– Паксус, ещё одно слово, и вряд ли тебе лекари помогут.
– Лекари здесь всё лечить умеют, – легкомысленно заявил сосед.
– Да? И они что, смогут заставить всех забыть, что я перед воротами оторвал то, что тебе голову заменяет? И ты сам это вспоминать никогда не будешь?
Паксус спал с лица:
– Ну Чак, ну ты точно ненормальный…
* * *
Столицу я успел оценить ещё в первый день, и в уточнении оценки не нуждался. Ещё тогда быстро выяснилось, что шататься по её улицам праздным туристом мне не хочется. Да, архитектура местами интересная, но я не любитель глазеть на архаичные сооружения. К тому же великое изобилие навоза, благоухание из сточных канав и прочие прелести реального Средневековья изрядно портили картинку.
Не очень-то похоже на «зализанные» исторические центры старых земных городов.
А ещё здесь процветала путаница с нумерацией домов – новомодным равийским явлением. Раньше этим делом вообще не утруждались, и, как это часто бывает, новшество смотрелось сыро. Если улицу возничий нашёл без труда, дальше начались сложности. Конная повозка не очень-то приспособлена для маневрирования в тесноте далеко не самого богатого квартала. Мы, похоже, проехали нужное место, а развернуться здесь – целая история.
Поэтому, расплатившись, я продолжил поиски пешком. Но даже так столкнулся со сложностями. Дело в том, что нумерация здесь не имела ничего общего с цифрами. В принципе, удобно, ведь большая часть населения совершенно неграмотна. Однако система вышла неудачной до такой степени, что проще счёту обучиться, чем разобраться. На каждое отдельное домостроение вешалась табличка: квадратная по одну сторону улицы, круглая по другую – аналог чётного и нечётного. Плюс на них различались цвета и по центру светлели простенькие геометрические фигурки. Предполагалось, что все эти рисунки и оттенки должны идти по порядку, но на практике гладко не получилось.
Дело в том, что дома располагались не только по проездам, а и в глубине кварталов. И табличка полагалась всем без исключения. Причём огромное здание в два этажа считалось равноценным с ветхими сараями. Никакой системы дополнительных корпусов и прочих способов выделять основные сооружения не предусматривалось. Плюс с увеличением расстояния до широкой проезжей части не всегда удачно получалось распределить строения между соседними улицами. В сочетании с не очень-то упорядоченной застройкой получалась та ещё головоломка.
В общем, я быстро понял, что разбираться с таким ребусом придётся до полудня (а то и до вечера). Пришлось махнуть рукой на самостоятельное изучение прогрессивных нововведений и обратиться напрямую к местным жителям.
Но и здесь не обошлось без сложностей. Оказалось, что аборигены совершенно не разбираются в табличках, и поддерживают их на своих домах только по причине нежелания нарываться на штрафы, положенных за пропажу или повреждения. Но так как даже столицу Равы можно счесть большой деревней, я решил пойти совсем уж простым путём, и просто спросил чудовищно толстую, едва ноги передвигающую женщину, не может ли она мне подсказать, где здесь проживает искусник Кхеллагр.
Вопрос озадачил матрону до такой степени, что она, пару секунд простояв моргающим соляным столбом, помчалась от меня, будто спортсменка-легкоатлетка, то и дело бросая назад такие взгляды, будто за ней все крысоволки Севера гонятся.
Гм… Что это с ней? Я ведь и одет прилично, и рожа честная, и при мече. Оружие в Раве – это не просто оружие, а ещё и показатель статуса. Кому попало средь бела дня по столице с такой вещью бродить не дозволяется.
Повторив попытку ещё с несколькими жителями, я раз за разом получал реакцию, на которую не рассчитывал. Повезло лишь в одном случае, когда ко мне несмело подошёл не совсем трезвый попрошайка и попытался продать мне «слегка поломанный амулет». На вид амулет подозрительно походил на самую обычную баранью кость. Выпивоха, сам понимая, что товар выглядит как-то сомнительно, попытался его расхваливать, предположив, что вещь, возможно, не простая, а рунная. Но от столь наглой лжи сам начал посмеиваться и, махнув на меня рукой, отправился было прочь.
Я успел его остановить при помощи блеска монеты, которую тут же пообещал ему передать, если он сообщит мне, как пройти к дому искусника Кхеллагра. Повезло, он, наконец, дал мне вменяемые пояснения, напоследок заявив, что ему меня жаль. Мол, такой молодой, а уже покойник. И ещё он попросил плюнуть в, скорее всего, мёртвую рожу рыжего толстяка Шлоба, которого, возможно, повстречаю. Дескать, из-за того, что тот решил сократить путь, кое-кто остался без обещанной выпивки.
В общем, происходящее напоминало начало незамысловатого ужастика, когда герой или герои в начале фильма сталкиваются с многочисленными предупреждениями и знамениями, указывающими на нежелательность их продвижения в определённом направлении. Но, игнорируя всё это, они упрямо движутся дальше: в частные владения семейки мутантов-каннибалов; к логову голодающих пещерных зомби-инопланетян; или ещё в какое-нибудь необычное место, где хозяева всегда рады гостям.
В то, что меня назначили на роль в шаблонном ужастике, не верилось, но на всякий случай к нужному месту я приближался с опаской. Осторожность в любом случае не будет лишней, ведь квартал явно не из фешенебельных. Несколько раз замечал личностей, взирающих на меня с характерным интересом. И все эти личности выглядели так, что я бы, на месте здешнего судьи, выдал каждому лет по пять самой строгой каторги просто за красноречивые рожи.
В глупых книжках, коим так увлечён Тсас, великие герои в подобных местах двери отворяют ногами, общаются «через губу» с сильными мира сего, и красочно убивают абсолютно всех, кто косо на них посмотрит. В особо тяжёлых случаях смерти подлежат и те, кто недостаточно низко поклонились при виде великого человека. В общем, держались они не как люди, а как абсолютно бессмертные создания, наделённые величайшей силой во вселенной. Но, увы, я не из повести для самых наивных мальчиков пришёл, и потому больше доверял другим книгам и историям. В том числе тем, где серьёзные исторические личности позорно (и зачастую неожиданно) погибали от рук несопоставимо слабейших противников.
Расслабляться нельзя. Нигде нельзя. Даже на городском дне. Ведь будь местный криминалитет слабым до такой степени, что одинокий аристократ ему не по зубам, его бы давно искоренили.
А он живёт и процветает. Я от северян про здешние делишки всякого наслышался, да и по пути на разное насмотрелся.
Но пока всё спокойно, никто не пытался прощупать мой бок ножом в узком переулке. Лишь крыса шмыгнула из-под ноги, когда переступал через очередную кучу мусора.
А вот дальше, увидев, наконец, искомый дом, насторожился ещё больше.
Во-первых, сам дом смотрелся странно. Будто из линии Мажино вырвали один из железобетонных фортов, поставили его среди халуп, после чего попытались кое-как замаскировать, дабы он не отличался от окрестных строений.
Так себе маскировка. Не нужно быть лесовиком, чтобы заметить разницу.