И это притом, что Злобыш после той ночи дышал ко мне неровно. Не в том смысле, что я ему нравиться начал – совсем наоборот. По любому поводу придирался, не забывая ставить минус за минусом. Возможно, тем поступком я его как-то подставил, вот и отыгрывался. Плюс обучение стало одинаково-сложным для всех, изначальные поблажки с различными испытаниями на выбор сходили на нет.
Хотя я бы этот процесс обучением называть постеснялся. Методика преподавания здесь не просто хромала на обе ноги, она представляла собой нечто близкое к хаосу с бледными проблесками даже не зачатков педагогики, а здравого смысла. Ни малейшего намёка на стройную систематизацию. Никакой свободы мысли. Никто не требовал от нас анализа подаваемой информации. И мысли свои мы должны были придерживать при себе. Зубрёжка, зубрёжка и ещё раз зубрёжка. Основные аргументы при ответах – не собственные выводы, сделанные по результатам усвоения, а цитаты из авторитетных источников. Слова здешних мастеров – высший закон и абсолютное знание, сомнению они не подвергались ни под каким соусом.
Что касается практических занятий, картина, по сути та же самая. В основном нас раз за разом силами отдельных корпусов или полным составом отправляли получать тумаки от кукол на арене. Сложной тактикой головы не обременяли, но пытались не одни лишь рефлексы в нас вдолбить. Вырабатывали чувство строя, где все связаны воедино, прикрывая друг дружку, и ошибка одного способна навредить всем. А когда мы, избитые и измученные поднимались наверх, нам снова и снова зачитывали скучнейшие трактаты великих полководцев и мудрецов, но не в качестве «снотворного», а для того, чтобы мы заучивали наизусть избранные отрывки.
Разве что в одном намёк на систему просматривался. Редкий день проходил без того, чтобы нам в той или иной форме не преподнесли лекцию о величии императора и благословенности его семьи.
Весьма предсказуемый ход, но предсказуемость не умаляет возможную пользу от него для правящей семьи.
Подростки – удобный материал для закрепления в мозговых извилинах разного рода идей. И если в них вбивать правильные мысли день за днём, неделя за неделей, они зачастую способны их принять, даже если изначально настраивались категорически против.
Таким вот нехитрым способом в нас пытаются воспитать лояльность к правящему клану. Аристократическую молодёжь с рождения обучали не реагировать на куда более хитрые формы внушения, но вот было ли это обучение одинаково-качественным у всех? К тому же за один год капля способна проточить немаленький камень.
Раз на нас давят в этом направлении столь настойчиво, смысл в такой «накачке» определённо есть.
Надеюсь, неполный год «идеологического прессинга» моя психика выдержит. Даже не надеюсь, а уверен. Мне неоднократно доводилось наблюдать в действии массовое «зомбирование» в мире высоких технологий, и должен сказать, что в сравнении с «передовой накачкой» местная обработка выглядит, как попытка отучить кота любить мясо при помощи просмотров веганских телепередач.
Но я не показывал, что не поддаюсь столь наивному давлению. Посматривал на остальных и копировал реакцию середнячков. То есть ни симпатии, дабы выслужиться, ни антипатии – инертная реакция.
Это чересчур скользкая почва. Пытаться показать, что без ума влюблён в императора и всю его родню – предпоследнее дело.
Выказывать неприязнь или ненависть – последнее.
Из средней массы я старался выбиваться лишь в вопросе набора баллов. И, разумеется, мне они требовались не ради красивой цифры.
Баллы – это возможность и дальше находиться в школе. Пока они у тебя в минус не ушли, исключение не грозит. Об этом мне сообщили в самом начале. Впрочем, эту информацию я заполучил ещё года полтора назад. Повезло заполучить парочку полезных книг.
О том, что высокий балл – это возможность пользоваться некоторыми привилегиями, узнал также из книг. И здесь сведения подтвердились.
Например, по истечении некоего начального срока успешные ученики могли выйти в город на один световой день, или даже на полные сутки. Для большинства счастливчиков это дозволяется не чаще одного раза в две недели для первого случая, а если воспользоваться вторым, ворота для тебя закрываются на целый месяц. К тому же за всё полагается платить, в том числе и за это. Не деньгами, а баллами, причём немалыми. То есть те, кто любят побродить за стенами, рискуют скатиться в рейтинге. Простое и эффективное средство отбивать у нас тягу к гулькам.
Я гульнуть не прочь. Точнее, не для забавы, мне ради важного дела надо бы выйти в город. Однако без выхода прожить могу спокойно, ведь основная задача моего великого плана на такие отлучки не завязана. Второстепенные задачи – это да, хорошо бы пройтись, но это уже другой вопрос.
Мне от бальной системы требуется нечто другое. Даже миллион прогулок по столице ничего не значат в сравнении с возможностью, которую можно реализовать с её помощью.
Потому что эта возможность, скорее всего, уникальная. Если я не ошибаюсь, ни у кого во всём мире сейчас её нет.
К сожалению, точно установить факт уникальности невозможно, лишь по косвенным сведениям сужу. Но это тот случай, когда им можно доверять.
Сами посудите – как долго можно скрывать факт наличия атомного оружия на Земле? Даже не будь Хиросимы и Нагасаки – это вопрос считанных лет, если не меньше.
Вот и здесь что-то подобное.
Эта возможность – краеугольный камень моего великого плана. И ради неё я готов зубами грызть бронзовых истуканов за каждый балл.
Неудивительно, что в последнее время настроение моё улучшалось с каждым днём.
Начиная с того самого, когда я попытался втайне от всех пройти испытание с безногими куклами.
* * *
Ярко светило утреннее солнце, задорно щебетали птички, ласковый ветерок нагонял приятную прохладу. В общем, всё прекрасно, за исключением моего настроения.
Ну а чему тут радоваться? Только что я потерял двенадцать баллов. Да-да – двенадцать! А ведь даже сейчас, с новыми послаблениями, они зарабатываются со скрипом. Получается, все успехи четырёх, а то и пяти дней слил за один миг. С седьмого места в рейтинге вылетел на двадцать девятое. Причём делю его с парочкой учеников с такими же текущими показателями. То есть, учитывая дубли не самой удачной системы подсчёта, впереди меня не двадцать восемь, а куда больше.
И скатился я по своей воле. Ну а куда деваться, если право выхода в город стоит именно столько?
С одной стороны, я поставил под удар главную задачу ради второстепенной. С другой, я почти не сомневаюсь, что легко наверстаю упущенное, и совершенно не сомневаюсь в том, что успешное выполнение второстепенной задачи облегчит работу по главному направлению.
В общем, к воротам я шёл в мрачном настроении. И его ничуть не улучшало присутствие Паксуса. Соседу «увольнительная» не светила, потому как давали её только тем, кто успели вернуть все выданные изначально сто баллов. Ученическими успехами он не блистал, поэтому прилично не дотягивал.