— Да разозлили вы его круто, я думаю, — Лесания
задумчиво потерла подбородок. — Ему, небось, всего ничего оставалось, до парада планет дотянуть, а вы такой обломинго сделали… Как бы он ни разозлился и не попробовал иными путями пролезть наружу… Ну да не будем сгущать краски раньше времени! — встрепенулась Лесания, снова широко заулыбавшись. — Проблемы надо решать по мере их поступления. И следующий ваш шаг — разобраться с порталом в Теневой город в Штабе.
— Будем разбираться, — кивнул Морис. — Спасибо большое за всю эту информацию, она чрезвычайно важна.
Он сосредоточенно размешивал сахар в кружке и чем больше размешивал, тем больше хмурился.
Лесания это тоже заметила.
— Что-то не так, молодой человек?
— Да вот… Ложка почему-то увязла…
Морис с недоумением приподнял ложку, с которой комьями стекала вязкая субстанция, меньше всего похожая на чай.
— Ма-а-ам, — протянула я, присмотревшись к "сахарнице", стоящей на столе. — Ты опять не то принесла. Это манная крупа, а не сахар.
— Да-а-а? — мама с искренним удивлением взяла в руки баночку на столе, принюхалась и покачала головой. — В самом деле, крупа… Простите меня, молодой человек! Я сейчас вам новый чай принесу!
— Да я лучше водички попью, спасибо, — сдержанно ответил Морис, отставляя чашку с заварившейся кашкой и стоящей в ней вертикально ложкой в сторону, откусил большой ломоть от мясного пирога.
Я снова покачала головой.
— Мам, ну как так можно?
— А чего оно все такое одинаково белое? — обиженно возмутилась Лесания.
— Действительно, — понимающе кивнул Морис. — Придумали тут одинаковую сыпучую субстанцию, а потом удивляются, что люди путают.
— Вот именно! — горячо поддакнула Лесания. — Вот вы все понимаете, молодой человек! Флора, а ты замуж за него выйти не хочешь?
Теперь уже я подавилась чаем с печеньками и откашливалась очень долго.
— Мам!!!
— Ну что — мам? Предложить уже нельзя, — пожала она плечами. — А вдруг согласится? Да вы не пугайтесь так, молодой человек, я вас не заставляю! Ну, просто, вдруг вам эта идея по душе придётся?
Морис не был похож на испуганного человека. Он просто очень сильно старался не заржать в голос.
— Я всерьёз подумаю над этим, — важно кивнул он, игнорируя мой испепеляющий взгляд.
— Вот вы подумайте, как следует подумайте! — горячо заговорила Лесания. — Флорочка, между прочим, отличный некромант!
— Н-да, я уже в курсе, — пробормотал Морис, пряча улыбку в белой чашечке с голубой каёмочкой.
— Ну вот! А знаете, это очень удобно, когда ваша жена — некромант!
— Да что вы говорите?
— Да! Вот вы ее обидели — она вас прибила случайно, так потом сама же оживит, когда отойдет от гнева! Очень удобно, точно вам говорю.
— Советуете попробовать?
— Категорично рекомендую, — важно сказала мама, прижав обе руки к груди.
Я уже не знала, куда мне деваться от стыда. Сидела с выражением "рука-лицо", опасаясь смотреть на веселящегося Мориса. Интересно, мне от него потом влетит за всю эту вакханалию, или он зачтет за отличное развлечение и будет спокоен? В конце концов… чего можно ожидать от самого духа хаоса, верно?.. Ну не спокойного же чаепития с печеньками.
Глава 42. Это семейное
— Ма-а-а-ау-у-у! — раздалось очень громкое и очень жалобное у наших ног, пока мы пили чай.
Я нагнулась и почесала за ушком персидского кота, который распластался под столиком на коврике, раскинув лапы в стороны. Его приплюснутая мордочка печально взирала на Мориса, всячески выражая вселенскую скорбь и тоску.
— Голодный, что ли? Может дать ему кусочек пирога? — спросил у меня Морис.
— Ой, не обращай внимания, ты тут новый человек, а коты у всех гостей еду клянчат и всячески изображают жертвы агрессивных хозяев, держащих животных на голодном пайке, — усмехнулась я. — Поверь, это не так.
— Верю, — с улыбкой сказал Морис. — А откуда у вас вообще столько котов?
— Кто-то сам к нам прибился, кого-то мы подобрали… Этот вот как раз сам пришел, обнаружили однажды прямо на пороге нашего дома. Не смогли его прогнать… Ну как такого прогонишь?
— Мау-у! — утвердительно кивнул кот.
На стол вновь попыталась забраться сиамская кошечка, чуть не перевернула блюдце с грушами. Я аккуратно спустила ее со стола, приговаривая:
— Наночка, мы по столам не лазаем, ну ты чего?.. Клорочка, не грызи мои туфли!! — прикрикнула я уже на рыжую кошечку.
Клорочка глянула на меня с таким возмущением, будто я отбирала у нее самое ценное в жизни.
— И нечего на меня так смотреть. Это. Моя. Обувь!
Клорочка возмущенно фыркнула, мол, была твоя — стала моя. И вообще, счастьем надо делиться!..
Но мои белые туфельки с бантиком сбоку грызть все же перестала. Отвернулась, всячески изображая непонятую и всеми обиженную.
— Ма-а-а-у-у-у-мау-у-у!..
А это уже Фросенька вещал, усевшись в отдалении от других котов. Фросенька был похож на меховой шарик. Толстенький и неповоротливый рыжий кот с большими добрыми глазами. Вечно голодный, очень нежный и жутко ленивый.
— Этого я нашла котенком в городе, — улыбнулась я воспоминаниям. — Кажется, с его мамой что-то случилось, котенок был один и совсем тощий, когда я услышала его писк в одной подворотне. Не смогла пройти мимо… Сейчас-то сложно представить, что когда-то он представлял из себя одни кожа да кости.
— А кто тут в кошачьем царстве самый главный? — спросил Морис, потянувшись к очередному куску пирога.
Но в этот момент к столу подскочил еще один небольшой кот темного окраса, с подбитым глазом и растерзанным в драке ухом.
— Мр-р-р-ря-у-у!! — утробно рыкнул он и предупреждающе саданул лапкой по руке Мориса.
— А вот как раз и он, — вздохнула я. — Мама назвала его Зефиркой. Хотя на самом деле это настоящий бандит, держит в страхе даже местных псов. У него было тяжёлое кошачье детство, характер тот еще.
Кот по кличке Зефирка, не сводя глаз с Мориса, уверенно цапнул со стола кусок пирога и потащил его к себе в сторону настенных полок. Оттуда он продолжал наблюдать за куратором, как за врагом народа. В том числе кошачьего народа. Как на злобного расхитителя пирогов, да.
— Понял, — понимающе кивнул Морис, с опаской поглядывая на агрессивно жующего и одновременно утробно рычащего кота. — Твой кусок. Не трогаю.
Пока я рассказывала маме очень краткую и максимально зацензуренную версию рассказа о том, как прошли мои первые дни в инквизиции, Морис активно уплетал пирог за обе щеки, запивая простой водой. И мама моя чрезвычайно этому радовалась: еще бы, кто-то наконец-то ест ее пироги!! Кажется, Морис покорил ее уже одним только своим аппетитом и искренним восторгом от предложенной стряпни. Я-то мамины попытки испечь всевозможные пирожки и булочки упорно игнорировала после пары случаев, когда я свалилась с серьезным несварением желудка. Поэтому на куратора я поглядывала с опаской и на маму — тоже.