Посмотри на меня - читать онлайн книгу. Автор: Маша Трауб cтр.№ 14

То время он помнил плохо. Будто память вычистила ненужные воспоминания. Позже он восстановил события: тогда все складывалось будто само собой. Чудом. Он сдавал экзамены. Не блестяще, но и худшим на курсе не был. Опять болтался в середнячках, но и это считал счастьем. Его работы постепенно стали отмечать. Преподаватели хвалили за упорство, внимание к деталям, скрупулезность. Да, не видели в нем таланта, даже одаренности не замечали. Но признавали безусловный профессиональный рост, приобретенные навыки. «Не всем дано. Гении не каждый день рождаются. Любая профессия держится на хороших ремесленниках», – твердил заведующий кафедрой Андрей Андреич, который вдруг, по каким-то личным мотивам, встал на сторону Виталия.

– Работай. У таких, как ты, всегда будет кусок хлеба. Пусть гении голодают, – сказал он Виталию после просмотра работ. – Три с плюсом иногда лучше, чем пять с двумя минусами.

Виталий лишь раз получил четыре с минусом и уже сам готов был отчислиться. За годы обучения в него успешно вдолбили лишь одно – он никто, посредственность, подмастерье. И лишь Андрей Андреич его тащил, тянул и отстаивал. Ходили слухи, что и тот был посредственностью, но продвинулся по административной линии – пристраивал, кого нужно, продвигал, кого просили, не спорил, когда не следовало. Шел на компромиссы, выслуживался, юлил и заискивал. Благодаря этим качествам имел должность, квартиру в центре Москвы и мастерскую на «Соколе», дачу в Подмосковье.

– Скоро вам, молодой человек, предстоит сделать выбор. Главный в вашей жизни. Подумайте об этом уже сейчас. Чего вы хотите? Достатка, благополучия, уверенности в завтрашнем дне? Или плевка в вечность, призрачной надежды на признание через годы? Вы хотите работать или творить? – спросил как-то Андрей Андреевич.

– Конечно, творить, – едва сдерживая слезы, ответил Виталий.

– Да, безусловно. В вашем возрасте сложно дать другой ответ. Вы меня еще вспомните лет через десять, если я доживу, конечно же. Желаю вам удачи в любом случае. Вы по-своему блестящий профессионал. Владеете способностью копировать картины великих художников. Передаете их настроение, эмоции, желания.

– Передаю… их… не свое… – Виталий задохнулся от унижения.

– Поверьте, дорогой мой, это уже немало в нашей профессии! Уметь передавать, писать на заказ, делать блестящие копии. Возможно, вы найдете себя в чем-то другом. Будете рисовать бегемотов и крокодилов для детских книжек. Станете иллюстратором. Или реставратором и поможете сохранять великие картины. Или, возможно, преподавателем, который объяснит ученику, как правильно накладывать штриховку и почему непременно нужно научиться писать кувшин и лежащее рядом яблоко. Поверьте, я устал отвечать на этот вопрос. Все родители спрашивают, почему их чада должны рисовать эти кувшины, бидоны, вазы и стаканы. Возможно, вы станете тем педагогом, который наконец сможет объяснить это родителям. Да, конечно, вы можете преподавать в нашем же институте! Подумайте! Сделайте выбор.

Виталий тогда кивнул и поехал не домой, а к бабушке.

– Ой, а я пирог с маком испекла, – обрадовалась та. Она никогда не удивлялась его внезапным визитам и всегда говорила, что именно сегодня случайно испекла пирог, его любимый, или пожарила его любимые пирожки с яблоками.

Виталик, едва сдерживая слезы обиды, признался бабушке, что никогда не будет признан гением. Что в нем нет даже слабой искры таланта. Он ремесленник. Способен только бегемотов рисовать и объяснять сумасшедшим родителям требования по рисунку, где без кувшина никак. И завкафедрой, сам бездарность, его поддерживает. Лучше смерть, чем такая протекция.

– Что обо мне будут говорить? Это позор… – Виталик уставился на кусок пирога, который ему положила бабушка.

– Ничего не будут. А поговорят и забудут. У людей короткая память. Хотя иногда разговоры за спиной лучше, чем молчание. Если говорят, значит, ты интересен. Про твоего завкафедрой тоже небось за спиной судачат, – пожала плечами бабушка.

– Еще как. Но его боятся. У него связи, – выдохнул Виталий.

– Вот тебе и ответ. Пусть говорят, а ты иди своей дорогой.

– Нет у меня дороги, бабуль, понимаешь? Нет. Я не знаю, чего хочу. Все знают, давно определились, один я как дебил какой-то, – признался Виталий.

– Ты так еще молод. Вы все еще дети. А дети бывают разными. Одни точно знают, что хотят машинку или конструктор. Другие соглашаются играть в то, что им предлагают. Третьи вообще не хотят играть, а желают рисовать. Гениев действительно мало. Но еще меньше тех, кто твердо знает, что хочет получить от жизни. Чем заниматься. Ты имеешь право передумать, заняться чем-то еще. Твое рисование ведь не приговор. К мольберту тебя никто канатами не привязывал. Хочешь, задвинь его за шкаф или выброси на помойку и найди себе дело по душе.

Бабушка подарила Виталику на день рождения крупную сумму денег.

– Бабуль, откуда? – удивился он.

– Ну какая тебе разница? Кольцо продала. В гроб его с собой, что ли, брать? И твоей матери об этом подарке знать необязательно. Не выходи из дома без денег. Не занимай ни у кого. Долги брать легко и ох как тяжело отдавать. Но хуже другое – ходить и знать, что над тобой должок висит, как дамоклов меч. Сам не бери и другим не давай. Ты не такой наглый. Ходить и напоминать не станешь. А уж выбивать тем более. Не вернут. А если и вернут, то с обидой. Есть такая особенность у людей. Дашь взаймы другу, сразу забудь об этих деньгах. А попросишь вернуть, друга потеряешь. Один раз дашь, второй раз точно придут. Откажешь – обидятся смертельно. Скажешь, что у самого нет, – не поверят. И не жди, что спасибо скажут. Не скажут.

Виталик кивнул, но мать все равно узнала или догадалась. Виталий не считал нужным врать. Когда она спросила, на какие деньги он живет, покупает качественные материалы для работы и откуда в его шкафу две новые рубашки, Виталик честно ответил, что деньги дала бабушка. Конечно, разразился скандал. Мать кричала, что Виталий здоровый лоб и как у него рука поднялась взять деньги у пожилого человека, который живет на пенсию. Она, оказывается, думала, что Виталий подрабатывает, у него много заказов. Он пытался объяснить матери, что для подработки, пусть и самой незначительной, он слишком мало знает и умеет и нужно еще пару лет, чтобы он смог хоть на что-то рассчитывать. Мать не понимала.

Она позвонила бабушке, узнала про кольцо и принялась кричать еще громче. Мол, когда она просила, нуждалась, умоляла бабушку продать кольцо и помочь ей вырастить Виталика, та отказалась. Когда была возможность сменить квартиру на бо́льшую, переехать, начать новую жизнь, бабушка не пожелала расставаться с кольцом. А сейчас вдруг – нате, пожалуйста. Что в таком случае ее любимый внучок потом потребует? Квартиру? Или начнет из дома ценные вещи выносить, лишь бы не работать?

– Дура ты, – ответила бабушка. – Не звони мне больше.

Мама и не звонила. Никак не могла простить бабушке кольцо. Хорошо хоть про дарственную на квартиру не узнала. Виталий пришел на кухню и положил на стол остаток денег, которые распределил на несколько месяцев. Сказал матери, что она может забрать все. Но та махнула рукой и деньги полетели со стола. Виталий собрал купюры и снова разложил по месяцам в заранее подписанные конверты – на еду в столовой, на бумагу и краски, на метро, автобус.