Виражи судьбы, или Встреча в Америке - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Уварова cтр.№ 27

Если бы Константин видел сейчас Анжелику, то, возможно, удивился бы тому, что она улыбается. А если бы узнал, чем это вызвано, то вряд ли бы ему понравилась и эта улыбка, и этот яркий блеск в глазах.

* * *

Катя не могла заснуть. И когда на часах стрелка отсчитала еще один час, не выдержала. Осторожно, чтобы не разбудить мирно спящего Стэна, прошла в гостиную и забралась с ногами в кресло. Возле нее тут и там стояли громадные букеты цветов, и кресло, в котором она сидела, казалось небольшим островком посреди этого цветочного моря.

Итак, Костя здесь, в Нью-Йорке, совсем близко. Будет ли он искать с ней встречи или нет? Кате стало страшно. Во второй раз он вторгается в ее жизнь. Но теперь она намного сильнее. Один раз сумела переболеть, сможет и второй. И не позволит ему ломать свою жизнь, ни за что.

Из всей ее жизни, после разрыва с Костей, могла получиться не такая уж веселая история — потеря любимого человека тяжела, и не каждый сумел бы с этой потерей примириться. Катя и сама от себя не ожидала, что окажется настолько сильной, что может изменить свою жизнь. Да еще как изменить! Но тогда, на той вечеринке…

1997 ГОД

Тогда, на той самой вечеринке, я увидела Костю совсем другим, и мне стало по-настоящему страшно. Мне исполнился двадцать один: в этом возрасте уже перестают лепить сказочных принцев из того, что было, сажая на белого коня первого попавшегося парня, который хоть чем-то тебе понравился. Я была уверена, что мы с Костей созданы друг для друга с того самого момента, когда впервые его встретила. И вдруг случилось это — наша любовь разбилась на мелкие осколочки, «простым стеклом», как в той песне, которую он как-то раз мне спел и даже подтрунивал над тем, что она очень уж на меня подействовала.

Впрочем, если уж говорить по чести и по совести, все началось гораздо раньше выпускного. Выпуск — это, скорее, был печальный финал истории, которая тянулась не один месяц. Только я этого еще не понимала, хотя смутно и ощущала что-то не то. Ах, если бы мне тогда мою мудрость, ту особую мудрость, которую женщины приобретают с опытом, с семьей, мою сдержанность — тогда все еще могло бы пойти иначе. Но в то время как раз этого я и не имела. Я была слишком плохо вооружена для того, чтобы отстаивать свое единственное сокровище — любовь. Что у меня тогда было? Только нежность и беспомощность, теперь я это понимаю. А еще гордость, и именно поэтому я поступила так, как поступила.

В Косте мне всегда нравилось то, что во мне самой не хватало. Он был жизнерадостным, веселым, а мне иногда этого недоставало. Он привык быть в центре внимания, я предпочитала забиваться в уголок. Согласно всем правилам, выведенным классической литературой, противоположности сходятся, одно только «Они сошлись: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень» чего стоит! Но на этот раз случилось все по-другому. Камень, упавший в воду, рассыпал ее на тысячи сверкающих капель, проза победила поэзию, а пламень просто-напросто растопил лед.

Я и раньше замечала, что Косте не нравится то, что я люблю поэзию, думаю и рассуждаю о прекрасном и возвышенном. «Бедная девочка! — наверное, говорил он в душе. — Ладно, не будем ей мешать жить своими мечтами. Как только женюсь, возьмусь за нее и переделаю ее несносный характер!» Может быть, он и не говорил про себя так в точности, но это было, точно было, иначе того скандала на выпускном просто не случилось бы, я знаю.

Но это все же случилось. Это был совсем другой человек, не такой, каким я его знала: добрый, ласковый и, пожалуй, чуть снисходительный ко мне, как можно быть снисходительным к ребенку. Это был ревнивец и грубиян, который счел, что между мной и Сергеем было что-то только потому, что мы разговаривали. Так уж получилось, что Сергей оказался единственным человеком, который не смаковал, затаив дыхание, все подробности нашего с Костей скандала, и поэтому постарался меня успокоить. Что он тогда мне говорил, я теперь не помню. Кажется, что-то насчет того, что в жизни бывает всякое, и не стоит расстраиваться из-за какой-то пьяной выходки. В конце концов все встанет на свои места, он будет чувствовать себя виноватым, я его, конечно, прощу, потому что чего только не простишь любимому человеку? В тот момент Костя и в самом деле за себя не отвечал, и я была уверена, что все устроится, хотя и терпеть не могу пьяных.

Оказывается, простить даже любимому человеку можно не все. Я так и вижу Костю в тот момент: не похожего на себя, да и вообще, не похожего на человека. С него почему-то ручьями стекала вода, как будто он искупался в Волге, и он смотрел на меня, а точнее, на меня и Сергея из-под слипшихся волос так, словно видел перед собой преступников, укравших самое дорогое, что у него было. Теперь-то я понимаю, что именно это Костя и чувствовал, если моя любовь и в самом деле была самым дорогим, чем он обладал.

Но тогда я еще ничего не понимала. Он просто стоял и смотрел мне прямо в глаза, а потом сказал, словно выплюнул, то, что я повторять не буду: мне до сих пор больно об этом вспоминать. Затем началась драка.

Вот почему той ночью я не сидела в «Экране» вместе с другими, и мы — на мои плечи наброшен Костин пиджак — не стояли на набережной и не смотрели на Волгу и мост в огнях. И мы не бродили по ночному городу, и Костя, сев со мной на первую попавшуюся по дороге скамейку, не пел мне мои любимые песни под гитару. Вместо этого я бежала, плача и спотыкаясь, по улицам, даже не зная точно, куда бегу.

Было совсем темно: половина фонарей не горела, половина еле теплилась, мигая в темноте. Иногда раздавался чей-нибудь хохот, визг, мат, звон разбитой бутылки. На скамейках тусовались компании. Не раз и не два мне кричали что-то вслед. Я всегда до смерти боялась ходить по темным улицам. С Костей было, конечно, не страшно, но сейчас я совершенно одна и беззащитна.

Помнится, стоило тогда подумать о моем страхе, двое верзил вдруг загородили мне дорогу. Из каждого можно было скроить двух таких, как я. Или это у страха глаза велики? От них исходил смешанный «аромат» пота, пива и сигарет — запах, от которого к горлу подкатила тошнота. Один из «крутых парней» схватил меня за руку.

— Слушай, девушка, — протянул он, смачно сплюнув, — ну куда ты торопишься? Давай посидим вместе, поболтаем. Или, может, сразу пойдем ко мне, музыку послушаем?

«Слушать музыку» мне не хотелось.

— Нет, спасибо, — выдавила из себя я.

Фраза эта, конечно, ровным счетом ничего не значила, но верзила, всмотревшись в мое лицо, вдруг отступил. Да, надо думать, выглядела я не самым лучшим образом: заплаканная, встрепанная, раздавленная, дрожащая от страха и унижения. И ненависти. Я почувствовала, что во мне поднимается ненависть. Ненависть к Косте, ненависть к этим верзилам, которые даже не смогли действовать поодиночке: предпочли выйти к беззащитной девушке вдвоем. Наверное, эти чувства отразились на моем лице, я почти непроизвольно сжала кулаки, зная, что буду бороться.

А потом вдруг ни с того ни с сего вспомнила анекдот. Я стояла перед двумя парнями, сжав кулаки, а в голове вертелось: «Слушай, может, пойдем ко мне музыку послушаем?» — спрашивает парень у своей девчонки. «А если музыка не понравится?» — «Тогда встанешь, оденешься и пойдешь домой».