Павел Дыбенко. Пуля в затылок в конце коридора - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 9

Ходит легенда, что вскоре после одного из совещаний Реввоенсовета к Дыбенко неожиданно подошел Сталин и спросил:

— А скажи-ка мне, Дыбенко, почему ты разошелся с Коллонтай?

Дыбенко попытался что-то объяснить, но вождь, не дослушав, прервал его:

— Ну, и дурак. Большую глупость сделал.

Думается, в словах Сталина был большой смысл. Как знать, останься Дыбенко с Коллонтай, может быть, и удалось ему пережить 1938 год…

И.В. Сталин

Но до этого еще далеко и пока награды на "старого большевика" Дыбенко продолжают сыпаться как из рога изобилия. 13 мая 1925 года приказом РВС СССР № 316 Дыбенко было присвоено звание «почетного красноармейца» 16-го стрелкового полка. Сегодня традиция награждения званием «почетный красноармеец» и «почетный солдат» ушла в прошлое, но в 20-е годы прошлого века она процветала. Приказ о присвоении этого звания принимался на самом высшем уровне — Реввоенсоветом и объявлялся по всей Красной армии. Это была особая форма награды государственным деятелям и военачальникам. Причем, в отличие от более поздней традиции посмертного зачисления в списки личного состава, звание «почётного красноармейца» присваивалось при жизни отличившегося. Как Герои Советского Союза, в то время были и дважды, и трижды, и даже четырежды «почетные красноармейцы».

Для начальника, зачисленного «почётным красноармейцем» в списки личного состава, в спальном помещении на видном месте устанавливалась кровать, которая всегда содержалась в образцовом состоянии. А вдруг «почетный» когда-нибудь завернет на огонек и захочет отдохнуть на своей личной кровати? Над кроватью обязательно вывешивался портрет зачисленного «почётным красноармейцем» и описание его заслуг. На вечерних поверках всегда зачитывалась его фамилия, и кто-то выкрикивал из строя: «Почетный красноармеец Дыбенко временно отсутствует!» По большому счету, это был культ личности отдельного начальника в отдельно взятой воинской части.

Одним из первых «почётным красноармейцем» в октябре 1919 года был избран В.И. Ленин. Ну, а потом вслед за вождем стали «записываться» в «почетные» и все остальные. Между военачальниками шло настоящее состязание, кто из них заслужит больше «почетных красноармейств». Победитель считался фаворитом начальства, тот же, кого же этими почестями обходили, считался неперспективным. Любопытно, что Ленина переплюнуть не удалось, так как он избирался «почётным красноармейцем» около двадцати раз, причем, последний перед самой смертью. «Почетным конником» 1-й Конной армии был избран в 1920 году и И.В. Сталин Несколько раз избирался «почётным красноармейцем» и даже «почётным комсомольцем» Троцкий. Последний вообще был падок на подобные знаки внимания к своей особе, а потому в 1922 году даже санкционировал переименование в свою честь эсминец «Лейтенант Ильин». Чуть позднее, в знак своих особых заслуг, Троцкий переименовал в Троцк город Гатчину, причём, помимо этого, был одновременно определен и «почетным председателем горсовета» города своего имени… Поэтому, когда нам сегодня рассказывают о культе личности Сталина, мы должны понимать, что не Сталин все это придумал, и не Сталин был в первых рядах восхвалителей своих собственных персон.

Так что, Павел Ефимович, думается, был несказанно рад, получивши первый почетный титул. Второй раз «почетным красноармейцем» Дыбенко стал год спустя, теперь уже «почетным красноармейцем» легкого артиллерийского полка особого назначения.

21 мая 1925 года Дыбенко был введен в состав Химического комитета при Реввоенсовете СССР, а еще пять месяцев спустя стал еще и членом центрального комитета военно-научного общества СССР. Уж не знаю, насколько разбирался наш герой в науке в целом и в химии в частности, но сидеть в президиумах с умным видом он все же умел. В следующем, 1926 году Дыбенко становится еще и членом бюджетного комитета ЦИК СССР, а чуть позднее еще и введен в состав высшей аттестационной комиссии РККА и одновременно введен в состав военно-кооперативного комитета при РВС СССР в качестве заместителя председателя. Но и это еще не все! Буквально месяц спустя Дыбенко дополнительно становится еще и с членом комитета государственных заказов от РВС и членом мобилизационного комитета.

8 января 1926 года Дыбенко был назначен временно исполняющим делами начальника снабжения РККА. Думаю, что эта должность была Павлу Ефимовичу по душе. Как-никак, но первые "университеты" на снабженческих (баталерских) должностях он прошел еще на проклятом царском флоте. Так что некоторый опыт был. Поменялись лишь масштабы. Тогда Дыбенко "баталерил" на каком-то заштатном транспорте, теперь же перед ним были практически безграничные возможности — вся Рабоче-Крестьянская Красная армия. Однако времени на исполнение своих служебных обязанностей у него было немного.

Осенью 1926 года Дыбенко входит в состав бюджетной комиссии ЦИК СССР. Он был членом Высшей аттестационной комиссии. Совет Труда и Обороны СССР утверждает П.Е. Дыбенко членом Комитета государственных заказов от Реввоенсовета. Принимал участие Дыбенко и в работе мобилизационного комитета. Перечень должностей, которые одновременно занимал Павел Ефимович во время работы в Москве, вызывает уважение, но работал ли он на этих должностях фактически, вот в чем вопрос. Честно говоря, я слабо представляю Дыбенко в составе "Химического комитета при РВС СССР", Какие вообще он мог иметь познания в химии? А если ни черта не понимал в химии, значит, просто просиживал штаны на комитетских заседаниях, если вообще там появлялся.

Однако во время службы в Москве Дыбенко весьма активно занимался совершенно иной деятельностью — он с головой окунулся в закулисную борьбу высшего руководства РККА. Отныне и до самого своего ареста он будет принимать самое активное участие в возникавших и исчезавших неофициальных группировках. Будет интриговать, строить козни, распускать и собирать слухи.

Из признаний П.Е. Дыбенко в 1938 году: "Я много раз обманывал партию и при вызове всей нашей группы правых (Егорова, меня и Буденного) в ЦК в 1938 году я так же скрыл всю эту борьбу с партией и советским народом, которую проводила наша организация. Сейчас мне скрывать уже нечего, и я буду говорить правду. Прежде чем рассказать о деятельности нашей организации я хочу рассказать о мотивах приведших меня в эту организацию. Из показаний Дыбенко во время следствия в 1938 году: "…Я все годы всегда с неприязнью относился к Ворошилову. Считаю, что Сталин и Ворошилов встали на пути к моему продвижению. Я мог бы быть претендентом на пост Наркома, каким я уже был в 1918 году. Я знал, что Сталин, еще со времен Гражданской войны считал меня плохим военным и аморальным человеком, и это препятствовало моему продвижению. В результате я временно занимал руководящие посты, затем направлялся на командование тыловыми и окраинными округами. Вся моя дальнейшая контрреволюционная борьба — борьба лично против Ворошилова, которого я ненавижу и против Сталина, как олицетворявшего коммунистическую партию и Советскую власть. Отсюда вытекало мое искание тех групп, к которым бы я мог примкнуть в борьбе против руководства РККА и партии. К моменту, когда стало ясно, что Троцкий будет снят с поста Наркома и выдвигалась фигура Фрунзе, среди высшего комсостава велись разговоры, что на пост Наркома необходимо выдвинуть кого-то из крупных специалистов, например Каменева, Тухачевского, Егорова. Я видел, что группа Тухачевского, к которой примкнул Уборевич, Лебедев, Петин, Корк и большая группа молодых командиров, в т. ч. Вахитов, Вольде, Белицкий, Полгорецкий и т. д. имеют большой вес в армии и лично Тухачевский имеет большие перспективы на продвижение. Учитывая это, я примкнул к группе Тухачевского. Я сблизился с ним лично, высказал свое восхищение его военными талантами, и прямо заявил, что лучшего Наркома, чем он, я себе не представляю и буду его всеми силами поддерживать. Однако Наркомом был назначен Фрунзе. Но групповая борьба продолжалась, и я поддерживал Тухачевского. После смерти Фрунзе встал вопрос о новом Наркоме. Вновь началась борьба между разными группировками в армии за продвижение своих кандидатов. Я вначале поддерживал Тухачевского, однако затем убедился, что его кандидатура не проходит и начал искать близость к Ворошилову. С этого времени с Тухачевским я окончательно разругался. К этому времени (1925–1926 год) я сблизился с Егоровым и Бубновым.