой запах. Ты потянулся к моей руке и забрал у меня корсет, положив его к остальным покупкам.
– Твои запах сбил меня с толку, но я все равно до сих пор злюсь.
– Знаешь, в такие моменты ты меня немного бесишь. Самую малость, но тот факт, что мой запах сбивает тебя с толку, капельку спасает ситуацию.
– Я становлюсь менее бесячей?
– Не уверен, что такое слово есть, – слегка нахмурившись, с улыбкой сказал ты, – но да, тот факт, что ты тащишься по мне, делает тебя менее бесячей.
– Какой же ты самовлюбленный нахал! Никто от тебя не тащится, слышишь? Уж точно не я.
– А жаль, – весело сверкнув глазами, сказал ты, – я думал, что мои чувства взаимны.
Мое сердце пропустило удар от этих слов, уверена, я покраснела и абсолютно точно не от злости. Но я, как всегда, растерялась и не знала, что именно тебе ответить. Твои чувства были взаимны как никогда, Адам.
Глава 18
Эмма
Я сажусь на диван и прикрываю глаза. Пытаюсь осознать увиденное и понять, что сейчас произошло. Прямо на моих глазах Адам обнимал Лили так. Интимно. Трясу головой, стараясь избавиться от воспоминаний. В конце концов, у меня просто разыгралась фантазия.
– Я в шоке, – подает голос Поль. – Прям в шоке.
– Я тоже, – признаюсь я и замолкаю.
Поль присаживается рядом со мной и начинает ерзать.
– Милые подушки, – говорит он.
Я открываю глаза и киваю:
– Да, Амели решила добавить уюта.
В его руках белая подушка с нежно-розовыми пионами.
– Тебе нравится с ней жить?
– Честно говоря, я очень боялась, что это будет меня напрягать. Но на самом деле она чуткая, не лезет куда не надо. При этом проявляет внимание. Они с папой очень подходят друг другу. Я, честно, рада за него.
– Понятно.
Поль словно хочет спросить что-то еще. Он щелкает пальцами и стучит ногой по полу.
– Что такое, Поль? – произношу я и смотрю ему в лицо.
Он громко вздыхает и опускает глаза:
– Происходящее между Адамом и Лили тебе не показалось. – он замолкает и неуверенно добавляет: – Странным?
Я замираю, и сердце в груди сжимается.
– Думала, только я одна заметила, – честно признаюсь ему.
Поль качает головой:
– Нет, не только ты. Они словно знают друг друга уже очень давно. И то, как она прижалась к нему.
Он опять неловко замолкает, а я качаю головой:
– Уверена, мы додумываем того, чего нет. Адам просто среагировал быстрее всех. А Лили была явно не в себе.
Поль бросает на меня скептический взгляд, но ему хватает такта не пытаться убедить меня в обратном. Я сама не верю в собственные слова. Но надеюсь, что у случившегося есть объяснение. Я проверяю телефон. Папа все еще не перезвонил. Не знаю, стоит ли написать сообщение и рассказать о случившемся. Боюсь перепугать их, а с другой стороны, не имею ни малейшего понятия, как вести себя в сложившейся ситуации. И, самое главное, я не знаю, в безопасности ли сейчас Лили. Она выглядела очень уставшей, и я не хотела доставать ее вопросами.
– Куда же запропастились родители? – раздосадованная, ругаюсь я.
И, словно по волшебству, из прихожей доносятся лязг ключей и громкие голоса. Амели и папа смеются над чем-то. Я быстро встаю с дивана, телефон с колен летит на пол, а я бегу в коридор. Папа бросает на меня взгляд, и выражение его лица сразу же становится беспокойным.
– Что такое?
– Я звонила вам! – взволнованно говорю я. – У Лили была паническая атака!
Амели выглядит озадаченной, она хмурит брови и скептически спрашивает:
– Вы уверены?
За моей спиной встает Поль и твердо произносит:
– Абсолютно точно.
– Она сейчас в своей комнате, сказала, что ей надо принять душ, – вставляю я. – Она не могла дышать. Она задыхалась.
Услышав это, Амели бросает сумку прямо на пол и мчится в комнату дочери.
– Очевидно, это не частое явление, – бормочет Поль и, глядя на ее реакцию, у меня в голове проносится та же мысль.
– Ладно, я пойду. Ты уже не одна, – прощается он, и папа провожает его до двери.
– Спасибо, что составил компанию, – махнув на прощание, говорю я и устало тру глаза. Что за день.
Амели тихо, на носочках, возвращается, старается не скрипеть – пол в нашей квартире ужасен.
– Она спит, душ так и не приняла. – тихо шепчет она.
– Что случилось, Эмма? – спрашивает папа.
Родители проходят в зал и смотрят на меня во все глаза в ожидании рассказа.
– Там был вор, он выхватил сумку у женщины. Знаете, эти дорогие Birkin? У женщины была из крокодиловой кожи, по крайней мере, так казалось с виду. Это все случилось прямо среди бела дня в толпе. Он убегал. – я нервничаю под их пристальными взглядами, рассказываю быстро и сбивчиво. – Лили его увидела, испугалась, а потом ей стало трудно дышать. Но, клянусь, все произошло слишком быстро. Мы не успели вызвать скорую, так как она смогла восстановить дыхание. Адаму каким-то чудом удалось ее успокоить.
Амели закрывает глаза и нервно трет виски.
– Бедная моя девочка, – еле слышно произносит она.
Папа обнимает ее за плечи.
– Что было дальше? – спрашивает он.
– Мы пришли домой, и она ушла к себе в комнату. Я знаю, что рассказ очень короткий, но это все.
Папа кивает и просит:
– Принеси Амели стакан воды, пожалуйста.
Я сжимаю руки в кулаки, меня саму передергивает от воспоминаний. Ни разу в жизни я не видела ничего подобного. Ухожу на кухню и возвращаюсь с водой.
– Как именно Адам успокоил ее? – хриплым голосом спрашивает Амели.
– Не знаю, но он не растерялся и помог ей с дыханием. – неуверенно отвечаю я, ведь сама до конца не понимаю, как Адаму это удалось. – Он разговаривал с ней и. – Я запинаюсь, не хочу подробно рассказывать, что именно делал мой парень.
Я подаю стакан воды Амели, а сама сажусь в соседнее кресло.
– Спасибо, Эмма, – благодарит она и делает несколько маленьких глотков.
– Почему Лили так испугалась? – тихо спрашиваю я. – Что с ней случилось?
Амели бросает на меня печальный взгляд:
– Она возвращалась с каникул. Это было поздно ночью, и на нее напали. Не просто отобрали сумку – ее чуть не изнасиловали. Шрам на тыльной стороне ладони с того случая. Она закрылась рукой от направленного на нее ножа.