Политический дневник - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Розенберг cтр.№ 54

Недавно у меня был Гиммлер. Я сам пригласил его, поскольку он и его СС с помощью эсэсовцев в министерствах проникают в сферу моей деятельности, что выходит за рамки достойного похвалы внешнего любопытства. Сначала он рассказал о деле ф[он] Фр[ича] и ф[он] Бл[омберга] ^[569] и дал понять, что сам к этому непричастен. Затем зашла речь о д[окто]ре Г[еббельсе]. Мы сошлись во мнении – этот человек с моральной точки зрения представляет собой тяжелейшую проблему для н[ационал] – с[оциализма]. Г[иммлер] сообщил мне, что относительно спорного дела чешки Б[ааровой] ^[570] заметил фюреру: «Вы знаете, тип таких людей, как д[окто]р Г[еббельс], был мне всегда чужд, тем не менее, я проявлял сдержанность в суждениях. Однако на сегодняшний день этого человека ненавидят в Германии более, чем кого – либо. Прежде мы ругали генеральных директоров – евреев, которые сексуально домогались подчиненных им женщин. А сегодня этим занимается д[окто]р Г[еббельс]. Ясно, что это происходит не по любви, а потому что он – мин[истр] проп[аганды]». – Фюрер пришел в ужас. Я рассказал Г[иммлеру] о случае, о котором мне стало известно от Ге[ринга] (его имя я не упоминал): таких случаев десятки. Женщины одна за другой дают показания о том, что их принуждали. У госпожи Г[еббельс] ^[571] и в гестапо. Часть протоколов я передал фюреру.

Я: Все средства бессильны, фюрер, исходя из интересов государства, предпочел замять дело. Г[иммлер]: Госпожа Г[еббельс] дала согласие лишь на три месяца, она хочет попробовать еще раз. Однако на примирение это не похоже, в январе вопрос будет обсуждаться повторно.

Я: Но Г[еббельс] пишет книгу о фюрере: результат его ежедневного присутствия за одним столом с последним.

Г[иммлер]: Я не думаю, что фюрер даст разрешение на публикацию.

Я: Еврейский погром повредил репутации государства не меньше. Д[окто]р Г[еббельс], руководствуясь общ[ими] распоряжениями фюрера, санкционировал проведение акции от его имени. Приказ Геринга об отмене происходящего пришел слишком поздно. Ущерб, нанесенный народному имуществу, равен объему финансовых средств, собираемых «Зимней помощью» за два сезона: почти 600 миллионов!

Г[иммлер]: Да, а теперь все списывают на других.

Я: За все, что делает Г[еббельс], приходится платить нам. Это ужасно.

Мы были едины и в оценке ситуации, и в оценке личности этого человека. Д[окто]р Г[еббельс] в партии морально изолирован, его презирают. Он показал себя таким, каким я сумел разглядеть [его] еще 12 лет назад. У него нет товарищей, в том числе среди своих сотрудников, лишь ставленники или люди, которых удерживает на их постах долг.

Гёрлицер ^[572] на днях не смог скрыть оттенка презрения в голосе; Ханке ^[573] сообщил Урбану, что ощущает куда более тесную связь между собой и мной, нежели между собой и своим боссом. В кругах деятелей искусства царит единодушный гнев. Но в руках Г[еббельса] сосредоточены все рычаги исполнительной власти, и он без зазрения совести использует их с целью прославления своей персоны. Он полагает, что сумеет выстоять и задушить все здоровые начинания.

Украинский вопрос занимает теперь умы всех политиков; каждый полагает, что разбирается в нем. Причем те, кто до недавнего времени не подозревал о его существовании, держатся так, словно изучили его вдоль и поперек – в их числе господин ф[он] Р[иббентроп]. Именно я около 12–15 лет тому назад ввел эту проблему в поле политической борьбы в Германии и произвел [теоретическое] обоснование исторических возможностей. Однако в ведомствах, которые занимались изучением большевизма и проч., до сегодняшнего дня были в ходу совершенно иные представления. В Министерстве проп[аганды] заседали антикоммунисты, однако они являлись сторонниками «единой национальной России» и на протяжении многих лет отравляли жизнь моим сотрудникам всеми мыслимыми способами. 16.12 после обеда у фюрера ко мне подошел Ханке. Он считает, что та деятельность Антикоминтерна ^[574],о которой его проинформировал Лейббрандт, должна быть прекращена – он лично позаботится об этом и приложит усилия к тесному сотрудничеству. Теперь ему точно известно, каковы соображения фюрера: они в точности соответствуют высказанным мной 15 лет назад… Просветление наступило далеко не сразу.

За обедом ф[он] Р[иббентроп] рассказал о карте, опубликованной в Б[ерлине] и подготовленной группой укр[аинцев]: граница неподалеку от Варшавы. Фюрер заказал ее для себя и задал относительно Украины кое-какие вопросы. – Я направил ему служебную записку, касающуюся конфликта с ОКВ. Оно намеревалось направить в укр[аинское] представительство в Б[ерлине] уроженца Польши. Мы полагали, что там должен работать некто с территории СССР, поскольку мы не можем позволить себе создать впечатление, будто мы сегодня поддерживаем антипольскую украинскую группировку (Ярый ^[575]). Адмирал Канарис пришел в возмущение: в результате нашего вмешательства его акция может оказаться под угрозой срыва. Ведь это, как он утверждает, его дело – очередная попытка вермахта заниматься чистой политикой в обход абвера, а также попытка оспорить и наши политические компетенции. Интересно, чем закончится эта маленькая, но имеющая характер принципиальной афера.