Ковен тысячи костей - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Гор cтр.№ 21

– Хочешь выпить? – предложил вдруг он, маскируя свой охотничий интерес ко мне под романтический. – Если ты не местная, то просто обязана попробовать «Сазерак»! Пила его когда-нибудь?

– Хм, кажется, нет.

– Это фирменный новоорлеанский коктейль. Бурбон, коньяк, абсент, биттер пишо – что может быть лучше? Заодно расскажешь, что стряслось с твоей подругой… Как тебя там зовут?

– Дарси, – представилась я, устроившись на стуле поудобнее и тем самым приняв щедрое приглашение. – Я из Балтимора. Пару месяцев назад подруга отправилась в Новый Орлеан по учебе, а потом перестала выходить на связь. Я забеспокоилась… ну и приехала разузнать все сама. Даже не знаю теперь, где мне ее искать. Вся семья всполошилась!

– Значит, вы родственницы? – с любопытством поинтересовался Дарий.

– Не совсем… Сестры по духу, я бы сказала. У нас большое… сообщество. Женское, – протянула я, делая вид, что подбираю слова с осторожностью, стараясь не проболтаться.

Дарий клюнул легко. Если обычным мужчинам, чтобы одурачить их, нужно было показать декольте, то таким, как он, нужно было намекнуть на свою принадлежность к ковену. Так просто, что даже скучно.

Щелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание бармена, Дарий крикнул ему на другой конец стойки:

– Эй, Микай, налей мне как обычно. А девушке сделай «Сазерак» по нашему фирменному рецепту. И биттер пишо не жалей! Вкус похож на лакрицу. Тебе точно понравится.

– Не сомневаюсь.

Я послушно дождалась, когда бармен смешает с несколькими кубиками льда лошадиное количество алкоголя и украсит все это долькой апельсина. Готовая жидкость в граненом бокале оказалась оранжево-золотой и действительно пахла лакрицей с нотками цитруса. Я повела над бокалом носом и, пока Дарий тянулся за бурбоном, наклонила его, лизнув бортик.

«Это не «Сазерак».

Всего в одной капле коктейля я узнала своего брата. Он был во всем: в медово-горчичном вкусе, оседающим на языке; в сладком травяном аромате, внушающем доверие, но отравляющем; в солнечном цвете напитка, навевающем воспоминания о бархатных цветочных лепестках. Если правильно растолочь их и выпить даже полстакана, сон пленит мгновенно. В первый раз, когда меня обманом заставили сделать это, умерла вся моя семья. Во второй раз могла умереть уже я.

«Не лакрица… а маттиола».

И никакой биттер пишо не смог бы ее замаскировать. Абсент притуплял вкус, сбивал с толку и путал, но недостаточно. В коктейле определенно была маттиола – любимая сонная трава Джулиана.

– За знакомство? – улыбнулся Дарий, поднимая свой стакан с бурбоном.

Секунда колебаний, которую он не заметил. Мимолетный взгляд на окно, за которым осталась вся моя надежда. Глубокий вздох перед тем, как впасть в отчаяние.

– За знакомство, – сказала я, осушая коктейль до последней капли.

Здесь было тепло, мягко и уютно. Полный штиль – никакого ветра. Казалось, я дышала не воздухом, а вином – вязким и опьяняющим. Чистое небо цвета сизого бархата, каким был обит мой гримуар, источало искрящийся свет. Его жидкий янтарь пролился на мою кожу и затопил собой весь мир. Этот же янтарь держал мое тело в объятиях, заставлял плыть в невесомости. Два серых глаза напротив – единственное, что выделялось на фоне прекрасной золотой вселенной.

– «Здесь, где цветов и злаков не выбьется росток, растет лес мертвых маков, безжизненный осок. И Прозерпина в чащах трав тех, дурман таящих, для непробудно спящих готовит сонный сок» ^[3], – прочитал Джулиан, раскрыв томик Алджернона Чарльза Суинберна на коленях. – Ты знаешь, куда он везет тебя, милая Прозерпина?

Я фыркнула, подложив руки под голову, и с разочарованием взглянула на Джулиана:

– А тебе какая разница? Лучше продолжай читать.

Как всегда, сделав все наоборот, Джулиан захлопнул книгу и плюхнулся рядом – на податливую и упругую поверхность моего сна.

– Зачем ты выпила настой из маттиолы? – продолжил мучить меня расспросами он. – Я изощрялся, в чай ее подмешивал, с медом и розовым маслом толок… А можно было, оказывается, прямо сказать, что я собираюсь тебя отравить, и ты бы сама у меня кружку из рук выхватила!

– Твои шутки неуместны, – огрызнулась я, отворачиваясь в противоположную сторону, лишь бы не смотреть на эту улыбку, копирующую мою; эти волосы, цвет которых принадлежал мне, и эти черты лица, что я буду видеть в зеркале каждое утро до конца своей жизни. – У тебя никогда не было человека, которого ты поклялся вести за собой и защищать, но не уберег.

– Хм, разве? – Джулиан заворочался за моей спиной, и я вслепую пнула его в коленку. – У меня было даже несколько таких людей… Пока я их всех не убил. Однако твоя забота о Зои очень трогательна. Спустя столько времени… Лучше поздно, чем никогда, верно? Зои-Зои, бедная Зои…

От этого имени, повторенного моим мертвым братом-близнецом трижды, на сердце заскребли кошки.

– Она в Ордене, – прошептала я, наблюдая, как пальцы проваливаются сквозь золотое нечто. Чувство спокойствия уже начало таять, как и сновидение, – самый приятный эффект настойки подошел к концу. – Я должна была попасть туда любой ценой, Джулиан. Любой…

– И попадешь, – пообещал брат. – Но выберешься ли?

Его рука вцепилась в мои волосы, разворачивая к себе, как в ту самую ночь, когда я попробовала маттиолу в первый раз. И тогда, и сейчас он заставлял меня смотреть ему в глаза, а сам улыбался – дико, нездорово. Я скосила глаза на его ладонь, прижавшуюся к моей щеке: она липла к коже, мокрая. Вода стекала с Джулиана, будто он только что вынырнул из бассейна, и меня скрутил озноб. Прекрасное молодое лицо с кошачьим разрезом глаз и островками светлой щетины на подбородке вдруг посинело.

– «Здесь сонные долины, их не найдет весна. В чертогах Прозерпины лишь черный мак для сна. В свой срок сомкнем мы веки, в свой срок уснем навеки. В свой срок должны все реки излиться в океан», – прошептал Джулиан мне в губы.

О, это прекрасное лицо… изуродованное эгоизмом нашей матери, а потом мной.

– Что ты там бормочешь, ведьма? – сказал Джулиан, но уже не своим голосом. – Очнулась? Как-то слишком быстро. Неужто Микай попутал дозировку…

Следом за водой с Джулиана потекли краски, словно кто-то поднес к сливочному маслу паяльную лампу. В конце концов образ Джулиана растаял и исчез во тьме. То было пробуждение сознания, но физическое тело все еще дремало. Конечности, налитые свинцом, не позволяли мне пошевелиться, однако слух вернулся, как и способность мыслить. Если бы от этого еще был толк…

– Извини, – сказал Дарий откуда-то извне, по ту сторону кокона, не пускающего меня в реальность. – Немного не рассчитал.

Я хотела бы уточнить, что он имеет в виду, но лоб, запульсировавший от боли, расставил все по своим местам. Кажется, Дарий приложил меня головой о дверцу машины, пытаясь запихнуть на заднее сиденье. Аккуратность – точно не его конек.