Дезертиры любви - читать онлайн книгу. Автор: Бернхард Шлинк cтр.№ 18

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дезертиры любви | Автор книги - Бернхард Шлинк

Cтраница 18
читать онлайн книги бесплатно

Перед кем предстоит разоблачать Другого на банкете? Перед гостями, перед такими же неудачниками? Иногда он фантазировал, как скажет, что знаменитая альтистка приехать не сможет, о чем предупредила его, своего прежнего соседа, написавшего ей письмо в предвкушении встречи, ответным письмом. Дескать, она попросила его огласить свое письмо на банкете. Тут он выставит Другого на посмешище, не грубо и напрямик, а с показной деликатностью и любезностью. «Рада, что твоим надеждам наконец-то удалось свершиться. Мне очень хотелось отпраздновать с тобой и гостями твой успех. Понимаешь ли ты, что я горда не только тобой, но и собой? Я верила в тебя в ту пору, когда никто не верил, и помогла тебе деньгами. А теперь ты показал всему миру, чего ты стоишь!»

Он был почти уверен, чем именно Лиза помогла Другому – деньгами. Несложно было выяснить, что одиннадцать лет назад Другой довел свой театр до банкротства. Достаточно было переговорить с нынешним владельцем театра. Он не стал наводить справок в банке Лизы. Но от наследства, которое Лиза получила, как только они поженились, после ее смерти почти ничего не осталось. Это озадачило его, когда он закрывал ее банковские счета, ибо, если бы она потратила эти деньги или отдала их детям, ему стало бы это известно. В первые годы совместной жизни эти деньги облегчили бы их положение, но они решили приберечь их на крайний случай. До крайнего случая дело не доходило, вскоре они стали зарабатывать больше, чем тратили. Так что было от чего озадачиться. Однако после ее смерти не было настроения выяснять, когда и куда исчезли пятьдесят тысяч марок.

Он так и не написал письмо, которое должно было разоблачить Другого. Он сочинял мысленно отдельные абзацы, но когда подсаживался к столу, то записать их как-то не хватало энергии. Сначала казалось, что еще остается много времени. Потом состав возможных гостей сделал проблематичной саму эту затею.

Но дело было не только в недостатке энергии. Слабели его ревность и досада. Да, он чувствовал себя обманутым и обокраденным. Но разве Лиза не расплатилась за это с лихвой? И разве она не принадлежала ему в последние годы в такой мере, о какой Другой даже понятия не имел? О чем у него вообще имелось понятие? Просто Лизе было тогда тяжело, иначе у этого неудачника, фанфарона вообще не появилось бы ни малейшего шанса. Он был слишком жалок, чтобы давать повод для ревности и досады.

Он решил уехать. Вначале хотел наведаться к Другому в его подвал. Потом отложил разговор до следующего завтрака.

– Я сегодня уезжаю.

– И когда же вернетесь? Ведь осталось всего три дня.

– Я не вернусь. И деньги возвращать не надо. Устройте банкет для тех, кто придет. Только Лизы не будет.

– Лизы?

– Да, Лизы. Вашей Темновласки, моей жены. Она умерла прошлой осенью. Вы переписывались не с ней, а со мной.

Голова Другого поникла. Он убрал руки со стола, положил их на колени, его плечи опустились, голова поникла еще ниже. Подошедший разносчик газет молча протянул ему газету и так же молча убрал. Кельнер спросил: «Еще что-нибудь желаете?» – но не получил ответа. К тротуару подъехал кабриолет, остановился в зоне, запрещенной для парковки; из него со смехом вышли две женщины и, смеясь, сели за ближайший столик. От столика к столику, обнюхивая их и ноги посетителей, бродил терьер.

– Отчего она скончалась?

– Рак.

– Она очень страдала?

– Она совсем исхудала, настолько, что я мог поднять ее одной рукой. Боли были не слишком сильными, даже в конце. Сейчас умеют с этим справляться.

Другой кивнул. Потом он поднял глаза:

– Вы прочли мое письмо?

– Да.

– И захотели выяснить, кем я был для Лизы? Кто я такой? Решили отомстить?

– Что-то вроде того.

– Ну как, выяснили? – Не получив ответа, Другой продолжил: – Мести не потребовалось, поскольку я и без того неудачник. Ведь так? Хвастун, который похваляется старыми временами, будто это был золотой век, а не банкротство и тюрьма. Что? Этого вы не знали? Зато теперь знаете.

– Как это случилось?

– Ваша жена оплатила мои долги и услуги адвоката, который вел второй процесс, но вступил в силу условный срок, результат первого процесса. Я пытался спасти мой театр.

– Но за это…

– …в тюрьму не сажают? Сажают, особенно если ты ведешь себя так, будто все обстоит лучше, чем на самом деле, будто у тебя есть деньги, хотя их нет, будто необходимые контракты заключены, хотя нигде нет даже намека на заинтересованного партнера, будто имеются договоренности с актерами, которые не ведают об этом ни сном ни духом. Да вы же все это знаете. Вы же сами написали, что я приукрашиваю действительность, не так ли? Да, приукрашиваю. Да, я вижу вещи более прекрасными, чем они есть. Это происходит потому, что я способен открывать красоту там, где для вас ее нет.

Другой выпрямился.

– Нет слов, чтобы выразить, как я скорблю о Лизе. – В глазах его появился вызов. – А вас мне не жаль. И вот в чем дело. Лиза осталась с вами, потому что любила вас, причем в плохие времена даже больше, чем в хорошие. Не спрашивайте меня почему. Зато со мной она была счастлива. И я скажу вам почему. Потому что я хвастун, краснобай, неудачник. Потому что мне не дано быть чудовищем вроде вас со всеми вашими угрюмыми достоинствами, высокой эффективностью, безупречностью. Потому что со мной мир становится прекрасней. Вы видите лишь то, что он вам являет, а я – его сокровенность. – Он встал. – Я должен был догадаться. В письмах звучала та же угрюмость, которая присуща вам. Я просто приукрасил их для себя. – Он улыбнулся. – Прощайте.

14

Он вернулся домой. За дверью лежали письма, которые почтальон бросал в дверную прорезь, и извещения о пришедших в почтовое отделение бандеролях. С тех пор как он попросил домработницу пересылать письма, она дома не появлялась. Она даже не выбросила мусор, вынесенный перед отъездом из кухни и оставленный в прихожей. Теперь вонь доносилась отсюда на лестницу. Любимые цветы Лизы, за которыми он ухаживал в память о ней, засохли, посерели, скукожились на потрескавшейся земле.

Он сразу же принялся за работу. Вынес мусор и цветы, убрал кухню, разморозил и вымыл холодильник, пропылесосил гостиную и спальню, сменил постельное белье, положил грязное в стиральную машину. Он сходил на почту, забрал те бандероли, что еще не были отправлены обратно, сделал покупки в магазинах, заглянул в сад, чтобы прикинуть, чем придется заняться там в ближайшие дни и недели.

Под вечер он устал. Лишь к полуночи белье было достирано и развешано для сушки. Он чувствовал удовлетворение. Завершена неприятная глава. Порядок в доме наведен. Со следующего утра можно начать обычную жизнь.

Но утром он проснулся с тем же ощущением, которое бывало у него до поездки. Светило солнце, щебетали птицы, от окна веял ветерок, белье пахло свежестью. Поначалу он даже чувствовал себя счастливым, пока все не вспомнилось снова: письма, адюльтер, ревность, досада, злость. Нет, ничего не завершено. Ему нигде не удалось дойти до конца. До какой-то нижней точки, с которой можно было бы все начать сначала; он не мог ни вернуться к старой жизни, ни зажить новой. Прежняя жизнь была жизнью с Лизой, даже после ее смерти, даже после того, как он узнал о ее адюльтере и испытал ревность. Сражаясь с Другим, он потерял Лизу. Она стала ему чужой, такой же чужой, как и Другой, всего лишь неким обстоятельством в расчетливых планах мести наряду с другими обстоятельствами, среди которых числились любовь, ревность, расследование дела и от которых он теперь устал. Она лежала с ним здесь, рядом; даже после ее смерти воспоминания оставались так живы, что иногда казалось, будто достаточно протянуть руку, чтобы коснуться ее. И вот теперь постель опустела.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию