Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель - читать онлайн книгу. Автор: Розамунда Пилчер cтр.№ 74

– Мистер Доббс?

Он оставил дверь открытой, и дом наполнился жгучим зимним холодом.

– Томас?

Но за дверью был лишь безлюдный тротуар и безлюдная мостовая.

2. Пятница

Больше всего устаешь тогда, пришла к выводу Виктория Бредшоу, когда слишком мало работы. Это несравненно утомительнее, чем когда дел слишком много, и сегодняшний день тому яркий пример.

В феврале торговля одеждой идет плохо. Вообще говоря, покупают плохо не только одежду, но и все остальное. Рождество осталось позади, а январская распродажа оставила самые грустные воспоминания. Утро еще сулило слабые надежды: робко проглянуло солнце, чуть подморозило, но днем тучи закрыли небо, и теперь было так холодно и сыро, что люди, не совсем лишенные здравого смысла, и носа на улицу не показывали, а сидели дома у камина или в теплых квартирах с центральным отоплением, разгадывали кроссворды, пекли сладкие пирожки или, удобно устроившись, внимали телевизору. Погода не вдохновляла их на раздумья о новом гардеробе к весеннему сезону.

Стрелка часов приближалась к пяти. На улице на смену хмурому дню спешили густые сумерки. Над закругленным окном витрины было написано: «Салли Шарман». Изнутри буквы смотрелись задом наперед, как в зеркале, а дальше за этими иероглифами сквозь пелену дождя видна была Бошамп-Плейс. Прохожие, прячась под зонтиками и уворачиваясь от порывов ветра, старались удержать в руках свертки и пакеты. Поток транспорта застыл на Бромптон-роуд, ожидая зеленый свет. По ступенькам, которые вели с улицы, в стеклянную дверь магазина вбежала закутанная в непромокаемый плащ женщина, словно спасаясь от преследования. Вслед за ней в магазин ворвался порыв холодного ветра, и дверь с шумом захлопнулась.

Это была Салли в своем черном плаще и огромной шляпе из рыжей лисицы; со словами «ну и денек» она сложила зонт, сняла перчатки и стала расстегивать плащ.

– Ну как прошла встреча? – спросила Виктория.

У Салли была встреча с молодым дизайнером, который решил заняться оптовой торговлей.

– Неплохо, – сказала она и набросила плащ на подставку для зонтов, чтобы обсох. – Совсем неплохо. Куча новых идей, интересные цвета. Хорошо продуманные модели. Он меня удивил. Я думала, что, поскольку он такой молодой, будут сплошные джинсы и рабочие рубашки, но я ошиблась.

Она сняла шляпу, стряхнула с нее дождевые капли и наконец вернула себе привычный облик элегантной женщины.

Узкие брюки, заправленные в высокие сапоги, и свитер грубой вязки, который на ком-нибудь другом выглядел бы как старая половая тряпка, на ней смотрелись очень стильно.

Она начала трудовую жизнь в качестве модели и на всю жизнь сохранила долговязую, похожую на жердь фигуру и лицо с безобразными, но фотогеничными, выступающими скулами. Благодаря своей профессии она всегда проявляла интерес к редакционным статьям модных журналов и, используя накопленные в этой области знания, широкий круг знакомств и природное тяготение к бизнесу, открыла собственный магазин. Ей было около сорока; она была разведена, практична, расчетлива и гораздо более отзывчива, чем хотела казаться окружающим. Виктория работала у нее почти два года и любила ее.

Салли зевнула.

– До чего ненавижу деловые встречи за обедом! Потом я всегда чувствую себя выбитой из колеи, и весь оставшийся день идет насмарку.

Она засунула руку в свою необъятную сумку и вынула сигареты и вечернюю газету, которую бросила на стеклянный прилавок.

– Ну а что было здесь?

– Да почти ничего. Я продала бежевую пелерину; кроме того, заходила одна покупательница, она полчаса рассматривала со всех сторон пальто из шотландской ткани, но, ничего не купив, ушла; сказала, что ей нужно подумать. Ее смутил воротник из норки. Говорит, что она против убийства животных.

– Скажи ей, мы уберем этот воротник и вместо норки поставим искусственный мех.

Салли прошла за плотную занавеску, отделявшую небольшой офис в глубине магазина, села за письменный стол и стала разбирать почту.

– Знаешь, Виктория, я тут подумала и решила, что сейчас самое время для тебя взять недели две отпуска. Скоро торговля пойдет бойчее, и тогда я уже не смогу отпустить тебя отдохнуть. К тому же у тебя не было отпуска бог знает сколько времени. Правда, отдыхать в феврале – сомнительное удовольствие, куда бы ты ни поехала. Может, поедешь покататься на лыжах? Или погостишь у мамы в Сотогранде? Как там в феврале в Сотогранде?

– Думаю, ветрено и дождливо.

Салли подняла глаза на Викторию.

– Ты не хочешь брать две недели отпуска в феврале, – сокрушенно вздохнула она, – я поняла это по твоему голосу. – Виктория не стала возражать. Салли снова вздохнула. – Если бы у моей матери был роскошный дом в Сотогранде, я бы ездила к ней в гости каждый месяц, конечно, если б могла. Ты плохо выглядишь, тебе надо отдохнуть. Ты такая худая и бледная. Глядя на тебя, я чувствую себя виноватой; можно подумать, что я перегружаю тебя работой. – Салли открыла очередной конверт. – Мне казалось, мы уже заплатили за электричество. Я даже уверена. Очевидно, это ошибка компьютера. Должно быть, в нем произошел какой-то сбой. С ними это бывает.

Виктория облегченно вздохнула, потому что вопрос о ее неожиданном отпуске в конце февраля был на время забыт. Она взяла газету, которую Салли бросила на прилавок, и от нечего делать стала ее просматривать, лениво переворачивая страницы; ее глаза скользили по сообщениям о происшествиях как серьезных, так и незначительных. В Эссексе наблюдается наводнение, Африке снова угрожают лесные пожары. Пожилой граф женился в третий раз, а в Бристоле в театре «Фортуна» полным ходом идут репетиции новой пьесы Оливера Доббса «Гнутый пенс». Вроде и не было никакой причины, но это крошечное сообщение сразу привлекло ее внимание. Оно было задвинуто в самый конец последней колонки новостей о развлечениях. У него не было ни заголовка, ни фотографии. Просто имя Оливера, которое вдруг бросилось ей в глаза среди мелкого шрифта, как громкий призыв.

– И это последнее предупреждение! Я точно помню, как в прошлом месяце выписывала чек! Виктория? Что ты там рассматриваешь?

– Так, ничего. Крошечное сообщение о человеке, которого я когда-то знала.

– Надеюсь, не о том, что его отправляют в тюрьму?

– Нет, он пишет пьесы. Ты когда-нибудь слышала об Оливере Доббсе?

– Конечно. Он пишет для телевидения. Я видела телеспектакль по одной из его коротких пьес несколько дней назад. Он также написал сценарий к документальному фильму о Севилье. Что он еще сотворил, чтобы попасть в газету?

– Он поставил свою новую пьесу в Бристоле.

– Какой он из себя? – рассеянно спросила Салли, мысли которой еще были наполовину заняты нечеткой работой лондонской электрической компании.

– Обаятельный.

Салли встрепенулась. Она очень интересовалась обаятельными мужчинами.

– И ты таки попала под его обаяние?