Бесконечные вещи - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 75

Сэм стояла в своем радужном платье на верху лестницы, когда Пирс вышел из двери, он помахал ей и замер, ожидая, что она скажет, но девочка только стояла и улыбалась. И он ушел в день.

Итак, подумал он, и сказал:

— Итак.

Итак, он никогда не сделает то, что поручил ему Фрэнк Уокер Барр, не напишет книгу, в которой соберет вопросы, которые задают люди и на которые история может ответить. А его собственный вопрос был: Почему все на свете такое, какое оно есть, а не другое? На что он хотел ответить, показав, что все и есть другое. И потом, в этой лаборатории, на этих страницах, собрать свидетельства в пользу своего утверждения, или в этом опечатанном зале суда представить аргументы за, несмотря на аргументы против, настаивать, даже если это приняло форму аргументов против; строить разбирательство медленно, настолько медленно, чтобы казалось, будто оно строится само собою, собираясь, как штормовые облака или армия, всегда в направлении заключения. Это так. Или: это не так.

Почему он вообразил, что в состоянии это сделать? У него нет мысли, как создать язык, который сможет, словно проволоку, вытащить новую вещь из будущего: или, что то же самое, у него нет языка, способного воплотить мысль. Просто удивительно, как долго он верил в противное, даже не понимая, что делает.

Потому что на самом деле он вовсе не такой умный. Он почти ничего не знает о европейской истории или эллинистической религии, он не читает на современных и древних языках, что-то по-настоящему понимая, и не может судить, совпадает ли запланированное с происшедшим, или похоже на происшедшее, или это что-то совершенно иное. Как мог он провести столько времени над настолько незрелой вещью, отсекая ее бесконечно появляющиеся головы до тех пор, пока не обессилел и таким образом ушел ни с чем.

Конечно, можно сказать — по крайней мере, мог сказать Феллоуз Крафт, в шутку или всерьез, — что книга стала невозможной лишь потому, что мир перестал быть другим: возможность изменения утекла или улетела прочь, и его понимание возможности магического возрождения само по себе было знаком того, что оно не продлится долго. Ибо магия — великая магия, создающая мир, — исчезает из мира с такой же скоростью, как растет понимание того, что она здесь: поднимающаяся и опускающаяся линии графика, и там, где они встречаются, мир на мгновение дрожит от неопределенности, а потом продолжает путь без них.

Вот почему Просперо утопил свою книгу и сломал свой жезл: когда мир пошел дальше, ты должен жить в нем без магии. Или больше не будет, напоследок и в конце концов, мира для тебя.

Ты можешь это сказать. Но он не собирался этого говорить. На его губах печать. Он, отныне и навсегда, станет настоящим розенкрейцером и будет держать рот на замке. Silentium post clamores ^[472].

Насвистывая — когда он насвистывал в последний раз? — он вернулся к якобы машине, которую ему подсунули. Усевшись за руль, он какое-то время в уме пересчитывал свои деньги; потом выехал из Аркадии и поехал к Откосу, а оттуда по шестому шоссе в Каскадию, мимо которой проезжали в обе стороны грузовики и путешественники; он искал место, где можно остановиться и остаться.

Из комнаты, которую он снял в мотеле «Объятия Морфея» — в точности такой, какой он ожидал, — Пирс набрал номер автодилера, который ему дал Споффорд.

— Корвино, — сказал телефон. Женский голос, один из тех телефонных голосов, которые с самого начала разговора звучат как-то печально и отдаленно, заставляя вас едва ли не бояться продолжения разговора.

— Привет. Можно Барни?

— Нет, его нет.

— А. Хорошо. У меня к нему вопрос.

— Перезвоните позже.

— Мне проблематично звонить, — сказал Пирс. — Я могу оставить сообщение?

— Конечно.

— Как я понимаю, он иногда может покупать машины, или машину, на персональной основе, на аукционах...

— Он больше этим не занимается.

— О. — Тупик. — Хорошо.

— Кто вам сказал об этом?

— Брент Споффорд. Вроде бы он друг Барни, а?

Пауза, нечитаемая.

— Нет, — сказала она. — Не уверена, что они даже знакомы. — Но что-то в ее тоне изменилось, может быть (подумал Пирс), к лучшему. — Вы знакомы со Споффордом?

— Много лет.

Опять пауза.

— А что вы ищете?

— Я еще не решил. Что-нибудь маленькое и дешевое.

Насмешливое фырканье.

— Споффорд рассказал вам условия?

— Ну, он сказал...

— Две сотни наличными, никаких чеков. И банковский чек, когда будете получать машину.

— Да. Конечно.

— Мы должны выехать рано. Следующий аукцион в субботу, рядом с озером Никель, вы знаете эту местность?

— М-м, нет. — Прежде чем она начала рассказывать, как ехать, он сказал: — И вам не нужно спросить Барни?

— Что?

— Вы же сказали, что он этим больше не занимается.

— Да, не занимается. Я занимаюсь.

— О.

— Я его дочь. Я работала на него.

— О.

— Что-то не так? У меня есть дилерская лицензия.

— Нет, все так.

Какое-то время она молчала, это было так долго, и он решил, что она могла положить трубку и заняться чем-нибудь другим, более срочным.

— Ладно, — наконец сказала она. — Скажите мне, где вы будете. Я приеду. Поедем туда на вашей машине.

Только потом, бросив взгляд назад, можно понять, что ты достиг развилки Y; тогда становится ясно: то, что казалось важными перекрестками, ими не являлось, это было просто продолжение прямого пути, но дороги, которыми ты пренебрег, даже не обратив внимания (без колебания ответив Да или Нет), и были тем маршрутом, которым ты мог пройти, но не прошел.

— Да, — сказал он. — Хорошо.

— Я Келли, — сказала она. — Келли Корвино.

— Пирс Моффет, — сказал он не слишком уверенным тоном (как всегда казалось его ушам). — Моя, гм, машина не слишком надежна. Паровая пробка.

— Я рискну, — сказала она. — Где мы встретимся?

— Прямо сейчас я в мотеле «Объятия Морфея», по дороге в Каскадию.

— Иисусе, — сказала она.

— Да, — сказал он. — Дом мне тоже нужен.

— Я приеду, — сказала она.

Они с ней ровесники, подумал он; как потом оказалось, она на несколько лет моложе его, но лицо уже избороздили морщины, да и горло пересекали тонкие линии. Она протянула ему сильную узловатую ладонь.

— Ру, — сказала она.

— Ру? — сказал он. — Вас зовут Ру? — Он, кажется, запомнил другое имя, не это.