Розовая гавань - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Коултер cтр.№ 54

— Отчасти ты права, — признался он. — Но сейчас гораздо важнее узнать о твоем самочувствии.

Ты говоришь, рана не воспалилась. Я желаю убедиться сам.

— А Ведунье не веришь?

— Приляг, Гастингс.

Уже неделю он не отдавал ей никаких приказаний. Да и что, собственно, можно ей приказать, раз она упала на кинжал? Оставаться в постели?

Неожиданно Гастингс подчинилась, и он, сев рядом, поднял ей платье.

— Не маши руками, я не нуждаюсь в твоей помощи.

— Я не собираюсь тебе помогать, Северн. Мне хочется тебя убить.

— Трист, сядь-ка ей на грудь.

Тот исполнил приказание и трогательно заглянул Гастингс в глаза. Она не смогла удержаться от смеха.

— Так-то лучше. А живот еще плоский. Не хочу требовать невозможного, Гастингс, только мне было бы спокойнее, если бы он хоть немного округлился.

— Ты не веришь в мою беременность?

— Ты потеряла чувство юмора, кажется, оно перешло ко мне. Теперь займемся повязкой.

Гастингс лежала совершенно голой. Он не поленился стянуть с нее даже чулки. Ей хотелось… Ничего подобного ей не может хотеться.

— Ага, вот как ты завязываешь этот узел, — Северн осторожно приподнял мягкую белую ткань.

Он наложил всего шесть швов, сделал это довольно аккуратно, но черные нитки выглядели очень уродливо на белоснежной коже. У Северна захватило дух. Он ничего не забыл.

— Когда можно будет снять швы? — Его голос прозвучал сдавленно.

— Через два-три дня. Что с тобою, Северн?

— Ничего особенного, просто ты лежишь голая, и мне трудно сосредоточиться на ране, Гастингс.

— Попытайся.

— Рана, кажется, зажила. У тебя есть какие-нибудь притирания?

— Да, вон там, на столике. Маленькая" коробочка.

— Что здесь?

— Корни святого Джона, смешанные с разными маслами. Получился крем. Я натирала им рану с того дня, как мы вернулись в Оксборо. Ведунья говорит, что от него не будет шрама. И кожа станет мягкой.

— Она и так удивительно мягкая: Почему ты не попросила меня втирать крем?

— Потому что не хотела лежать перед тобою голой, Северн. Ты мог забыть про черные нитки у меня на боку, а я не могла бы сопротивляться, разойдутся швы.

— Значит, ты лежала бы подо мною с лицом великомученицы, не пытаясь ударить в пах?

Гастингс зажмурилась, ощутив на коже прохладный крем.

— Ненавижу эти швы на твоем теле, они напоминают мне ту злополучную ночь.

Ага, наконец-то он разозлился на нее, вот-вот закричит.

— Только не надо мне твердить, что я дура, и грозить…

— Тихо, — прошептал Северн.

Он оказался на удивление ловким. Когда Гастингс сама натирала рану, ей ни разу не было так приятно.

— Можно уже обойтись без повязки.

— Ты уверена?

— Да, утром я осматривала рану. Северн положил ладонь ей на живот.

— Ты больше не поверишь моим угрозам?

— Конечно. Ты побоишься навредить ребенку.

Она подняла на мужа глаза. Тот, не отрываясь, глядел на нее. Это ее совершенно не устраивало, но она промолчала.

За семь дней и ночей Северн не давал себе воли. Ежедневно навещал ее, иногда обедал в спальне вместе с нею, однако ни разу не приходил ночью, ни разу не отругал ее за бегство из Оксборо, не повысил голос, даже не нахмурился. С его уст не слетело ни одного резкого слова.

От этого можно было сойти с ума. И Гастингс не выдержала.

— Я хотела найти Розовую гавань. Бимис отказался меня проводить, боялся, ты его убьешь. Я уверяла, что ты не станешь его убивать, в худшем случае дашь ему пару затрещин, но Бимис не поверил. Розовая гавань находится около Кентербери, я бы ее нашла. Ты заметил, что я переоделась в мужское платье? Даже ты не смог бы узнать меня, Северн. Мне ничто не угрожало, те люди хотели получить Мареллу, а не меня. — Северн молчал, и она стукнула кулаком по одеялу. — Целых семь дней и ночей я жду, когда ты начнешь кричать на меня. Не может быть, чтобы ты проглотил обиду.

— Зачем ты ворошишь это, Гастингс? Да, я не сказал тебе ни одного худого слова. Мне казалось, ты должна радоваться, что избежала наказания, хотя виновата передо мной, очень виновата. А ты болтаешь об этом без перерыва, как сорока.

— Я не сорока и ни в чем не виновата.

— Может, хватит упорствовать в своих заблуждениях? Опомнись, забудь свои надуманные обиды, которые якобы извиняют то, что ты натворила.

— Черт тебя возьми, Северн, почему ты не можешь отругать меня, да и дело с концом?

— Ты хочешь, чтобы я тебя ругал?

— По крайней мере это лучше, чем твои рассуждения о наказании. Если покричишь, может, тогда быстрее обо всем забудешь?

Он молча ласкал Триста, который довольно ворчал и потягивался.

— Как только я сниму швы, ты будешь наказана, — заявил Северн. — А теперь отдыхай. Трист, идем со мной.

О чем же разговаривали Северн с Марджори во время прогулки? Она вся светилась, голос у нее был прямо-таки медовым и показался Гастингс погребальным звоном.

— Да будет тебе известно, Северн любил меня, еще когда я была подростком. И безумно меня хотел.

— Неужели ты когда-то была подростком, Марджори? Нескладной, с прыщавым лицом?

— Ха, она еще пытается язвить. Да ты посмотри на себя: тощая, бледная, волосы редкие. И ты всерьез полагаешь, что Северн на это позарится?

— Да.

— Но есть кое-что еще, Гастингс, чего ты никогда не добьешься. Конечно, он будет спать с тобою, ведь ему нужны наследники. Он — мужчина, а мужчины спят с кем угодно и когда угодно, если не влюблены в своих жен. Северн тебя никогда не полюбит. — Марджори улыбнулась и пощупала свои локоны. — Кажется, мне пора вымыть волосы. Северн так и пожирает их глазами, ты заметила?

— Заметила. Волосы прекрасные. А что у тебя внутри, Марджори?

— Внутри? — Голос сразу утратил мелодичность.

— Как далеко ты способна зайти, добиваясь своей цели.

— Ты довольно остра на язык, только и всего, — с издевкой ответила Марджори. — Бедняжка, тебя скрючило, как старуху.

Несмотря на приказ мужа, Гастингс не сомкнула глаз, ее снедала тревога. Результатом бегства из Оксборо явились лишь рана в боку да непонятное отношение Северна. Он, видите ли, ждет, пока снимет швы, чтобы наказать ее.

Завтра она должна взять управление замком в свои руки. Оксборо — ее родной дом. Здесь живут ее люди, а не люди Марджори. Она всем покажет, кто в доме хозяйка.