Совы охотятся ночью - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Горовиц cтр.№ 8

Cтраница 8

Так, и что можно было почерпнуть из всей этой информации?

Ладно, допустим, во мне заговорил редактор, но я отметила, что во всех заметках убийство описывалось как жестокое, как будто кого-то убивают нежно или с жалостью. Обрисовывая персону Фрэнка Пэрриса, журналисты оперировали теми немногими деталями, что имелись в их распоряжении: отмечен наградами, гей, экстраверт, в конечном счете неудачник. Это не помешало «Мейл» характеризовать его как обладателя «блестящего креативного мышления». Впрочем, пресса готова была простить Пэррису почти все, что угодно: ведь, в конце концов, он был убит румынским иммигрантом. В самом ли деле Штефан Кодреску состоял в банде, торгующей паспортами, фальшивыми кредитками и прочим? Никаких свидетельств этого не приводилось, а то, что полиция на тот момент занялась румынскими преступными группировками, могло оказаться чистым совпадением. Арестован он в итоге был за кражу со взломом.

Что же касается «блестящего креативщика» Фрэнка Пэрриса, то возникал вопрос: какими судьбами его занесло в отель в Суффолке, да еще накануне свадьбы, на которую он не был приглашен? Полин Трехерн сказала, что Пэррис приехал навестить родственников. Но почему тогда он не остановился у них?

Упоминание про суперинтенданта Локка меня встревожило. Мы встречались с ним после гибели Алана Конвея и, признаюсь честно, не слишком поладили. Как сейчас его помню: этот здоровенный, донельзя рассерженный офицер полиции ввалился в кафешку на окраине Ипсуича, орал на меня минут пятнадцать, а потом ушел. Алан срисовал с него одного из своих персонажей, и Локк сорвал зло на мне. У него ушло меньше недели, чтобы вычислить Штефана, арестовать его и предъявить обвинение в убийстве. Ошибся ли суперинтендант? Согласно газетным материалам (и, если уж на то пошло, рассказу Трехернов), все это дело выглядело ясным как день.

Однако восемь лет спустя Сесили Трехерн пришла к иным выводам. И загадочным образом исчезла.

В Лондоне дел у меня больше не оставалось. Напрашивалась идея поговорить со Штефаном Кодреску, что означало навестить его в тюрьме. Но я даже не знала, где его содержат, и Трехерны тут помочь не могли. Как же получить необходимые сведения? Я снова полезла в Интернет, но ничего не нашла. А потом вспомнила про одного знакомого автора, Крейга Эндрюса. Писательством он занялся поздно, и мне довелось редактировать первый его роман — триллер, действие которого происходит в тюрьме. Помнится, при прочтении меня впечатлила жесткость его стиля наряду с достоверностью описаний. Автор явно глубоко погрузился в тему.

Разумеется, у него теперь был другой издатель. «Клоуверлиф букс» оказало литератору скверную услугу, выйдя из бизнеса и сгорев дотла, но, с другой стороны, дебют оказался успешным, и мне встречались положительные рецензии на новую книгу Эндрюса в «Мейл он Санди». Терять было нечего, поэтому я написала ему на электронную почту, сообщив, что вернулась в Англию, и попросила помочь мне установить местонахождение Штефана Кодреску. Уверенности, что Крейг ответит, не было.

Затем я упаковала ноутбук, взяла чемодан и выручила свой «Эм-Джи» со стоянки, где за унылый грязный угол, в котором стоял автомобиль, мне предъявили чек на несуразную сумму. Вид любимой машины до сих пор приводил меня в восторг. Я запрыгнула на сиденье и несколько секунд спустя съехала под рокот мотора по пандусу на Фаррингдон-роуд и взяла курс на Суффолк.

На время пребывания в Суффолке я могла остановиться у сестры, но Трехерны предложили разместить меня бесплатно в своем отеле, и я предпочла согласиться. Истинная причина заключалась в том, что меня не радовала перспектива провести столь продолжительное время в обществе Кэти. Она была на два года моложе меня, и, глядя на сестру, имевшую двух очаровательных детей, уютный дом, успешного мужа и близких подруг, я невольно сравнивала все это со своей неустроенной жизнью и испытывала комплекс неполноценности. Когда после трагических событий в «Клоуверлиф букс» я решила уехать на Крит, Кэти обрадовалась, видя в этом поступке своего рода обращение к нормальному семейному укладу, и мне не хотелось объяснять сестре, почему я вернулась. Не то чтобы Кэти стала осуждать меня. Скорее уж это я чувствовала бы себя виноватой.

В любом случае имело смысл обосноваться прямо на месте преступления, где до сих пор собрано такое множество свидетелей. Так что я обогнула Ипсуич и выехала на трассу А12, миновав правый поворот на Вудбридж. Вместо этого я проехала еще пять миль, до солидного указателя (черный фон, золотые буквы), и по узкой дорожке, вьющейся между живыми изгородями с вкраплениями алых маков, добралась до каменных ворот, за которыми раскинулась старинная усадьба рода Бранлоу, занимающая обширный участок суффолкской земли.

Полагаю, что, учитывая, сколь многое из того, о чем рассказывается на этих страницах, произошло именно здесь, мне следует описать сие место самым тщательным образом.

Итак… Это был красивый особняк — нечто среднее между домом помещика, замком и французским шато: строго квадратное здание, окруженное лужайками с вкраплениями декоративных деревьев и густым лесом на заднем плане. В какой-то период истории поместья лес этот, видимо, окружал дом, потому как гравийная подъездная дорожка, сбивая с толку, вела к боковой стене с несколькими окнами, но без двери, тогда как настоящий вход располагался за углом и глядел на другую сторону.

Именно так, стоя лицом к фасаду дома, можно было оценить все его великолепие: парадная дверь с арочным портиком, готические башни и зубчатые стены, гербы, каменные трубы, соединенные, надо понимать, со множеством каминов. Окна были двойной высоты, с наличниками, украшенными лепными головами давно забытых лордов и леди. По краю крыши расселось немалое число каменных птиц, с орлом в каждом углу, а над парадной дверью помещалась прекрасной работы сова с раскинутыми в стороны крыльями. Глядя на нее, я припомнила, что видела изображение совы на указателе снаружи. Это был логотип отеля, нанесенный также на меню и почтовую бумагу.