Винтики эпохи. Невыдуманные истории - читать онлайн книгу. Автор: Антонина Шнайдер-Стремякова cтр.№ 6

Выглянув в торговый зал, Костя увидел двух незнакомцев. Один скользнул в карман куртки, и охранник выстрелил в цель, ранив преступника в ногу. Видя, как падает его подельник, второй размахнулся, чтобы выбить пистолет, но подоспел напарник охранника, и завязалась борьба.

– Что?.. – выдохнул Костя, подбегая.

– Звони в милицию! Они с «пулемётом»!

– А что им надо?

– Вот и спроси!

– Я Томаса позову.

Рэкетёров «сковали» наручниками, но, требуя «дань», они держались победителями: «Если с нами что случится, вам несдобровать». Костя не выдержал – вскочил «дать в морду».

– Не кипятись, кореш, а то от тебя мокрого места не останется, – хмыкнул коренастый с накаченными мышцами.

– Да я тебя…

– Отойди, – велел ему охранник.

– Костья, пусть он сказать, что такой «дань», – с откровенным бандитизмом Томас сталкивался впервые.

– «Дань», папаша, значит, что ты должен делиться денежками… – потёр рэкетёр пучком из трёх пальцев.

– Почьему? Я платьить налог. По закон.

– Ништя-як. Объясни этому придурку, – обратился коренастый к Косте, – что он не в Германии. Мы дали ему возможность построиться, прибавили время на раскачку, пора платить долги, иначе лишится головы. Будет платить – никто его не тронет. Пусть живёт – вас кормит и нас не забывает.

– Нет, у меня руки чешутся, – приблизился Костя. – Ты в наших руках, падла, да ещё условия диктуешь?

– Если через неделю не выплатите дань в сумме… – назвал он цифру, – придут другие. В масках. Наручники – это ерунда. Временные вещицы.

– А если сдадим милиции? – спросил Костя, понимая, что милиция могла быть в сговоре с криминалом.

– Слушай, ты хочьешь дорогой парижски духИ? Для любимый женшин? Я угостить, приньесу, – поднялся Томас.

– Сиди, папаша. Пойми, чтобы делать бизнес, ты должен делиться.

– Сейчас принесу, поделимся, – Костя стремительно поднялся к Наташе, позвонил, и вскоре приехала милиция.

* * *

Узнав о случившемся, Ирма потеряла сон; непосредственность и смешливость, что так восхищали Томаса, покинули её. И хотя магазин охраняли сторожа и милиция, капканное чувство прорывалось в её тревожном взгляде и повышенных тонах.

Наташа заявила, что вернётся в школу, где не грозит перестрелка: «Да, жить будем впроголодь, да, задерживают зарплаты, но учителей хотя бы не убивают». Чтобы её удержать, Томас и Костя прибегали к дипломатическим уловкам. Томас убеждал смешно, Костя вспомнил анекдот.

– В начале второй мировой командир получил сообщение: «Началась война. Возьмите под стражу всех врагов». Через какое-то время командир доложил: «Приказ выполнен. Арестованы два бельгийца, три немца, один француз, четыре американца. Срочно сообщите, с кем воюем».

Наташа рассмеялась – впервые за эти тревожные дни:

– И правда, с кем воюем? Ладно, остаюсь. Вместе будем погибать и вместе выживать.

Магазин становился популярным. Перенимать опыт и закупаться приезжали из соседних областей. И вдруг – стук в окно:

– Магазин горит!

Костя выскочил, в чём был, завёл машину, и все сусликами нырнули в салон – через несколько минут были на месте. Крыша пылала точечно, выгорали облитые бензином места. Наташа допрашивала растерянных охранников, Томас спешил к дверям – вынести легко воспламеняемый товар, Костя бежал следом. Горожане, оказавшиеся поблизости, помогали – передавали товар по цепочке, чтобы не мешать друг другу.

Огонь спотыкался о бетонные перекрытия, к приезду пожарников выгорели лишь деревянные стропила. Из-под шифера выбивалось пламя, внутрь кирпичного здания огонь не проник. Целыми оставались и окна с решётками. Красные кирпичи у крыши потемнели, но роскошный интерьер не пострадал. Это радовало не только семью, но и горожан, воспринимавших магазин, как достопримечательность.

Тяжёлое и неспокойное время рождало безысходность и отчаяние. Процветали заказные убийства. Правду и справедливость загнали в подполье. Бедствовали школы, больницы, детские сады и вся социальная сфера. Чтобы выжить, объединялись в кооперативы.

На этом мрачном фоне магазин превращался в символ борьбы за честное предпринимательство. Томас исправно платил налоги, помогал детскому дому, городской бюджет пополнялся практически только благодаря ему, и люди начинали понимать, что их жизнь во многом зависит от налогоплательщиков.

Беспокойная ночь отразилась, однако, и на Томасе: его глаза, как и глаза Ирмы, потускнели. Восторг и восхищение исчезли: «проба» в России становилась непредсказуемой и опасной. В памяти всплывали полена в печи – не сгорали те, что откатывались в сторону. Лёжа в ночной тиши рядом с женой, он склонял её к выезду.

– Я есть частьица русская кровь, но на менья смотрьеть, как на враг. Я хотьел честно работать на Россия. Она и моя родьина, но я для неё немьец. Россия – это злой энергия, криминаль, поньимаешь? Я хотьел, чтобы людьи жить здесь красиво, как в Европа, но они не понять, что налоги платьить не бедный, а богатый. Они не понять, что чьем больше богатый, тем лутше жить простой народ. Хёрёшо, я тьебя встретиль, но здесь дьелать «проба» не надо; мы уже немолодой.

– Томас, милый, я без Кости и Петруши пропаду.

– А есльи нам смерть будьет?

– Ой, не знаю, – выслезила она, – не знаю. Давай отремонтируем крышу, а там видно будет.

– А есльи оньи бомба чьерез решётка бросить?

– Им это невыгодно – они тогда ничего не получат.

– Давай капьиталь записать на менья, тебья, Костья и Наташа. Тогда он менчше будьет попадать на глаз.

– Твой капитал и – разделить?

– Капьиталь, милая, наш – мы живьём вместье!

– А кто будет платить охранникам, продавцам, бухгалтеру и другим рабочим?

– Это очшень просто – из долья твой, мой, каждый.

– Если так безопаснее, давай попробуем.

– Да, да, Ирма, такой «проба» будет лутше, «безопаснее», – повторил он непривычное слово.

На бетонное основание крыши толстым слоем насыпали котельный шлак, на стропила и обрешётку натянули оцинкованную жесть. Внутри всё перемыли и расставили по местам. Через неделю от пожара не осталось и следа. Ночью с двумя охранниками дежурили ещё и два милиционера, однако, дамоклов меч рэкета не исчезал.

О магазине много говорили. В областной газете сообщалось, что предприниматель Томас приучает «русский народ к дорогим запахам модного Парижа», и Костя пошутил, что «пресса, как мини-юбка, показывает всё, но скрывает самое главное» – пожары, перестрелки и убийства.

* * *

Соседка Варвара, которой Ирма в период её знакомства с Томасом привозила из Германии дорогие крема, частенько прибегала с деревенским молоком, творогом, сметаной, последними сплетнями и не забывала позавидовать, что Ирма «удачливо вышла замуж».