Убойная фарцовка - читать онлайн книгу. Автор: Илья Рясной cтр.№ 14

– Взяли твоего Лосева.

– Когда?

– Вчера. Мы с КГБ сработали. С тебя бутылка.

– Это с тебя бутылка. По моей информации вам выявление тяжкого преступления зачлось.

– Сочтемся славой, – хмыкнул сотрудник УБХСС, соскакивая с темы и в очередной раз подтверждая, что эти ребята своего никогда не упустят.

Это было очень кстати. Близился конец года, и по окончании телефонного разговора Уланов извлечет из сейфа агентурное дело, на обратной стороне агентурной записки выведет аккуратным почерком: «Фигурант установлен. Задержан по статье 188 УК РСФСР». Это серьезная статья. Серьезный результат.

– Там и по вашей линии работа будет, – сообщил сотрудник УБХСС. – Мое начальство с твоим сейчас созвонится…

Выяснилось, что Лосева задержали после встречи с представителем крупной западной фирмы. Злодей скинул иностранцу партию икон – хороших, шестнадцатого-семнадцатого веков, взамен получив мешок моднючих платков с люрексом и импортных наручных часов. При обысках у него дома, в гараже и на даче нашли еще четыре тысячи импортных женских платков, около сотни часов, иконы, ювелирные изделия, несколько десятков килограммов серебра в слитках – это переплавленная церковная утварь. Через день взяли в Подмосковье на съемной даче его подельника, известного советского борца-классика Куланова. Тот попробовал сопротивляться, но был нещадно бит и скручен бойцами ОМОНа. У него также изъяли немало культурных ценностей.

Самим Лосевым занимались следователи КГБ, и в свою кухню пускать они никого не собирались. А Куланова отдали на растерзание милиции. Выяснилось, что под ним работала бригада воров. Когда у Лосева не хватало каких-то икон или вещей, заказанных зарубежными партнерами, Куланов выезжал на дело. В отличие от своих помощников-балбесов, если где и учившихся, то только в институте имени Воровского на факультете карманной тяги, Куланов лет пятнадцать назад закончил исторический факультет МГУ и имел представление о прекрасном, в том числе об иконах. Перед закрытием церкви он помещал в условленные места перед самыми дорогими ликами метки – в основном обломанные свечки. А балбесы темной ночью вламывались в храм и забирали отмеченные предметы.

Дело было поставлено на широкую ногу. Бригада Куланова использовала неизвестно где добытые ими переносные иностранные рации, передвигалась на двух-трех машинах. В итоге воры побывали в шести храмах Москвы, в Московской и Костромской областях. Когда Куланов разговорился, то мимолетом обронил, что мечтали залезть в главный центр русского православия – в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру в подмосковном Загорске.

С Кулановым и компанией следственно-оперативная группа, состоявшая из сотрудников милиции из Москвы, Костромы и Московской области, разбиралась долго. Над Лосевым же суд прошел в темпе вальса. Никто и оглянуться не успел, как он получил свои десять лет и отъехал на отдых в пенитенциарное учреждение.

Уланов задвинул Лосева в своей памяти совсем далеко, справедливо полагая, что минимум десять лет его не увидит.

Но земля круглая. И встречи иногда происходят тогда, когда мы их совсем не ждем…

До двух часов теплой летней ночи с 17 на 18 июля 1983 года Уланов, Лиза Агапова и еще пара сотрудников одиннадцатого отдела МУРа вместе с оперативниками из спецотдела по обслуживанию гостиниц гоняли жриц любви у гостиницы «Интурист».

Дамы там работали испокон веков. Конечно, своим присутствием они слегка портили высокоморальный образ советской столицы. Но иностранцы, которые пользовались их услугами, так не считали. Среди зарубежных гостей встречались чудаки, которые ехали в Москву именно за тем, чтобы погрузиться в пучину страсти и разврата. Надо отметить, сластолюбцы не прогадывали. Московские валютные девочки действительно были все как на подбор – ухоженные красавицы, а одеты так, что вызывали завистливые вздохи менее удачливых по жизни подруг.

Те из жриц любви, кто не наглел слишком сильно, работали на точке годами, пока не утрачивали товарный вид. Но некоторые дамы от блестящей мишуры, близости красивой зарубежной жизни быстро теряли голову и начинали делать глупости. Вчера одна из девочек спионерила у представителя немецкой автомобилестроительной компании «Магирус» приглянувшиеся ей золотые часики. На что рассчитывала? Что немец не заметит? Что не заявит в милицию, боясь потерять в глазах общественности высокоморальную репутацию? Трудно понять мысли сороки, увидевшей блестящий предмет.

Часики оказались «Ролексом» за тридцать тысяч марок, и немец, вспомнивший о цене вопроса, горячо требовал сатисфакцию. «Магирус» претендовал на выгодные контракты с СССР по поставке большегрузных машин, и начинать международное сотрудничество с такого черного пятна было неудобно. Поэтому с самого верха милиции велели решить проблему. Начальник МУРа дал указание перетряхнуть всех проституток у «Интуриста» и любым способом вернуть часы.

Высотой в двадцать два этажа, исполненная в незатейливом кубическом стиле, из стекла и пластика, достаточно безобразная на вид главная валютная гостиница города резко контрастировала с исторической застройкой. Она располагалась напротив Красной площади и потому была так любима иностранцами. Жрицы любви толкались у круга, по которому автомобили подъезжали к ее стеклянным дверям. Часть скучала немножко поодаль, ожидая своего принца на белом «Мерседесе».

Муровцы бывали здесь не раз, поэтому быстро вычислили падших женщин, после чего вежливо пригласили их в автобус – набралось аж десяток голов. Их мамашу, то есть сутенершу, плотно сбитую, уверенную в себе тетку сорока пяти лет от роду, которую все вежливо называли Настасья Владимировна, разместили в черной «Волге». Всех свезли на Петровку, на разбор полетов.

Оперативники разместили пленных в актовом зале, откуда разводили по кабинетам для дачи объяснений и профилактических бесед. Все это сопровождалось обильными девичьими слезами, соплями, возмущенными криками и ругательствами – как всегда при задержании проституток. Работа ожидалась на всю ночь.

В казенных милицейских кабинетах сразу повис тяжелый запах французских духов.

– Хорошо живете, – сказала Лиза очередной допрашиваемой – смазливой девушке из подмосковного Калининграда, на которой было тонкое, яркое, откровенное французское платье и серебристые туфли на платформе.

– Не всем же совками быть, – презрительно окинула та взглядом простенькую одежду капитана милиции.

– Не всем, – согласилась Лиза.

Кто такие «совки», она знала прекрасно. Это слово недавно прижилось в среде валютных проституток и означало все серое, обыденное, советское в противовес всему ярому, красивому, иностранному.

Объяснение получено. Подписи поставлены. Разговор закончен. Следующая на очереди…

Студентка истфака МГУ шмыгала носом, обещая, что больше никогда, ни с кем и ни за какие деньги. Так же шмыгала носом она и год назад, когда ее задерживали на том же месте в тот же час. Две девчонки из Иванова обещали, что вскоре обязательно трудоустроятся в столовую на заводе, для чего они и прибыли в Москву. Одна жрица любви, насмотревшаяся западных фильмов, вообще договорилась до того, что не будет давать показания без адвоката, за что была препровождена в камеру подумать о своем поведении.