– Хорошо, – сдался я. – Приду.
– Отлично.
– Но ничто мне не помешает принести рождественские подарки.
– Никаких подарков, – быстро выпалил Миллер. – Мне… ничего не нужно.
Он имел в виду, что ничего не может себе позволить. Я сбавил обороты, чтобы не смущать его.
– Я говорил о еде. Устроим пир. Это ведь разрешено, верно?
– Думаю, да.
– Спасибо. – Я театрально закатил глаза. – Господи, так много правил и предписаний, Стрэттон.
Он усмехнулся, а я сделал мысленную пометку оплатить счет за отопление всего жилого комплекса его и Ронана на протяжении зимы. Анонимно, разумеется.
Нет смысла злить этих двух болванов по пустякам.
Пьяная прогулка за пределами кампуса в последний учебный день перед каникулами означала, что у меня не было ни причин, ни возможности снова увидеть Ривера.
– Хорошо, – сказал я себе несколько дней спустя, расхаживая по своему гостевому дому. Один. С моей стороны было глупо так им увлекаться. Я сидел на строгой диете без эмоциональных переживаний, а он же был целым чертовым буфетом. Лучше оградить себя от него, пока все не стало еще хуже.
Тогда я позвонил Джеймсу и сказал ему, что мы едем за рождественскими покупками.
Мы бродили по причудливым улочкам центра Санта-Круза. Я купил Беатрис ожерелье из разноцветных стеклянных бусин. Они не были уместны для работы по дому, но в этом и заключался смысл. Мои тетя и дядя с гордостью рассказали мне, что помимо рождественской премии они подарили ей совершенно новый пылесос.
Как мило. Вау.
Тот факт, что Беатрис на самом деле была полноценным человеком и ее жизнь не ограничивалась нашим домом, очевидно, не приходил им в голову.
Джеймсу я купил шкатулку, набитую кубинскими сигарами. Я собирался оставить их на заднем сиденье его машины до того, как он уедет в отпуск, во время которого мне придется разъезжать по городу на такси, как простому смертному.
Для дяди Реджа я купил новый набор клюшек для гольфа, а для тети Мэгс подарочный сертификат на двухдневный отдых в роскошном спа-салоне посреди леса. Стерильные, беспристрастные подарки, которые были скорее благодарностью за то, что они терпели меня последние несколько месяцев, ничего больше.
Они уезжали в Сиэтл за день до Рождества; я планировал в то утро оставить подарки в гостиной и сбежать из дома, прежде чем они найдут меня и устроят сцену.
Закончив с покупками, я встал на углу улицы.
– Ривер.
– Что такое, сэр? – спросил Джеймс, перекинув кожаную сумку для гольфа через плечо.
– Ничего, – сказал я и заметил частный книжный магазин через дорогу. – Собираюсь заглянуть вон туда. Почему бы тебе пока не сложить покупки в багажник, а через двадцать минут встретимся?
– Да, сэр.
Я вошел в ярко освещенный книжный магазин с деревянными полами. Вдоль стен тянулись огромные шкафы от пола до потолка, а в самом зале стояли столы с книгами. В помещении разлился тот чистый, свежий запах бумаги и типографской краски, который и должен быть в книжном магазине.
Мой взгляд привлек раздел справочной литературы с красочными фотографиями. Один из них с красным Ford Falcon Sprint тысяча девятьсот шестьдесят пятого года на обложке так и просился со стола в руки. Книга представляла собой глянцевое издание о реставрации коллекционных автомобилей. Не пошаговое руководство, а фотографии до и после, показывая старую рухлядь на последнем издыхании, а затем ту же машину, блестящую и как новенькую.
Я захлопнул книгу и отнес ее на кассу.
– Подарочную упаковку? – предложила продавец.
Я не придумал, как передать Риверу книгу, кроме как лично. Но было бы мучительно стоять и ждать, пока он разорвет оберточную бумагу.
– Нет, – ответил я. – Это не подарок. Это просто… книга. Ничего особенного.
Женщина подняла брови.
– Пожалуйста, с вас восемьдесят пять долларов за ничего особенного.
Острячка. Нужно почаще заглядывать в этот магазин.
В назначенное время Джеймс ждал меня на тротуаре.
– Куда дальше?
– Мне нужно завезти это, – сказал я, показывая сумку из книжного магазина. – За секунду управлюсь.
– Все, что вам нужно, сэр.
– Я просто говорю, что в этом нет ничего особенного. По-быстрому отдам и все.
Джеймс нахмурился.
– Очень непрофессионально с моей стороны говорить, что вы, кажется, нервничаете?
– Да. Крайне непрофессионально. Как ты смеешь? – Я провел рукой по волосам. – Ты когда-нибудь влюблялся, Джеймс?
– Да, сэр.
– Каково это?
– Сладчайшая агония. Пытка, от которой никогда не захочется сбежать.
– Звучит ужасно.
Он вопросительно вскинул брови.
– Боже, нет. – Я замахал руками. – Я на такое не способен. Просто хочу знать предупреждающие знаки. Для… общего развития.
– Предупреждающие знаки добавляют остроту ощущений, сэр, – произнес Джеймс, открывая для меня дверцу машины. – Это как катиться на лыжах с горы. Страшно до ужаса, лавируешь между кочками, ветер треплет волосы, адреналин по венам. Но не успеешь осознать, как ты уже внизу и не помнишь страха. Только радостное возбуждение.
Я разинул рот.
– Боже, Джеймс… Да ты романтик.
– Мне так говорили, сэр.
– Вопрос: что произойдет, если во время стремительного спуска поскользнуться на льду, свернуть с курса и врезаться в дерево?
– В таком случае, остается надеяться, что поездка того стоила.
Я направил Джеймса обратно в дом Уитмора, куда он уже возил меня несколько месяцев назад во время Осеннего бала. Как и тогда, я попросил его припарковаться неподалеку и подождать меня. Я шел к дому Ривера под тяжелым небом, грозившим обрушиться дождем, а мои нервы гудели как электрокоммутатор. Возможно, его даже нет дома. Ты об этом подумал? Может, ты собираешься передать ему книгу через отца? Здравствуйте, мистер Уитмор. Ваш сын на днях буквально вытрахал языком мне рот, и теперь я совершенно уничтожен. Вот книга про автомобили. Хорошего дня.
Внезапно передо иной оказалась входная дверь, и я постучал, прежде чем смог себя отговорить. Открыл Ривер.
На нем были джинсы и темно-зеленый свитер, который облегал широкую грудь и подчеркивал каждый мускул на руках и плечах. Но именно улыбка, которая моментально появилась на его лице при виде меня, стала моей погибелью. Каждая чертова клеточка моего тела это почувствовала.
Ривер Уитмор – один большой предупреждающий знак.
– Привет, – поздоровался он.