По эту сторону зла - читать онлайн книгу. Автор: Нина Воронель cтр.№ 40

Граф Гарри навсегда запомнил их первую встречу. Это случилось вскоре после его вынужденного возвращения из Веймара в Берлин. Гарри был приглашен на скучный званый обед, которого хотел бы избежать, но не мог — он обещал своей тетушке сопровождать ее к столу. Унылые, чисто немецкие блюда размеренно следовали одно за другим. Избалованный французской кухней, он без аппетита ковырял вилкой ломтик пресной вареной рыбы, когда вдруг услыхал этот голос, истинно мужской, нежный и могучий одновременно.

Гарри вздрогнул от неожиданности и обернулся — голос звучал за его спиной. Тетушка продолжала что-то лепетать, не замечая, что племянник уже упорхнул от нее в другой мир.

Высокий стройный господин, произносивший тост, был под стать своему голосу — в его не по-немецки тугих кудрях и нездешних миндалевидных глазах сливались мужество и нежность. «Еврей!» — догадался Гарри и удивился — на такие званые обеды приглашать евреев было не принято.

— Кто этот господин? — спросил он у тетушки, которая знала всех, кого стоило знать.

— Неужели ты с ним незнаком? — не поверила она. — Большое упущение! Это Вальтер, сын знаменитого Эмиля Ратенау, владельца фирмы «Телефункен».

— А чем этот Эмиль знаменит?

— Я вижу, ты совсем одичал в своем провинциальном Веймаре. Говорят, что он в молодости купил у Эдисона патент на электрическую лампочку и провел электричество по всей Германии. Ведь до этого дома освещались опасным и вонючим газовым светом.

— Спасибо, тетя, я восхищаюсь твоей осведомленностью. К сожалению, я уже покончил с провинциальным Веймаром и возвращаюсь в цивилизованный мир.

Но вместо того, чтобы вернуться в цивилизованный мир и ответить на заигрывания кокетливой соседки слева, Гарри отключился от застольной беседы, чтобы придумать, как познакомиться с привлекательным господином Ратенау. Истинно немецкий званый обед подчинялся ряду правил, которые не позволяли одному воспитанному джентльмену подойти к другому незнакомому воспитанному джентльмену, фамильярно хлопнуть его по плечу и пригласить на чашечку кофе или рюмочку коньяка.

Разработав подходящую стратегию, Гарри в конце обеда поспешно простился с тетушкой и занял наблюдательную позицию у окна за спиной Ратенау, который все еще сидел у стола, углубленный в разговор с хозяином дома. Их беседу прервала жена хозяина, желавшая, чтобы ее супруг вышел из-за стола попрощаться с уходившими гостями.

Сама же хозяйка задержалась возле поднявшегося со стула Ратенау с явным интересом к тому, что он ей говорил. Граф Гарри, не теряя времени, стал между ними, якобы для того, чтобы поцеловать ручку хозяйки и похвалить ее изумительный обед. Эта маленькая ложь нисколько не смущала его совесть — он прекрасно понимал, что хозяйка дома, как истинная немка, не сомневалась, что поданный ею унылый немецкий обед превосходен. Закончив хвалебную речь, Гарри попросил представить его ее собеседнику.

— Зачем представлять вас, граф Гарри Кесслер? — нарушая строгие немецкие правила, воскликнул Ратенау. — Я отлично вас знаю, дважды посещал ваш бесподобный Архив в Веймаре, а в Берлине не пропустил ни одной, устроенной вами выставки.

— Почему же я вас никогда не видел? — усомнился Гарри.

— Вы просто не обратили на меня внимания.

— Этого не может быть! — совершенно искренне вырвалось у графа.

Ратенау засмеялся — он тоже искренне поверил словам Гарри. И они, не сговариваясь, рука об руку пошли к выходу, обмениваясь идеями и мнениями так, словно были знакомы всю жизнь. Им это было нетрудно — будучи ровесниками и диссидентами, они читали те же самые книги, любили тех же самых поэтов, почитали тех же самых художников и презирали тех же самых политиков.

С этой минуты они были неразлучны настолько, насколько могут быть неразлучны в этой жизни взрослые независимые мужчины.

Разлучила их только смерть. Смерть, сыгравшая роковую роль не только в судьбе Германии, но и всей Европы. И не только Европы.

Министр иностранных дел Веймарской республики Вальтер Ратенау, еврей, друг графа Гарри Кесслера и философа Мартина Бубера, был убит членами подпольной антисемитской организации «Консул» на улице Берлина 24 июня 1922 года.

Но между началом Первой мировой войны и роковым 1922 годом лежит длинная полоса исторической нестабильности, в которой Вальтеру Ратенау была отведена выдающаяся роль.

Граф Гарри пригласил Ратенау провести вечер с ним и с двумя известными поэтами, его друзьями, не знакомыми до того с Вальтером. Несмотря на славу мастеров слова в поэтических кругах, оба поэта были потрясены красноречием Ратенау. Речь шла о еврействе. Вернувшись домой, Гарри попытался в своем дневнике воспроизвести хотя бы часть сказанного Вальтером.

«— Можно представить еврейство так. Господь Бог поступил с ним как французский шеф-повар с продуктом, который он собирается приготовить на ужин, — он заготавливает его ингредиенты с утра. Он сложил некое количество мощных мозгов в котел, туда же вложил одну-единственную книгу, Библию, котел запечатал наглухо и оставил на дне моря на две тысячи лет.

Какой же получился результат? За две тысячи лет мощные мозги многократно перелопатили эту единственную книгу и написали комментарии на каждую ее строчку, потом комментарии на комментарии, а потом комментарии на комментарии на комментарии. Разобраться в этом месиве мог только могучий интеллект, который появлялся один раз в несколько столетий. И этот интеллект становится насущной и даже неотъемлемой необходимостью современного ему общества, хоть практической пользы он приносить не может.

— Значит, вы против еврейского интеллектуализма? — спросил Гарри».

Нет, он не был против еврейского интеллектуализма, он в молодости был вообще против еврейства. Приходится признать, что в начале своей деятельности Вальтер Ратенау жаждал ассимиляции евреев, но перед войной он попал под влияние еврейского философа Мартина Бубера и стал склоняться к иудаизму, не религиозному, а национальному. Он поверил в практическую силу еврейского интеллекта, хотя мог бы давно убедиться в этом не только на собственном примере, но и на примере своего отца. Однако юношеское желание быть таким, как все, преобладало в молодости, и только с возрастом Вальтер осознал, что его отличие от окружающих — это достоинство, а не недостаток.

Когда вся Германия с ликованием праздновала начало войны и дружно пела «Дойчланд юбер аллес», Вальтер Ратенау был от этого в ужасе. Пока Германия склонялась уступить Австро-Венгрии и вступить с нею в союз, Ратенау попытался уговорить кайзера Вильгельма, с которым у него были дружеские отношения, не объявлять войну России. «Пускай Австро-Венгрия и Сербия сами решают свои проблемы», — умолял он кайзера. Когда Германия все же включилась в войну, Ратенау в отчаянии пришел с визитом к фрау фон Гинденбург и сказал: «Германии конец!» По лицу его текли слезы.