Вниз по кроличьей норе - читать онлайн книгу. Автор: Марк Биллингем cтр.№ 7

Да, и он был в отличной физической форме, просто не могу здесь об этом не упомянуть.

ГРЭМ, он же Ждун. Мне следует подчеркнуть, что почти все эти кликухи я придумала сама, и большинство людей, о которых здесь идет речь, даже про них не в курсе. Я вообще неважно соотношу в памяти имена и лица, так что поначалу они помогали мне припомнить, кто есть кто, да и теперь иногда я использую настоящие имена, а иногда те, которые сама выдумала — в зависимости от собственного настроения или памяти, или от того, насколько я нашмыгана лекарствами, что обычно негативно влияет и на то и на другое. Это конкретное прозвище не из самых гениальных, я хорошо это сознаю, но все-таки оно в самую точку. Тем более что все просто: Грэм — «ждун», потому что он все время ждет: вот так, в самом прямом смысле этого слова. Постоянно, блин, чего-нибудь ждет. Ты всегда знаешь, где находится Грэм, поскольку, едва позавтракав, он уже стоит перед окошком для раздачи лекарств в ожидании, когда оно наконец откроется. А получив свои таблетки, торчит перед дверью столовой, ожидая, когда будут раздавать обед. Потом опять к окошку для раздачи лекарств, потом обратно в столовую, потом опять к окошку — один и тот же устоявшийся распорядок каждый божий день. Уже привыкаешь видеть его просто стоящим и пялящимся в пространство, всегда первым в очереди, пусть даже за полчаса до открытия. Как-то раз, когда это меня уже малость достало, я решительно подошла к окошку для выдачи лекарств (до открытия которого оставался как минимум час) и поинтересовалась у него, какого хера он топчется тут, в чем здесь прикол. Грэм посмотрел на меня, как на последнюю идиотку, и ответил: «Терпеть не могу стоять в очереди».

Ему, судя по всему, уже хорошо к пятидесяти, и на нем всегда стильный наряд из ограниченной серии модного дома под названием «Флит» — а именно основательно застиранная бледно-голубая пижама. Он очень высокий и очень худой, и есть в нем что-то… типа как паучье. Выражение его лица никогда особо не меняется, и он не особо-то разговорчив. По правде сказать, приведенный мною диалог был, наверное, самым длинным, которые я с ним имела.

ИЛЬЯС, он же Гроссмейстер. Это ведь из шахмат, я права? То ли грек, то ли турок, по-моему, Ильясу чуть за тридцать, по моим прикидкам… он смуглый, коренастый и реально волосатый. Я это знаю, поскольку он обожает разгуливать без рубашки, а иногда и без штанов, сколько бы персонал ни убеждал его, что это крайне некрасиво. Ильяс может выйти из себя из-за малейшей чепухи, и когда это случается, он типа как реально вас ненавидит, но ровно через десять минут уже плачет и обнимает вас, и, честно говоря, это тоже малость напрягает. Я тут имею в виду серьезные перепады настроения, когда ты не знаешь, чем дело кончится. Я в таких делах не спец, но могу предположить, что он натуральный шизоид — в смысле, биполярка ^[14] у него по максимуму. И запросто может отмочить что-нибудь совершенно невероятное буквально на ровном месте. Либо то, отчего ты просто повалишься со смеху, либо потом что-нибудь такое, отчего тебе захочется залезть под горячий душ. Не стану об этом умалчивать, но в общем и целом бо́льшую часть времени это просто большой глупый щенок, и если кто меня вдруг спросит, я все равно скажу, что отношения с Ильясом у меня всегда были самые приятельские, и я считаю, что он наверняка безобиден. Ясен пень, совершенно безобидных тут не держат — в смысле, скажите это Кевину, — но вы поняли, о чем я, так ведь?

Он достаточно безобиден.

РОБЕРТ, он же Большой Гей Боб. Мужик это уже немолодой — ну, я не знаю… в районе сороковника? — и не особо крупный, скорее даже попросту мелкий, и лысоватый, причем у меня нет абсолютно никаких свидетельств тому, что он хотя бы отдаленно гей, но иногда почему-то складывается именно такое впечатление. А вот что все здесь знают абсолютно точно, так это что у Боба только и разговоров, что про женщин, с которыми он спал. Заверяю вас, в голове у него один трах, и если вы вдруг рискнете вступить с ним в разговор — а он просто обожает поболтать, — то это и к вам в мозги проникнет тоже. Клянусь, вы можете завести разговор на какую угодно тему — футбол, паровые машины, даже какой-нибудь чертов холокост, — и Боб все равно найдет способ как-то ввинтить историю о том, что он как-то вытворял с «одной сисястой блондиночкой» в номере отеля в Брайтоне или «рыженькой лисичкой» на парковке возле какого-то паба в Лидсе. Хотя я не хочу, чтобы вы подумали, будто он какой-то там грязный тип, поскольку он явно не такой. Выглядит все это скорее комично, чем как-то по-другому, поскольку налицо… откровенный перебор. А насчет гомосексуальных наклонностей, так просто кто-то из женщин — скорее всего, это была Лорен — как-то заметила, что постоянная болтовня о твоих успехах с противоположным полом представляет собой ясный признак того, что на самом-то деле все твои мысли поглощает твой собственный. Что ты скрытый гомик или что-то в этом роде. Так что, когда впервые прозвучала эта кликуха, просто смеху ради, она так и прилипла. Это был в чистом виде прикол, хотя, сказать по правде, Бобу это вроде понравилось — он даже слегка подыграл, словно втайне обрадовался тому, что наконец-то… типа как определился, что ли.

Так что, скорей всего, он и вправду гомик.

ШОН, он же Барашек. Ну да, он из Уэльса, так что застрелите меня за предсказуемость ^[15], но это действительно офигительное прозвище, потому как он по жизни… ведомый, понимаете? Шон у нас один из самых молодых и, по-моему, просто так и не нашел свое место в жизни, но факт в том, что он сделает практически все, что ему велят, и поверит всему, что ему только ни скажешь. Буквально всему. На самом деле я — дочка мультимиллионера, но это большая тайна… Я была на «Острове Любви» ^[16]… И так далее. Чему угодно поверит. Кто знает, был ли Шон таким доверчивым и еще до того, как с ним случилось то, из-за чего он попал сюда, но, судя по всему, что-то настолько перепуталось у него в голове, что теперь он напоминает чистую страницу или просто нечто, что остальные могут всячески сгибать или заливать в форму, которая им подходит.

А что еще вам следует знать про Шона, так это что он может быть слегка надоедливым. Почти каждый день будет не раз и не два подходить к вам и показывать на какое-то маленькое пятнышко у себя на подбородке — прыщик или что-то в этом роде — и спрашивать: «Я теперь умру, я теперь умру, я теперь умру?» Стоит его заверить, что он вряд ли в любой момент отдаст концы, как вскоре Шон в полном порядке, но буквально через полчаса он опять в панике и вновь задает вам все тот же вопрос. Знаете, у моей мамы тоже вот бывает ипохондрия, но это уже выходит за всяческие рамки.