Высшая справедливость - читать онлайн книгу. Автор: Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт cтр.№ 95

– Я просил Терезу, ее лучшую подругу, чтобы она попыталась повлиять на Линду… – Хампус покачал головой, без слов давая понять, что и Тереза не смогла достучаться до Линды. Он затоптал второй окурок и засунул руки в карманы. – Теперь я знаю, что ничего нельзя было поделать. Она приняла решение. Это было ее тело. Я не мог притащить ее в больницу и потребовать сделать аборт.

Ванья внимательно его изучала. У нее было много талантов, но среди них особенно выделялась способность различать ложь. Хампус Бугрен не имел понятия об обсоятельствах смерти Линды Форш, в этом Ванья была уверена. Госкомиссия считала, что информация, полученная кем-то от Ульрики, стала мотивом преступлений, которые они теперь расследовали. Следовательно, Бугрен не мог быть тем, кого они ищут.

Однако ей показалось чересчур легкомысленным оставить его в покое лишь на основании собственных впечатлений. Они не могут просить его подтвердить свое алиби на актуальные даты и время, не раскрывая перед ним карт. У них нет ничего конкретного, что могло бы бросить на него тень подозрения. А если он поймет, зачем они приходили, то сможет уничтожить любые улики, как только они уйдут. Но уходить с пустыми руками им совершенно необязательно, решила Ванья.

– Вы не против сдать образцы ДНК на анализ? – самым нейтральным тоном поинтересовалась Ванья.

– Для чего?

– Как я уже говорила, мы возобновили расследование смерти Линды, и чем больше у нас будет сведений для анализа, тем лучше.

– Ее убили? – спросил Хампус почти что с надеждой в голосе. Себастиан читал его мысли, словно открытую книгу. Хампус, очевидно, смирился с тем, что никак не мог предотвратить гибель Линды, но червячок сомнения никуда не делся и время от времени напоминал о себе. Потихоньку грыз его изнутри. Если же смерть Линды была вызвана причинами, повлиять на которые он был не в силах, как, например, если бы по дороге домой она столкнулась с убийцей, последние отголоски сомнений и вины в его душе могли бы исчезнуть. Он мог бы стать свободным.

– Нет, – отрезала Ванья, погасив этот огонек надежды. – Однако обстоятельства ее смерти могут оказаться иными, чем предполагалось ранее, и в данный момент мы занимаемся повторным анализом технических улик.

– Но причиной ее смерти все равно стала беременность?

– Насколько мы знаем, да, – честно ответила Ванья. Возможно, она и хотела бы сказать, что Линда была убита, и тогда, вероятнее всего, Хампус согласился бы предоставить им образец своей ДНК, чтобы снять с себя возможные подозрения. Но эта ложь слишком сильно изменила бы его жизнь. Нельзя лгать о таких вещах, как причина чьей-то смерти, в особенности если правда может когда-то выйти наружу.

– В таком случае, я не понимаю…

Он откровенно пребывал в замешательстве. Никто не заметил, когда пошел снег. Белые хлопья тихо кружились над головой Хампуса, чей силуэт был четко очерчен светом одинокого фонаря. Картина покоя и гармонии резко контрастировала со смятением, которое испытывал стоявший перед ними человек.

– Меня там не было. Она гуляла с подругами из церкви и пыталась добраться до больницы. Мне позвонили утром, когда она уже была мертва.

– В любом случае, – сделала Ванья последнюю попытку, – ваша ДНК может нам помочь.

Хампус поглядел на нее. Себастиан словно насквозь видел его мысли. Хампус решил, что за просьбой Ваньи кроется нечто иное, какое-то второе дно.

– Нет.

– Почему?

– Я не хочу. Не хочу, чтобы у вас была моя ДНК. Не хочу, чтобы власть знала обо мне все и заносила в свои регистры.

Хампус глядел на них почти враждебно. Если разговор и был поначалу доверительным, теперь это доверие явно улетучилось. Он плотнее запахнул куртку и отступил на шаг, всем видом давая понять, что, по его мнению, разговор окончен.

Разговор был вне протокола, так что мнение Хампуса было учтено.

* * *

Машин на шоссе практически не было, дальний свет послушно прорезал плотную тьму, и Ванья, утопив педаль газа до упора, понеслась назад в Уппсалу почти так же быстро, как обычно ездил Билли. Ей не хотелось находиться в машине с Себастианом дольше, чем это было необходимо.

Быстрый взгляд в его сторону.

Он вновь сидит вполоборота.

Рукой поддерживает голову. Сложно сказать, спит он, или нет.

Во всяком случае, молчит. Ни слова не сказал с тех пор, как они покинули Худиксвалль, сделав вывод о том, что Хампус Бугрен с большой долей вероятности не является одним из преступников. Даже несмотря на отказ предоставить свою ДНК. Возможно, таким образом он отстаивал неприкосновенность личности, или же совершил какое-то преступление, но в любом случае не то, которое они сейчас расследуют, в этом Ванья и Себастиан были согласны.

Работало радио. Шла какая-то программа, где ведущий с наигранным, по мнению Ваньи, интересом выслушивал откровенно плоские истории на тему «как я смог выбраться» и сочувственным тоном задавал дозвонившимся слушателям наводящие вопросы. Некоторые восприняли тему столь буквально, что делились историями о том, как свалились в яму и впоследствии смогли выбраться. О том, как их повысили на работе, о том, что случайно проспали утром, но все равно не опоздали. Некоторые рассказывали о возвращении с «того света» после тяжелой болезни, а кто-то вообще поведал слушателям, как вывалился из лодки и смог влезть обратно. Ванья никак не могла взять в толк, кого вообще могут заинтересовать все эти более-менее личные, затянутые, скучные истории.

– Ты не против, если я это выключу? – тихим голосом спросила Ванья.

– Как хочешь, – донесся ответ.

Значит, он не спал.

Ванья выключила радио, но тут же об этом пожалела. Теперь в машине стало по-настоящему тихо. Она было решила снова включить радио, только поменять канал на какой-нибудь чисто музыкальный, но удержалась.

Тихо? Что ж, пусть будет тихо.

Ванья была вынуждена сказать Себастиану то, что сказала по дороге в Худиксвалль. Она не забыла, как всего несколько недель назад в принципе не могла находиться в его обществе. Ужин у Торкеля и встреча с Вальдемаром показали, что Себастиан способен совершать поступки, которые приносят выгоду не только ему. Но его публично продемонстрированной попытки измениться было недостаточно. Это ведь не норма для него.

На одной чаше весов лежали его верность, надежность и честность, на другой – высокомерие, безразличие, полная неспособность к сопереживанию. То, что Ванья вообще сейчас над этим размышляет, как и ее нежелание ранить Себастиана, свидетельствует лишь о том, какой он талантливый манипулятор. А не о том, что он изменился и все когда-нибудь наладится. Он – деструктивная сила, влекущая за собой по нисходящей спирали все и вся. Рано или поздно настанет миг, когда он увлечет за собой и Ванью. Еще глубже, чем она уже увязла.

Так глубоко, что выбраться она уже не сможет.

Так что да, она действительно вынуждена была сказать то, что сказала.